– Да уж, на Новый год вообще никого не было! Пришлось одному справлять.

– Ооу, бедный, – пожалела она меня, – а мы в Гоа, большой компанией. Классно отметили! Нас так накрыло… – оживилась она от воспоминаний.

– Ну да, а чего там еще делать… – сказал я с вырвавшимся презрением; не удержался.

– Где, в Гоа? – недопоняла она.

– Хм… мм… ну… да…

– Ну там атмосфера же…

– Хм… не знаю, не знаю, Гоа не по мне. Я разочаровался в Гоа. Столько про него все болтали, а в итоге – Сочи. Нет, даже хуже, чем Сочи, Гоа – как Анапа. Только наркоты больше, и все строят из себя черт-те кого…

– Эй, не гони, – прервал меня Дэн и заставил вздрогнуть от неожиданности. Я успел забыть, что он рядом, ведь все это время я смотрел на собирающийся закат.

Мы сидели у входа в их домик: повсюду валялись крупные бревна, которые нельзя жечь забесплатно… а за рупии – пожалуйста.

– В смысле? – спросил я.

– Не гони на Гоа, ты не врубаешься просто.

– Во что я не врубаюсь?

– В Гоа! Блядь! – заорал он. – Это лучшее место! А вся ваша остальная Индия – дерьмо. Дерьмо собачье эта остальная ваша Индия! И все вы – тоже дерьмо безмозглое! Вам всем не понять!

Он был взбешен; не было никакого смысла ввязываться в спор. В спорах вообще нет никакого смысла, если тебя это не забавляет. Меня вот – не забавляет.

– Хм… не буду спорить, – сказал я и отхлебнул вина из бутылки.

Толку-то спорить, все равно не разубедишь, а только настроение себе испортишь. Я вот, к примеру, не понимаю, зачем ехать за тридевять земель, чтобы только и делать, что квасить да обдалбываться вместе с соотечественниками. Чем им Купчино не угодило? Может, они просто не из Петербурга?

– А откуда вы? – спросил я…

А, ну точно, они из Москвы.

Ну что ж, тогда понятно, тогда ясно, в Москве-то Купчина нет, вот и приходится им мотаться в Гоа. Бедняжки… Ну конечно, конечно, в Гоа климат, цены низкие… Но все равно не понять мне их, истинных ценителей Гоа. Единственное хорошее воспоминание о Гоа – это мое блохастое пончо с фли-маркета.

А между тем Катя все пыталась растормошить Дэна. Она села к нему поближе, тискает его, растягивает ему рот своими руками в попытке заставить его улыбнуться. А он не реагирует. Она снимает с него панаму, и я вижу, что у него на голове короткий ежик с какими-то проплешинами. Дэн отбирает у нее панаму и надевает ее.

– Да отвали ты уже, – прикрикнул на нее Дэн, а затем встал и ушел в дом.

«Бабах!» – хлопнула дверь.

– Денис очень любит Гоа… Он устал от настоящей Индии, – пояснила Катя.

– Он болен?

– Что? – удивилась она. – Чем болен?

– Ну-у, волосы же, – намекнул я на проплешины.

Она засмеялась, положила одну руку мне на колено, а второй – кокетливо прикрыла рот.

– Нет, что ты, это он неудачно состриг дреды.

– А-а, – улыбнулся я и в очередной раз отметил для себя, что в Индии во всем начинаешь подозревать заразу. – Просто я у собак такие вещи видел, вот и подумал, что лишай какой-нибудь или еще что.

– О, только не говори Дэну. С тех пор как мы уехали из Гоа, он действительно стал похож на плешивую собаку, – понизила она голос и шкодливо улыбнулась. – Он меня просто утомил.

Тем временем закат размазался по горизонту, и мы молча стали наблюдать, как солнце растворяется в небе среди макушек деревьев, из-за которых не видно долину.

– Закат надо смотреть с моего крыльца! – сказал я Кате, и мы поднялись ко мне.

– Ах, – она схватила меня за руку, – вот это да! – воскликнула она, увидев долину, в которой уже горели сотни маленьких огоньков.

И снова посмотрела на меня, а затем снова на долину.

– Вот поэтому Сема и хочет захапать мой домик.

– Кто? – спросила Катя.

– А, просто один знакомый. Он, кстати, ваш сосед. Семен живет в верхней комнате, но мечтает перебраться в мой домик. Это его заветная мечта!

– Я его понимаю, – сказала она, не отрывая взгляда от насыщенности красок над вечерней долиной.

Луна уже плыла по небу…

Мы сели на бревно у костра и стали болтать о том и о сем. Она спрашивала, долго ли я собираюсь путешествовать и куда поеду дальше, после Индии. А я спрашивал, давно ли она путешествует. Оказалось, что это ее первое большое путешествие.

Катя работала консультантом в каком-то бутике, училась на вечерке на юриста, а потом ей все надоело, и она уехала в Индию. В поисках новой, интересной жизни! И приключений! Она просто ответила на десять тысяч вопросов о Пакистане в анкете на индийскую визу и упорхнула… как птичка из клетки (ее слова). Первым делом она поехала в Гоа, где познакомилась с Денисом. Теперь они путешествуют вместе! Обычная, в общем, история (ее слова).

Катя угостила меня «Мальборо», а я угостил ее биди. Мы допили вино, и она ушла к себе. А я стал, как обычно, готовить ужин. Дров у меня теперь достаточно. За двести-то рупий! Но все-таки дорого, дорого…

Я нарезал кольцами лук, помидоры, перец, обжарил все это и положил на тарелку. Затем я пожарил картофель и смешал его с овощами. Вскипятил воды и сделал кофе. Пара капель лайма – и кофе приобретает новый вкус! Я подсушил на огне белый хлеб и намазал один кусок джемом, а второй – авокадо. Выбрать в этих краях спелое авокадо – целая наука! Несколько десятков плодов надо перетрогать, чтобы найти более-менее спелый. С ананасами – та же проблема. И с другими фруктами и овощами. Сплошь неспелое продают.

Закутавшись в пончо и надев тонкую шерстяную шапку, я уселся ужинать на крыльцо.

Быстренько проглотив свой благословенный овощной ужин, я решил прогуляться до ближайшей обзорной площадки. С этих небольших полянок на самом краю, перед самым обрывом, где деревья не мешают обзору, открываются неплохие виды.

Конечно, там я уже бывал, и не раз. На всех этих обзорных площадках я бывал, но то было при свете дня, а в свете луны – совсем другое дело! Так говорит Маркус.

Обзорные площадки лежат ниже, до них надо спускаться по тропе, и виды на них ничем не лучше моих видов, но все же виды там иные. Всё больше на горы. А у меня – сфера-долина на фоне дальних гор, выглядывающих друг из-за друга. Есть в них что-то от Ван Гога… Они как будто плывут по небу.

Ну вот, пойду, думаю, схожу для разнообразия, поглазею на ночные горы. Вот только неясно, что я там должен увидеть в темноте?! В свете фонаря, что ли, эти горы красивы? Впрочем, Маркусу, как мне кажется, доверять можно… Если он сказал, что ночью там виды лучше, – значит, виды там лучше! И я потопал, прихватив большой светодиодный фонарь. Луна – фонарь ненадежный.

«Топ-топ, топ-топ, прыг-скок…» – сбегаю я вприпрыжку. Сбегаю, потому что местами склон достаточно крутой для такого неуклюжего молодого человека, как я. Не рассчитал я, короче говоря, скорость, не уследил за своими человеческими ногами. Опять чуть не кувыркнулся. Летел – целых два метра, а все-таки приземлился на ноги!

Затем я взял ситуацию под контроль! Вышел на тропу, которая делит большой склон на две части: на наш с Маркусом склон и склон Семы; делит и уходит далеко вниз, разветвляется там на множество узких тропинок, ведущих черт знает куда. Здесь у нас нижняя окраина деревни, ниже – всего пара одиноких домов, которые лишь с натяжкой можно отнести к деревне.

В общем, вышел я на эту артерию туристической жизни (в трек ходят именно по этой тропе) и пошел мимо двухэтажного дома Семы вниз… Остановился на секундочку, повернул голову направо, вижу: фигура сидит у костра. Ворошит тлеющие головешки палкой. Фигура выглядела в точности как Дэн… На ней тоже была панама.

«Ну-с, – подумалось мне, – без наркоты Дэну положительно скучно. Вот и все. Катя сказала, что у них с собой – ну ничегошеньки нет! Что ж, Маркус продаст им хорошей травы, и все у Дэна наладится», – додумал я свою мысль и стал потихоньку спускаться. Стал смотреть под ноги и бояться змей.

На первой обзорной площадке никого не было. Ни людей, ни змей… Метрах в десяти от меня стоял домик некоего бунтующего местного. Местного, который не желает сдавать свой родной дом туристам! Вместо этого он вечерами врубает народную музыку на всю катушку и выставляет на подоконник магнитофон. Сегодня свет в его доме не горел и музыки не было слышно. «Странно, – подумал я, – еще не так поздно, часов, думаю, девять или десять…»