Видение прервалось, потусторонние силы проклятого мира перенесли Белль к моменту самой большой утраты в жизни Голда.

Нил умирал на руках у Эммы.

- Подвеску, вот возвращаю, - Нил вытащил из кармана подвеску и протягивал заплаканной Эмме, - Держи..

Голд во все глаза смотрел на них, Белль во все глаза смотрела на Голда.

- Найди свой Таллахасси, - прошептал Нил, - Пусть даже без меня. Я буду приглядывать за вами сверху. Обещай, что вы будете счастливы.

- Обещаю, обещаю, - всхлипывала Эмма.

- Нет…Нет! - не выдержал Голд, - Еще можно что-то сделать!

Он упал на колени рядом с ними, хватаясь за сына.

Белль тихо осела на землю.

- Можно? - спросила Эмма с надеждой.

- Нельзя, - оборвал их Нил, - Спасибо, папа. Теперь я знаю, что значит пожертвовать собой, ради тех, кто тебе дорог.

- Нет… - плакал Румпель, - Нет… Я тебя не отпущу…

- Так надо, пап, - смиренно сказал Нил, - Пожалуйста, пусти…

- Я люблю тебя, сынок.

- И я люблю тебя…. - Нил сделал свой последний вздох, - папа…

Нил умер.

Голд закрыл его глаза. Голд смотрел на сына, когда Эмма попрощалась. Он остался с ним, когда Эмма ушла. Белль не знала, сколько прошло времени, прежде чем она сама перенеслась прочь, но когда ее уносило, он все еще сидел. Сидел и не двигался, пуще мертвого Нила напоминая труп.

========== Глава 15. Проблеск света в океане тьмы ==========

Белль оказалась в больничной палате в Нью-Йорке. К ее ужасу пациентом был Румпельштильцхен.

Белль, к своему глубочайшему сожалению, поняла, когда это было, и как он тут оказался. Кажется, сейчас она узнает, что с ним было после того, как она выгнала его из города.

Голд тяжело дышал, и буравил стену невидящим взглядом.

В палату вошел Робин Гуд. Белль до странного рада была его видеть, рада была, что тогда, рядом с Голдом был Робин.

Робин продемонстрировал больному сердцеобразный пузырек с красной жидкостью.

- Ты нашел его, - оживился Румпель и протянул руку.

- Конечно, - сказал Робин, но пузырек не отдал, - И теперь, когда я выполнил свое обещание, пора заключить сделку.

- Давай, только быстрее.

- Еще до того, как это зелье тебя исцелит, ты начнешь двигаться дальше, - продолжил Гуд, - Квартира твоего сына отныне моя. И ты больше не придешь туда.

Белль тяжко вздохнула. Никто и никогда не делал для Румпеля ничего бескорыстно.

- Да забирай! - Голд снова потянулся за пузырьком, - Она твоя. А теперь отдай мне мое.

Робин поставил пузырек на больничный столик.

- Прощай, Румпельштильцхен. Мои обязательства выполнены.

И Робин ушел. Румпель с трудом, хватаясь за больное сердце поднялся и кончиками пальцев дотянулся до пузырька, открыл его дрожащими руками, выпил зелье и…ничего.

- Не сработало… - прошептал он, - Почему не сработало!

Пузырек полетел в стенку и разлетелся.

- Потому что это ненастоящая магия, - раздался приятный женский голос, и в палату гордо вплыла супруга Робина Гуда

Но Белль знала, кто это на самом деле.

- Что? - не понял Румпель.

- Я пыталась убедить Робина дать тебе умереть, но он меня не послушал, - сказала Зелена, преобразованная в Мериан, - Потому я здесь.

- Ты подменила флакон, - прохрипел Голд

- Да! Сердце это не вылечит, но уберет семь симптомов гриппа и простуды. Не беспокойся, сонливости не вызывает.

- Зачем ты это делаешь? - недоумевал Голд, - Тебе я не причинил никакого вреда.

- Это не совсем так, - сказала Зелена и приняла свое обличие.

Воистину, поражаться способностям этой ведьмы можно было бесконечно. Белль с ужасом подумала о том, о чем почему-то не подумала раньше. Кому она доверилась?

Румпель по инерции попытался отползти подальше от нее, настолько, насколько позволяла больничная койка.

- Зелена… Как это возможно?

- Принесла с собой немного магии, дорогой, - самодовольно разъяснила Зелена, - Никогда не путешествую между мирами без нее. Помнишь шестилистник из Оза? Довольно-таки эффективное видоизменяющее заклинание!

- Нет, нет! - хрипло прорычал Румпель, - Я же убил тебя!

- Ну, ты старался, - снисходительно кивнула Зелена, - Но когда ты заколол меня в тюрьме — я не умерла. Я успела сбежать до того, как ты успел меня убить. Мне нужно было куда-то переселиться. Или вернее в когда-то.

- Попала с Эммой во временной портал…

- Именно. И когда я поняла, что Эмма задумала для Мериан, то решила ухватиться за эту возможность, - продолжала Зелена свой рассказ, - Некоторое время я наблюдала за Эммой и ее одноруким любовничком, которые метались в попытках исправить собственные ошибки и увидела, что они решили вернуть Робину его жену, ну то есть… Вдохновляющий же удар был! И тогда пришла моя очередь удар нанести. Когда они отвлеклись, я убила ее. И стала ею. Знаешь, было очень трудно притворятся другим человеком, но зная, что это разрушит счастье Реджины… О, это стоило каждой томительной минуты в этом теле…

Зелена была крайне выразительна, но Голд, в его состоянии, был отвратительным слушателем. Его мало интересовали красочные детали. Куда больше его беспокоила приближающаяся перспектива смерти.

- Мэриан… так и не попала в Сторибрук, - Голд озвучил самое главное.

- Нет! Конечно нет, дорогой, - рассмеялась Зелена, приближаясь к нему, - Все время была только я. И знаешь, никто даже не заподозрил меня. Ни муж, ни ребенок. Она же мертва, как… твой сын.

Зелена буквально навалилась на него, едва не прижалась своим лицом к его лицу. Слова про сына попали в цель: сердце Голда не выдерживало, показатели скакали, а сам он терял сознание.

- Ох, да… Чуть не забыла… - с притворной досадой сказала Зелена, - Ты за него так и не отомстил. Проиграл. Упс!

Сердце Голда отказало.

Белль закрыла лицо руками и внезапно перенеслась. Перенеслась на улицу, возле больницы.

- Нет, нет, - запротестовала она, - Мне нужно назад! Как же…

Она прервала свою речь на полуслове. Со стороны больницы, опираясь на дешевую незнакомую ей трость, хромал Румпельштильцхен. Выглядел он жутко, но был жив. Из закоулка, к немалому удивлению Белль, вынырнул Робин Гуд.

- Я думал, что ты не хочешь снова видеть меня, - изрек Голд.

- Ну, после всего, что было, - уклончиво ответил Робин, - Я просто хотел убедиться, что ты в порядке.

- Ну, неплохо. Спасибо.

- Я кое-что хотел отдать, - Робин протягивал коробку, - Это вещи твоего сына, Бэйлфайера. Тут мало чего осталось. Я подумал, что может они нужны тебе.

Голд нерешительно посмотрел на коробку. Белль показалось, что он ее примет, но она ошиблась.

- Нет, нет. Спасибо, - отказался Голд

- Нет? - искренне удивился Робин, - Почему нет?

- Потому что это вещи Нила Кэссиди, - пояснил Голд, - Мальчика, который жил в этом мире один. И все из-за его отца, подлого труса, который старался удержаться за то, что у него было. Мне не нужно напоминание о моем провале, напоминание о моем желании обрести счастье. А оно у меня было. И когда оно у меня было, я не смог его распознать.

Белль очень хотелось, чтобы слова эти хотя бы частично относились к ней. Она все еще верила в него, верила в них.

- Я понимаю, о чем ты, - согласился Робин Гуд, - С Мэриан… Я каждый день желал ее возвращения. А когда она вернулась…

- Ты уже полюбил другую, - закончил Голд.

- Тут даже больше, чем это… - попытался пояснить Робин, - Мэриан…Она как-будто чужая мне…

- Почему же ты на ней женился?

- Я любил ее, - Гуд пожал плечами.

- И думал, что она твое «долго и счастливо»? - извилисто Голд вел его к какой-то мысли.

- Да.

- И стала?

- Я не знаю, - покачал головой Робин.

- Тогда, может тебе стоит воспользоваться советом человека, который оттолкнул все свои шансы на счастье, потому что ему всегда было мало — дружелюбно и отчаянно сказал Голд, - Если оно в пределах досягаемости, если ты знаешь, где оно и с кем, то тогда ты должен бежать к нему, схватить и никогда не отпускать.