Гарри правда пытался всё исправить. Первые два дня он, кажется, вообще не выпускал телефон из рук, постоянно набирая один и тот же номер. А вскоре он стал недоступен. Затем Гарри на несколько дней закрылся ото всех, и продолжалось это ровно до того понедельника, когда он встретился и помирился с Митчем И вот, теперь был четверг, через два дня должен был быть бал. И пару дней назад Гарри ещё, может, допускал мысль, что сможет оказаться на нём с Луи. Теперь же эта идея была уничтожена и растоптана. И, что удивительно, виновен в этом был не Гарри.

Стайлс всё-таки не выдержал один раз. Он глушил свою боль и горечь дозами и стопками всё это время, и каким-то образом это его удерживало от необдуманных поступков. Но один раз всё же не сдержало.

Был поздний вечер, Гарри был слегка пьян. Мама работала в ночную смену, Митч занимался какими-то своими делами. Стайлс остался дома один. Как и всегда, тишина порождала боль и воспоминания. Гарри просто не знал, что делать. В такие моменты Луи просто представал перед глазами, а что сделать с этим - Стайлс не знал. И вот, тот самый необдуманный поступок случился. И Гарри даже не подозревал, насколько сильно он потом об этом пожалеет.

На самом деле, вряд ли можно назвать необдуманным что-то, о чём ты размышлял целую неделю почти без остановки. Разве Гарри не представлял себе лицо Луи, когда он, наконец, соберётся с силами и придёт на разговор? Разве не размышлял над тем, что скажет, что какие слова получит в ответ? Но, тем не менее, это действие всё равно смогло стать самым необдуманным и глупым за всю жизнь Гарри Стайлса. И он не был в этом виноват.

Гарри не совсем понял, как добрался до дома Томлинсонов в три ночи без доступа к какому-либо транспорту. Тем не менее, через некоторое время он уже стоял на территории дома у необходимого ему окна на втором этаже. И вот тут-то настал тупик.

Гарри понятия не имел, как ему позвать Луи. На часах было три ночи, позвонить или постучать уже нельзя - да и вряд ли ему бы теперь кто-то открыл. Телефон Луи до сих пор находился вне зоны действия сети, так что такой вид звонка тоже был невозможен. Ну и почему-то Гарри решил, что начать кидать в окно камнями - лучший выход из ситуации. И, наверное, в ту ночь это было единственное его решение, которое хоть как-то можно было назвать верным.

На самом деле, кажется, он делал это правда долго. Он не совсем хорошо ориентировался во времени, алкоголь всё же брал своё, но, тем не менее, он точно мог сказать, что минут пять простоял под окном, глупо пытаясь попасть в окно. И, на самом деле, в большинстве случаев он попадал.

Но Луи не появлялся. Его не было пять минут, семь, девять. Гарри начал замерзать и уже принялся ругать себя за то, что не догадался поверх рубашки надеть хоть что-то. Но не успел Стайлс задуматься о том, чтобы уйти, как сверху раздался шум. Ох, лучше бы он всё же ушёл.

Гарри резко задрал голову и увидел, как из только что открывшегося окна высунулся Луи Томлинсон. Стайлсу показалось, что он разорвётся в тот же момент. Наверное, зря он пришёл. Он уже почти заставил себя забыть, каким красивым может быть шатен. Какой красивый он всегда.

И Гарри едва не ругнулся вслух, увидев всё это вновь. И по сердцу полоснуло так, что ему показалось, что он вот-вот задохнётся. Луи похудел и слегка, кажется, побледнел. Скулы стали выделяться ещё сильнее, под глазами пролегли круги. Кажется, он всё это время не спал, так как его глаза то и дело закрывались, как бы ни пытался парень держать их открытыми.

Гарри даже показалось, что у них может получиться разговор. Что, может, впервые за всё это время ему удастся нормально извиниться, показать парню, насколько он жалеет. И, когда он уже почти открыл рот, чтобы всё это сказать, эта иллюзия разбилась вдребезги.

- Ты совсем дебил или прикидываешься?

Гарри нахмурился, не ожидая подобного. Почему-то вид сонного Луи заставил его забыть обо всей сложившейся ситуации. И это было очень и очень плохо.

- Я просто хотел… Блин, я… Блять, - Гарри вдруг понял, что понятия не имеет, для чего пришёл. Кажется, поговорить. Но вот почему-то под тяжёлым взглядом Луи, который, кажется, вот-вот закроет окно, говорить не хотелось ну вот вообще. - Ты можешь спуститься? - наконец, выдавил из себя Гарри, подняв голову.

- Нет, не могу, - холодно отозвался тот, действительно отодвигаясь от окна, чтобы закрыть. - Было глупо приходить с твоей стороны.

- С моей стороны было много чего глупого, но это одна из вещей, которые хоть как-то простительны мне, - поспешно проговорил Гарри, надеясь, что это заставит Луи остаться хотя бы ненадолго. И, как ни странно, это сработало. Луи, так и не закрыв окно, остановился и одарил парня долгим тяжёлым взглядом, как бы говоря, что пока что он ещё может что-то сказать, не боясь в ответ получить дорогим ноутбуком со второго этажа. - Луи, мне очень, очень жаль, - совсем тихо проговорил Гарри, не сводя с парня взгляд. - Это самый ужасный поступок, который я совершал. Я знаю, я делал их очень много, но это - самое ужасное. И я понятия не имею, как я себе позволил. Я просто… Я правда не понимаю. Я не…

А в следующий миг Луи вдруг закрыл окно, заставляя Гарри умолкнуть, так и не договорив. Стайлс тупо моргал, наверное, секунд десять, не понимая, что произошло. Он что-то не так сказал? Может, он вообще не должен был говорить? Да должен ли он был, блять, в принципе приходить?

Гарри решил не терзать больше Луи и медленно пошёл к тротуару. Боль в груди, кажется, приумножились во много, очень много раз. И вот, когда Гарри уже почти подошёл к тротуару, позади раздалось:

- Как ты вообще смог сюда прийти?

Гарри медленно повернулся и увидел перед собой Луи, теперь уже в полный рост. Теперь уже совсем близко. И от этого стало ещё больнее.

Томлинсон действительно казался меньше. Он зачем-то нацепил явно тёплую кофту с длинным рукавом, хотя кудрявый знал, что парень всегда мучается от жары по ночам. Луи, заметив взгляд Стайлса на своих руках, зачем-то одёрнул рукава, натягивая их ещё сильнее, а затем и вовсе сложил руки на груди, пряча запястья. Гарри не стал придавать этому значение.

- Я не знаю, - совершенно честно ответил он, наконец, собравшись с силами. Луи в ответ молчал и лишь смотрел. И от этого взгляда, полного боли и горечи, Гарри становилось нечем дышать. - Луи, я не… Я не знаю. Я ничего сейчас не знаю. Всё просто в один момент пошло под откос, и я… Я не знаю, как всё исправить.

- Ты думаешь, это можно исправить? - выдохнул Луи, совсем невесело усмехаясь. - Ты думаешь, это ещё поправимо? Господи, да это… Да я… Блять, Гарри! Да как вообще ты ещё можешь говорить со мной?

Стайлс молчал, так как понимал смысл слов шатена. Как же он говорит с ним? Да если бы я знал, родной. Если бы я хоть что-то сейчас знал.

- Мне правда жаль, - выдавил он, тяжело дыша. - Мне очень жаль, что я смог всё вот так испортить. И я не понимаю, как так вышло. Я виноват, я просто чертовски виноват. Я, никто больше. Но если у меня есть ещё хотя бы какая-то вероятность получить твоё прощение, то, прошу, скажи, что мне сделать. Я сделаю всё, я клянусь. Просто…

- Неужели ты действительно не понимаешь? - покачал головой Луи, опустив взгляд и слабо улыбнувшись. Кажется, по одной его щеке скатилась слеза. Гарри очень надеялся, что ему показалось. - Гарри, я… Да даже если бы я хотел тебя простить, я бы не мог, - он поднял взгляд на Гарри, и тот понял, что шатен действительно плачет. Стайлс едва сдержал раздосадованный стон. - Такое не прощается, ты понимаешь? Никогда и никому. И ты.. Прямо в тот день, когда я тебе показал свою ревность, просто как она есть. Прямо тогда, когда ты осознал моё отношение. Ты… Блять, да как ты мог вообще? - крикнул Луи.

Гарри молчал. Не потому, что боялся сказать что-то не то. Ему просто было нечего сказать. Он просто не знал, как он так мог. Он не знал, почему до сих пор стоял здесь. Он ничего не знал.

От алкоголя в крови, кажется, уже давно ничего не осталось. Почему-то пьянеть в последнее время просто не получалось. В последний момент просто перед глазами возникал Луи, а потом… А потом всё глушила боль. И Гарри понятия не имел, что с ней делать.