Что ж мне теперь, вечно тут сидеть? - жалостливо проворчал журналист.

Где, говоришь, обитает то племя? - спросила Финн у дочери вождя, потом повернулась к подруге. - Предлагаю навестить их. Надо же спасать нашего няньку.

Сидеть с удочкой и выжидать, пока рыба соизволит клюнуть на приманку – слишком скучное занятие для ребёнка. Берт продержался только двадцать минут. Потом стал бегать по берегу, наблюдать за образцовым рыбаком Челленджером, пару раз даже пытался залезть в воду, но папа каждый раз одёргивал:

Берт, не надо, это опасно! Мы не знаем, кто есть в воде.

Мальчик надеялся, что в воде – только рыба, которой не терпится самой попасться на крючок.

Пока Джордж менял наживку, Берт спустился по глинистому пригорку к самой воде, опустил в неё руки и стал булькать. Как это зачем? Чтобы вымыть. Папа всегда говорил, что руки должны быть чистыми, а Берт только что выстроил целый городок из песка и земли.

На движения не замедлила среагировать какая-то водная доисторическая тварь, не крупная, но стремительная и, сто процентов, голодная. Больше всего она напоминала угря, только очень зубастого. Не показываясь на поверхности и потому оставаясь невидимым, мелкий монстр молнией понёсся к добыче. Затащить в воду и убить мальчика он бы вряд ли смог, но вот полруки оттяпал бы запросто.

Но "угорь" только и успел, что вынырнуть, раскрыть пасть да оцарапать краешком зуба Берту палец. Дальше всё произошло неимоверно быстро. Хищник стал жертвой. В долю секунды он оказался рассечённым острыми, длинными когтями мощной, зеленоватой руки. Глаза Берта внезапно налились желтизной, зрачки из круглых стали щелевидными.

Но это всё продлилось лишь мгновение. Секунду спустя мальчик уже моргал совершенно обычными глазами, ничего не помня и не понимая. Он растерянно посмотрел на палец, из которого капала кровь.

Челленджер, настороженный внезапно наступившей тишиной, отвлёкся от рыбалки.

Берт.

Рыжик не отозвался.

Берт! – чуть громче позвал Джордж.

А? – мальчик обернулся к отцу, на веснушчатой детской физиономии сформировалась задорная улыбка. – Чего?

Что-то случилось?

Нет, пап. С чего ты взял? Всё здорово. А мы сегодня пойдём туда, где можно купаться?

Никогда раньше не задумывался о том, как много у Тома Лэйтона записей, - простонал Рокстон.

Я тоже, - хныкнула Маргарит.

Чтобы хоть как-то отвлечься от гор книг и тетрадей, женщина взяла бинокль, подошла к окну и ещё раз посмотрела, всё ли в порядке у Челленджера с Бертом.

Профессор с мальчиком были у пруда неподалёку, который хорошо просматривался из дома.

Они возвращаются, - сообщила наследница, глядя на то, как Джордж и Берт бодро шагают по тропинке, ведущей к дому.

Профессор и ребёнок действительно смотрелись как настоящие отец и сын. Они смеялись, в шутку подталкивали друг друга, даже устраивали догонялки время от времени.

Не помню, чтобы когда-нибудь видела Челленджера более счастливым, - промолвила Маргарит. – Может, зря мы ведём все эти раскопки сведений?

Не искушайте меня, мисс Крукс, - сердечно попросил Джон. – Было бы обидно забросить это занятие, когда большая часть работы уже проделана, причём с таким трудом.

Маргарит вздохнула, отложила бинокль, вернулась к Рокстону и записям.

Ночь мягко опустилась на плато, окутав эту загадочную землю непроницаемой темнотой. В деревне Занга с мраком боролись огни уличных факелов и свет от свечей внутри хижин. В домике, в котором заточили Нэда с младенцем, тоже было светло. Помимо подневольной няньки с прихотливым подопечным, здесь были Финн и Вероника.

Арбалетчица в кои-то веки решила пораньше лечь спать, и сейчас мирно дремала на куче веток папоротника в уголке. Вероника сидела в противоположном углу. А бедный Мелоун нёс вахту в центре комнаты, возле люльки. Новорожденная спала, но журналист знал – стоит ему отойти на три шага, и девочка тут же начнёт реветь.

Наверное, когда она вырастет, то будет лучшей певицей в племени, - проговорил молодой человек, глядя на круглощёкое красноватое личико. – Самой громкоголосой точно. И всё равно не понимаю.

Чего? – Вероника подошла к ним.

Как можно было оставить такую кроху? О чём думала её мать?!

Хороший вопрос.

Девочка заворочалась, засопела.

Чш-ш-ш. – Нэд осторожно погладил маленькую головку с пушком тёмных, ещё жидких волосиков, и обладательница упомянутой шевелюры тут же утихла. И кажется, (нет, вы только не смейтесь!) улыбнулась.

И Вероника улыбнулась тоже.

Из тебя выйдет хороший отец. Нэд… - Девушка подумала над следующей фразой. – А ты когда-нибудь думал об этом?

О чём?

О детях. Ты не хочешь своих?

Мелоун не мог ответить чётко.

Даже не знаю. То есть… - Журналист почесал нос. – Я успел смириться с тем, что у меня их не будет. Глэдис ведь не могла иметь детей.

Напоминание о бывшей девушке Нэда Хранительницу не порадовало. Лэйтон еле-еле удержала за зубами ехидный вопрос: "Интересно, как она об этом узнала?".

… Но если бы мы с ней поженились, я бы обязательно предложил кого-нибудь усыновить, - договорил репортёр. – А ты? Как относишься к детям?

Я люблю детей, - не покривила душой дикарка. – И однажды даже тоже хотела усыновить малыша. Помнишь, я рассказывала? – После того, как Мелоун кивнул, девушка задумчиво протянула: - Но теперь… - Она глубоко вдохнула. - … учитывая, что я, по идее, обязана продолжать род Хранителей… Воспитывать ребёнка и без того сложно, а тут ещё и это. Слишком большая ответственность.

Я не сомневаюсь, что ты справишься. – На губах репортёра заиграла улыбка. – И будешь замечательной мамой.

Секунд на пять воцарилась тишина. Молодые люди просто улыбались друг другу.

Сегодня было уже поздно отправляться в путь, - наконец, заговорила Вероника. – Но завтра ранним утром мы с Финн возьмёмся за поиски матери девочки. И начнём с родного племени Ламиту.

Вы уж постарайтесь. Пока я не рехнулся. – Мелоун перевёл взор на спящего младенца, и глаза репортёра залучились теплотой. – Или не привязался к ней окончательно.

Интересно, куда подевалась моя кровать? – недоумевал Берт, устраиваясь в койке отца.

Наверное, Вероника куда-нибудь убрала, - уклончиво пробормотал Челленджер. – Спросим у неё, когда вернётся.

Берт вынырнул из-под одеяла и трогательно заботливо спросил у профессора:

Папа, а ты нормально поспишь на лежанке? Я могу на ней переночевать.

Не говори глупостей. Твой отец ещё не настолько стар, чтобы ему повредила ночь на лежанке. – "Твой отец". Как же неистово приятно было назвать себя так!!! – Я ещё очень даже ничего. Здоров и бодр.

Да? – Мальчишка хитро прищурился. – Тогда расскажи сказку!

Сказку? – Челленджер, присев на кровать, поправил одеяло Берта. – Какую?

Какую-нибудь из тех, что ты обычно рассказываешь.

Э… - озадачился Джордж. Он не мог представить себя рассказывающим сказки ребёнку. – Напомни…

Ну, про Белоснежку, семь гномов и ген лилипутства. Или про Золушку и фею-селекционера. Или про говорящего Кота в сапогах и не выявленные способности животных… Или про…

Я только что слышал, как Челленджер рассказывает Берту сказку про Красную Шапочку и ориентирование на местности, - пробормотал Рокстон, вернувшись в комнату, где Маргарит разделывалась с последней тетрадью Тома Лэйтона.

В каждой руке лорда было по кружке ароматного горячего чая. Одну порцию напитка мужчина протянул наследнице, вторую оставил себе.