Луи стоял почти у края “обрыва”, если эту возвышенность можно было так назвать, и смотрел в небо, раскрыв рот. Гарри, залюбовавшись, на мгновение остановился и улыбнулся. Когда же Луи, будто почувствовав на себе взгляд, опустил голову и вопросительно взглянул на Стайлса, тот не смог не заулыбаться шире. Подойдя к шатену, Гарри прижал парня к себе и провёл холодным носом по порозовевшей щеке, вызывая у Томлинсона смех.

- С Рождеством, Гарри, - проговорил Луи, положив руки на плечи Стайлса.

- С Рождеством, Бу, - улыбнулся Стайлс.

Луи сам приподнялся на носочках и подался вперёд, впечатываясь в губы Гарри, а тот просто был к этому готов. Через какое-то время руки Томлинсона перекочевали с плеч на шею, а потом пальцы правой руки шатена запутались в кудрявых волосах, на которые сыпался снег. Оторвавшись от покрасневшего Луи, Стайлс улыбнулся и щёлкнул его по носу, на что шатен лишь заулыбался.

- Поехали, - донеслось до двух парней, стоило им только приблизиться к друг другу вновь. Отстранившись от Томлинсона, Гарри увидел, что все возвращаются к своим машинам, и что Адам уже сидит в своей за рулём.

- Пойдём, продолжим в машине, - прошептал Стайлс. Луи улыбнулся и почти невесомо поцеловал его в щёку, высвобождаясь из кольца рук и убегая к тёплой машине.

Подростки катались по городу ещё около часа. Один раз, когда они проезжали по мосту, Дани включила погромче музыку и открыла люк в потолке. Никто, естественно, даже не возмутился. Гарри лишь пялился на Луи, на которого попадало больше всего морозного воздуха. Волосы Томлинсона развевались, и он блаженно прикрыл глаза, радуясь охлаждению - за час нахождения в тесном (для пятерых) салоне машины, ему уже стало жарко. Да и поцелуи Стайлса температуру не сбавляли. В конце концов Томлинсон просто поднялся на ноги и высунулся на свежий воздух, раскидывая руки в стороны. Гарри с улыбкой наблюдал за ним, придерживая за бёдра во избежание несчастных случаев.

Луи звонко смеялся, подставляясь под струи холодного воздуха. С него почти слетала шапка Гарри, которую тот насильно заставил Томлинсона надеть на себя, но он не собирался садиться обратно в салон. Вместо этого он внимательнее осмотрел окружающее его пространство - фонарные столбы, увитые гирляндами, яркие огни ночного города, текущую внизу реку - и закричал. Он чувствовал, как сжались на мгновение пальцы Гарри на его бёдрах, и хотел уже обернуться, чтобы сказать, что он в порядке, но затем Стайлс расслабил хватку и до шатена донёсся его смех.

Через какое-то время Дани и Лиам всё-таки заставили шатена сесть на место, и тот даже не перечил им, ибо уже действительно замёрз. Гарри, взяв его ладони в свои, дул на них тёплым воздухом в попытке согреть. Луи лишь улыбался, понимая, что он безгранично счастлив.

Адам предложил всем развезти их по домам, и Луи, поразмыслив, понял, что это лучшее решение. Все вещи у него в любом были с собой, а Найл был в надёжный руках Зейна, так что ему не о чем было волноваться. Назвав Адаму свой адрес, парень самозабвенно целовался с Гарри, и тут ему в голову пришло кое-что, о чём он даже не вспомнил. Оторвавшись от Стайлса, Луи застонал и уронил голову кудрявому на грудь. Гарри инстинктивно обнял парня за плечи, рисуя пальцами ведомые только ему узоры.

- Не думал, что поцелуем могу заставить тебя стонать, - прошептал Стайлс ему на ухо. Луи лишь глухо засмеялся, поднимая голову и не обращая внимания на то, как близко они с Гарри находились друг от друга.

- Я оставил Элеонор там. Ну, в доме. Я обязан вернуться, - сказал Луи. Гарри лишь вздохнул.

- Я вернусь с тобой в любом случае. В смысле, куда пойдёшь ты, туда пойду и я, - пожал плечами Стайлс.

- Спасибо, - Луи наклонился к кудрявому и оставил у него на губах нежный поцелуй.

- Я могу приглядеть за твоей девушкой, - донеслось до них. Гарри раздражённо вздохнул, когда Луи отстранился от него уже в неясно который раз за вечер.

- Правда? - Томлинсон округлил глаза, неверяще глядя на Адама.

- Конечно, - пожал плечами тот, уверенно направляясь к, очевидно, дому Томлинсонов, - Всё равно же мой дом. Прослежу утром, чтобы она выпила необходимую таблетку и доехала до дома. Сказать ей, что ты уехал для чего-то?

- Если тебе не сложно, - проговорил Луи.

- Без проблем, - усмехнулся Адам, останавливая машину у небольшого скверика, от которого было рукой подать до дома Луи. Томлинсон вылез из машины - для этого ему пришлось переползать через Лиама и Гарри, но он справился со своей задачей - и обнял вышедшего из машины Адама. Тот, рассмеявшись, обнял парня в ответ, отпуская уже через пару мгновений.

- До завтра, ребята, - Луи заглянул в салон и помахал уже сидящим рядом Дани и Лиаму, - Ещё встретимся? - улыбнулся он Адаму.

- Непременно, - парень вернул ему улыбку.

Когда Луи и Гарри вошли в дом, никто ещё даже не думал ложиться спать. Оливия, Розали и Джоанна сидели на кухне и вели задушевные беседы, отец Луи и его дяди играли с детьми в какую-то игру на приставке, а Коннор говорил о чём-то с Лотти и Физзи, сидя прямо на лестнице.

- Не думал, что вы вернётесь, - улыбнулся парень брату и другу.

- Мы тоже, - усмехнулся Томлинсон, тоже присаживаясь на лестнице.

Так и прошла Рождественская ночь. Лотти, Гарри, Луи и Коннор (Физзи через какое-то время пошла спать) болтали о “взрослых” вещах до самого утра. Три их мамы так и остались на кухне, а отцы с племянниками и сёстрами уснули в обнимку с чадами и джойстиками. В итоге Гарри вновь остался у Томлинсона, заняв его комнату “по причине занятости гостевой комнаты Коннором”. Но Луи и не был против. Он с удовольствием засыпал в обнимку с кудрявым, и уже грезил о том, как проведёт новый год.

Адам же, как и обещал, вернул Лиама и Дани на вечеринку, а сам пошёл в уединённое место. Он пообещал самому себе поверить утром, как дела у Элеонор, но сам думал совсем о другом. Он не имел права не сделать этого, его попросили. А ещё почему-то у него не было абсолютно никакого желания сделать что-то не так, если его попросил тот милый парень со странными отношениями и красивыми глазами, с которым они познакомились на Рождество.

========== 11. Люби, пожалуйста, не меня ==========

Луи даже не заметил, как прошли эти пять дней. Двадцать шестое число Луи провёл с Гарри, двадцать седьмого гулял с Элеонор, вечером уйдя к Стиву на концерт - кого же, интересно - двадцать восьмого шатен посвятил себя отдыху и просмотру рождественских фильмов с сёстрами, двадцать девятого числа Стайлс вытянул Томлинсона на улицу почти силком утром в шесть часов и увёз в город, где они провели весь день, вернувшись домой только в два часа ночи. Луи тогда еле ноги передвигал, но никак не мог убрать с лица улыбку.

Тридцатое декабря. Луи проснулся от чего-то очень громкого, и он бы так и не смог сказать со стопроцентной уверенностью, от чего именно. Сразу же произошло несколько вещей. У Луи зазвонил телефон, зазвенел будильник и закричали сёстры. Томлинсону показалось, что началась атомная война. Вскочив с кровати - он уснул около четырёх, а часы показывали восемь - парень начал судорожно размышлять, что нужно выключать, на что отвечать, а на что просто наорать. В итоге он разобрался и вместо будильника приложил к уху телефон, радуясь своей маленькой победе. За будильник же взялся другой человек, раздражённо бормочущий что-то себе под нос.

- Слушаю, - выдохнул Луи, прикладывая руку ко лбу и вновь кидая взгляд на часы.

- Доброе утро, братишка! - Томлинсон практически выронил телефон из рук, так как неожиданно громкий голос Коннора как минимум оглушил его, уже не говоря о том, что ошарашил.

- Ты сам Дьявол, - пробормотал Томлинсон и сел по-турецки, опуская голову и начиная улыбаться при одном лишь взгляде на Гарри.

Парень лежал под одной лишь простынёй, так как Луи снова стянул с него плед во сне - он знал, что ему об этом будут напоминать - и недовольно смотрел на шатена, сощурившись. Сейчас Стайлс напоминал ему маленького ребёнка, и Томлинсон еле сдержал себя от того, чтобы не скинуть вызов и не начать тискать недовольно сопящего панка.