- Ну как же так можно?

Фрадков выключил телевизор:

-Если у них у этих артистов или политиков собачка не дай бог заболеет, то миллионы свои они на нее потратят, поедут ей в Америку операцию делать, а ребята, а армия им что, да им все равно! А эти там, в Грозном кто такие, ну кто они? Их никто не знает, о них, никто не узнает и значит, их нет. -

Родионов встал из-за стола, что-то надо делать:

-Мне хреново Леня, может, выпьем?-

Он достал початую бутылку коньяку.

-Как же может быть так? - пьяный и потерянный спрашивал он у бога:

-Почему же так, почему этой стране так плевать на свою армию, как могут эти люди, быть так безразличны к трагедии. Или мы, правда, все так изменились, заврались, очерствели, что перестали видеть друг друга? -

А бог молчал.

2

Это первое января было рабочим днем. Приехавший с раннего утра на службу генерал Петлицын вызвал его к себе.

-Я все знаю, - сухо четко по-военному обрезал генерал, да так как мог сказать только он, сразу приступая к делу:

- О сыне твоем ничего не известно. Я сам звонил в Моздок. В Грозном бои, части попали в засаду, управление войсками на некоторых направлениях утеряно!-

И не получив ответа продолжал:

-Да потери неожиданно оказались большие, в том числе и офицеров, но надежду терять не надо. Не надо ни в коем случае. Уныние это грех! Поверь мне сынок. Грех! И еще тут еще такое дело. Министерство Обороны для укрепления командования, решило офицеров генерального штаба откомандировать в действующую армию, в штабы. Вот я тебя к Рохлину в группировку 'Северо-Восток' и направлю. Собирайся, вылет сегодня к вечеру из Чкаловского в Моздок, время будет уточнено дополнительно. А оттуда поедешь сразу в Грозный. В Моздоке не сиди, там некоторые будут сидеть, а ты не сиди, ты езжай. Вова ты все понял? В пекло там сам не лезь, это не твое уже дело, ты свое отлазил. Понял? А приказ есть, и сам знаешь надо выполнять, выписка уже в строевом отделе получи, распишись. Командировочный возьми, уже выписали тебе - я распорядился, ну еще денег с собой захвати немного, обязательно возьми теплую одежду. Выезд сегодня! Да и ступай. Ступай скорее! -

-Спасибо!-

И генерал посмотрел вслед уходящему Родионову и, вспомнив, добавил:

-Да и еще зайди к нашему контрразведчику, он хотел поговорить!-

Контрразведчик, курировавший отдел был высокий худой подполковник со злым выражением худого лица. Он нервно расхаживал, по кабинету раскладывая какие-то папки по шкафам. И, кажется, встречи был не очень то и рад. На лице его было написано фраза 'как вы не вовремя!'

-Здравия желаю, Владимир Иванович, - сухо начал он разговор:

-Вот первый день Нового Года, новую жизнь так сказать начинаю!

-С добрых поступков? - улыбнулся Родионов.

-И это тоже! Знаете, когда я служил в Азербайджане там, на базе хранения, там часто меня просили побыть дедом Морозом.... Ну, об этом ладно. Я давно хотел с вами встретиться, но все как-то было не досуг, то занят, то командировка. Но вот, наконец, мы можем поговорить друг с другом, так сказать тет-а-тет, без свидетелей.

-Да я слушаю вас.

Контрразведчик открыл массивный сейф и выложил на стол перед Родионовым стопку фотографий.

-Посмотрите,-

Владимир поднял первое фото, с черно-белой фотографии на него смотрел, горец в папахе, с тонкими дудаевского типа усиками.

-Узнаете?-

Родионов напрягся, лицо показалось ему знакомым. Да черт это же Муса? Та встреча в кафе. Сука Волков все это из-за него!

-Я видел один раз этого человека и даже разговаривал с ним.

-И что же? - сурово спросил офицер. Контрразведчик сел напротив и сложил руке на столе как ученик в школе, складывает их на крышке парты, одну на другую послушно сидя на уроке.

-Да ничего, так, поговорили и разошлись!-

-Как в море корабли? - насмешливо продолжал контрразведчик:

-Зря вы так. Вот у нас два полковника, и один генерал так поговорили, тоже просто и знаете через месяц их взяли за продажу оружия со складов. Продали минометы, бронежилеты, гранаты. Жить хорошо захотели.-

-Да сейчас людям красиво жить не запретишь,- покачал насмешливо головой Владимир.

-А вы все-таки, о чем с ним говорили? Знаете сейчас этот человек бригадный генерал армии Дудаева, воюет в Грозном позывной Муса. Зовут его Муса Замиев, бывший оперуполномоченный РОВД Надтеречного района, - допытывал его подполковник.

Родионов дальше смотрел фотографии. Вот цветные фото Замиева, вот он в милицейской форме, вот он с друзьями в Москве на ВДНХ, а вот он, черт, что это?

Дальше лежали фото их кафе, вот они втроем Волков, Замиев и он Родионов, вот Волков уходит. Они остались вдвоем, вот деньги, вот уходит Муса, Родионов одни, приходит Волков и уходит Родионов, а вот и деньги на столе, вот их прячем Волков в свой карман. Ах, и ублюдок!

-Наружным наблюдением установлено, что с Волковым вы больше связей не имеете. Сначала мы испугались, что вы такой крутой конспиратор, а потом-то я сообразил, какой я же дурак, что вас подозревал. Вы же их просто послали. Так что относительно вашего красиво жить я не согласен. Вы вот, к примеру, отказались от красивой жизни. Но почему вы не сообщили нам сразу? -

-Честно я подумал, что все это не имеет смысла. Я просто вижу кругом такой бардак, словно все с ума посходили. И я так привык к нему, что признаться, очень даже удивлен, что еще кто-то в нашей с вами роли достойно делает свою работу. Я же думал, он откупится от вас .-

-Конкретно от меня нет. А от нас может быть,- заключил мрачно разведчик:

-Да я вас понимаю. Я сам к этому бардаку так привык, что если вижу человека честного и работающего на совесть думаю, не сумасшедший, ли он? Значит, вы их послали. А должны были сообщить мне. За это я могу инициировать ваше увольнение. Это серьезный должностной проступок. Но генерал Петлицын мне рассказал про вас и я не считаю это правильным. А на будующее полковник поймите, не все люди продаются. Кое-где еще есть такие вот люди, даже здесь в штабах. А поэтому...

Подполковник начал рвать фотографии и кидать в урну для мусора.

-А что с продажей оружия?- спросил Родионов.

-Да ничего ерунда, один канал перекрыли, а их еще сколько. Причем половину мы знаем, но трогать нам их нельзя. Прямо с окружных складов вывозится и продается оружие. Конечно по липовым накладным с участием высокого начальства. Мы выходим на них, а нам говорят: стоп, оставьте это не вашего ума дело. Это наши генералы такие. Им не перечь, мигом в порошок сотрут. Они вездесущи как дьяволы! -

-Хорошо, вот продается вывозиться оружие, это сейчас смутное время. А потом представьте лет через пять, ну двадцать пять, все равно же порядок наведут и кто-то посчитает это имущество и выявит недостачу, что тогда будет. Ведь эти люди еще живы будут?-

-Может и живы будут, может, и нет. Но знаете, дорогой полковник любящий задавать такие опасные вопросы, после которых человек может запросто пропасть навсегда, что я вам на это скажу. А скажу я вам вот, что. Если лет через двадцать вы узнаете, что военные склады, простоявшие лет сорок-пятьдесят где-то в Поволжье или на Дальнем Востоке вдруг начнут гореть и взрываться, то вспомните обо мне бедном труженике разведки. Кстати я в Азербайджане служил на такой вот базе - окружных складах РАВ. Как раз Союз трещать начал по швам. Так вот наше начальство вооружение ящиками продавали, ящик гранат на ящик денег, представляете. Я ноги оттуда едва унес. Ну ладно дело уже прошлое. Удачи вам полковник!

Они простились.

Родионов вспомнил, как совсем недавно в 1992 году он прилетал в Петербург хоронить отца, внезапно умершего от инфаркта. Был хмурый декабрь, вечерами быстро темнело. Родственники толпились в прихожей однокомнатной отцовской квартиры, а его тело, привезенное из больничного морга неестественное, бледное, холодное, словно восковая фигура лежало в гробу посреди зада на двух установленных под гробом стульях. Все прощались. Приезжали сослуживцы, знакомые, какие-то товарищи несли цветы, деньги, выражали соболезнование.