Томное выражение его лица вызвало у меня только смех. Я знала, что Фредди принадлежит к тем людям, которых всегда привлекает то, что им недоступно. Если он женится на Памеле, то никогда не будет удовлетворен ею или тем, что она может ему дать. Ему всегда будет хотеться большего. И даже теперь, флиртуя со мной, он оценивающе рассматривал других дам.

Я была рада, когда музыка кончилась и он подвел меня к Адаму. Памела куда-то исчезла, и теперь мой муж разговаривал с профессором Линвудом.

- Как думаете, Шарлотта, сумеете вынести один медленный танец со стариком? - спросил меня тот.

- О, с удовольствием потанцую с вами. Большую часть вечера профессор пребывал в задумчивости, и даже за ужином я не смогла развеселить его. У меня возникло чувство, что он предпочел бы оказаться сейчас не в этом зеркальном зале, а в старой и маленькой лаборатории. Вряд ли ему нравилась атмосфера праздника даже в молодые годы. Ни на одной из фотографий профессор не был запечатлен с девушкой. Должно быть, даже во время учебы в Оксфорде, большую часть времени он посвящал не светской жизни, а науке.

Профессор Линвуд не был хорошим танцором, движения его были заученными, но я все равно получила удовольствие от общения с ним. Когда музыка смолкла, мы оказались перед дверью, выходящей на террасу, и не успела я поблагодарить его за танец, как он подвел меня к балюстраде, стоя у которой можно было насладиться прекрасным видом.

- Какая великолепная панорама открывается отсюда! Можно увидеть даже лунную дорожку на воде. И прислушайтесь - слышно, как волны бьются о скалы.

- Да, и сейчас этот шум наводит тоску. Будто море ищет что-то, что не может найти, - сказала я. - Пожалуй, я предпочла бы тихую реку Делавер. Мы с отцом любим ходить на верфь и смотреть на корабли.

- Вы скучаете по нему, да?

- Да.

- А когда думаете возвращаться в Штаты? Или собираетесь продлить медовый месяц и попутешествовать по Британским островам?

Его вопрос вновь возбудили во мне чувство тревоги.

- Я хочу скорее вернуться домой. Он кивнул.

- А где вы с Адамом будете жить?

- Не знаю... Пока наши планы неопределенны. Я вдруг подумала о том, что Адам давно не попадался мне на глаза.

- Давайте пойдем к гостям, профессор. Мой муж, наверное, ищет меня.

- Да, конечно. Вы не должны позволять старику завладевать вашим вниманием.

- Дело совсем не в этом. Мне нравится здесь, с вами, но... - Я запнулась.

- Пожалуй, я уже достаточно повеселился, - сказал профессор. Отправлюсь-ка я к себе в кабинет, дам возможность молодежи самой управляться.

- Спасибо за танец.., и за беседу.

- И вам спасибо.

Профессор направился к выходу, и мне показалось, что он выглядит усталым и озабоченным. Я снова оглядела зал, но так и не увидела Адама. В холле несколько гостей смеясь пили шампанское, но мужа не было и среди них. Куда же он делся?

Я приподняла подол платья и спустилась по лестнице, после чего, как могла незаметнее, прошла по парадным комнатам дома. Несколько раз со мной заговаривали гости, но я старалась побыстрее от них избавиться и продолжала поиски.

Наконец я дошла до южного крыла, где жили хозяева. Мое внимание привлекла приоткрытая дверь, ведущая в кабинет Александра Линвуда.

Я вежливо постучалась, намереваясь спросить профессора, не видел ли он Адама. Но тот не отозвался, поэтому я вошла в комнату.

Сначала я заметила только то, что в кресле за столом никого нет. Потом взгляд мой скользнул вниз, и я увидела профессора распростертым на полу. Вскрикнув, я метнулась к нему. Глаза пожилого человека закатились, были видны только белки. По всему полу валялись чертежи, забрызганные кровью. Должно быть, он вошел в кабинет, когда кто-то рылся в его бумагах!

Теперь-то я поняла, что Адаму нужны были вовсе не драгоценности!

На мой неистовый звонок прибежал Уинстон.

- Профессору плохо, позовите врача!

Я и представить не могла, что этот толстяк способен так быстро двигаться. Он мгновенно нашел врача среди гостей и вернулся с доктором Бенедиктом, выглядевшим так, словно смерти и болезни, свидетелем которых он был, наложили на него неизгладимый отпечаток.

Осмотрев профессора, он велел Уинстону перенести пострадавшего в спальню. Все было проделано так быстро и бесшумно, что никто из веселящихся гостей не узнал о совершенном нападении.

Я осталась, надеясь узнать окончательный диагноз. У меня не было сомнений в том, что профессор умирает. Убийство! Это слово вселило в меня ужас. Музыка и смех, доносившиеся из северного крыла дома, только подчеркивали трагичность произошедшего. Наконец доктор Бенедикт вышел в коридор.

- Он...

Мудрый врач понял, что хотели, но не могли произнести мои губы.

- Умер? - Доктор Бенедикт покачал головой. - Нет. Но состояние его тяжелое: сильное сотрясение мозга. Должно быть, он упал и ударился головой. Шампанское, наверное.

Но я-то знала, что это не правда, потому что была с ним до того, как он извинился и ушел в кабинет. И выпил профессор совсем немного. Интересно, видел ли он нападавшего или же его ударили сзади? Если первое, то, очнувшись, может оказаться еще в большей опасности.

Доктор Бенедикт позвал в маленькую гостиную Памелу и Ларри, чтобы сообщить им о случившемся. С ними пришли мой муж и Фредди.

- Что произошло? - с тревогой спросил Адам, увидев, кровь на моем платье. - Ты поранилась?

Все-таки он был непревзойденным артистом. Я бросила на него такой взгляд, что он окаменел. "Я все знаю!" - эти невысказанные слова были подобны занесенному мечу. Мне захотелось ударить Адама, но я не двинулась с места, просто сидела и слушала, что говорил врач.

- Сотрясение мозга... Если в течение суток к нему вернется сознание, то, вероятно, он выкарабкается. Если же нет... - Доктор Бенедикт пожал плечами.

Памела зарыдала и уткнулась лицом в плечо Фредди.

- Бедный дядя... Мой вечер, мой прекрасный вечер испорчен.

- Но ведь он не умирает, правда? - запинаясь, спросил Ларри, выглядевший как напуганный маленький мальчик. - Я не справлюсь со всем этим. Не могу взять на себя такую ответственность, совершенно не гожусь... Я пытался, но... - Он закусил губу.