И в тот же миг он дёрнул руку, которую до этого сжимал Луи, и прижал её ко рту, чуть наклоняясь вперёд. Тайлер, громко и смачно ругнувшись, крепче сжал его плечо и уверенно повёл куда-то. Луи тут же пошёл за ними.
Через полминуты Тайлер ударом ноги открыл дверь в ванную комнату и подвёл Зейна к его маленькому спасению. Тот упал на колени, а Луи лишь прижался спиной к стене, прикладывая ладонь ко лбу.
Перед его глазами всё кружилось. Он видел, как Тайлер прогонял из комнаты какую-то пару, до этого самозабвенно целующуюся. Впрочем, услышав звуки, исходящие от Зейна, они удалились сами вполне добровольно, обходясь лишь парой ругательств в сторону “малолеток, которые не умеют пить”. Луи закрыл за ними дверь на щеколду.
Он не совсем понимал, что так повлияло на него. Был ли он удивлён заявлением Зейна? Да не особо. Просто это было отправной точкой очень многих мыслей, тем. И, судя по взгляду Тайлера, тот это прекрасно понимал.
- Что ж вы такое пили, друг мой? - тяжело вздохнул Тайлер, положив руку на плечо Зейна. Тот успел лишь одарить парня коротким взглядом, а затем вновь склонился над унитазом, наполняя комнату нелицеприятными звуками. - Чел, ты как? - нахмурился Джозеф, обращаясь к Луи.
Шатен закусил губу. Как он? В принципе, нормально. Он поругался с парнем, а теперь понимал, что на то были основания. Он был, считай, прав. Конечно, он перегнул, но всё равно, его ревность имела место быть. Но было ли от этого легче? Едва ли.
Тем не менее, сейчас ему нельзя было запираться в себе и своих мыслях. Тайлер поймёт его, он знал, но прямо сейчас перед ним на коленях сидел Зейн, и ему явно нужна была помощь. Его недавнее откровение открыло Луи глаза. Оказывается, не только Гарри бывает слеп, он и сам тот ещё кретин. Так разве его дальнейшие действия не ясны? Наверное, очень даже.
- Я нормально. Сейчас нам нужно помочь этому горю, - вздохнул Луи, тоже подходя к Зейну. Тайлер в ответ одарил его гордой улыбкой.
***
Гарри закусил губу и зажмурился почти до боли. Хотя, всё и так болело слишком сильно, он не сделал абсолютно ничего. Он не соображал. Он не видел и не слышал. Он даже не понимал. В его голове лишь мелькала мысль о том, что что-то он делает прямо сейчас не так. Совсем не так. Он должен остановиться. И поэтому он должен был причинить себе боль. Она бы отрезвила. Хотя бы привела в чувства, заставила очнуться, вспомнить… что? Что он должен вспомнить? Он не понимал. Он что-то забыл? Но что же?
Гарри было очень хреново и очень хорошо в одно и то же время. Он помнил, что переборщил абсолютно со всем. Он много выпил и много принял. И это давало ужасный результат, он всегда это знал. Но что же сегодня? Он не помнил, почему так произошло. Он был зол. Так сильно, что даже не мог успокоиться. Его, кажется, даже трясло. А потом… ничего. Потом он просто оказался здесь. И, что самое забавное, он даже не знал, где он.
Горячие и сухие губы скользили по его телу ниже, мучительно медленно касаясь почти каждого миллиметра кожи. Гарри этого и не чувствовал, и почти плавился от любого прикосновения. Он точно обкурен. Он просто не воспринимает реальность так, как должен. Потому что его мозг либо не воспринимает ничего, либо в следующий миг становится сверхчувствительным. И, если честно, Гарри было на это плевать.
Митч этим моментом явно наслаждался. Он не спешил, спокойно целовал Стайлса, затем спускался к шее или груди, а затем снова поднимался. Ему будто бы не хватало времени, чтобы всё это запомнить, и поэтому он решил делать это так долго, как только сможет. И Гарри был не особо против.
Тёплые, нежные и уверенные руки, тёплые губы, влажный язык, горячая кожа… Всё это пьянило Гарри лишь сильнее. В его голове были лишь пятна. Тёмные, несуразные, размытые. Он не мог разобрать абсолютно ничего. Что было ранее? Почему он был зол? Почему пытался остановить себя минут десять назад? На то вообще были причины? Потому что он сейчас уж точно их вспомнить не мог.
- Кажется, мы всё-таки переборщили, - шепнул Митч ему на ухо, в следующий миг прикусывая мочку уха. Гарри зажмурился и подался вперёд. Это было действительно приятно, но в то же время как-то… знакомо? Что за абсурд?
- С чем именно? - выдавил из себя Стайлс. Наверное, он даже может отключиться через пару минут. Кажется, так много он не употреблял ещё ни разу в жизни.
- И с наркотой, - Митч мягко поцеловал Гарри в шею, - и с виски, - а затем вновь накрыл его губы своими, зарываясь мягкими пальцами в кудряшки.
Гарри отвечал на поцелуй и чувствовал, что Митч с каждой секундой возбуждается всё сильнее. Наверное, он всё-таки принял меньше. Он действительно чувствовал и осознавал этот момент. Гарри же был где-то не здесь. Он был нигде. Он пытался прийти в себя, но не мог. Да и ласки Митча отнюдь этому не способствовали.
Гарри лишь жмурился и кусал губы. Он был где-то высоко-высоко, парил, летал. Его мозг же остался где-то там, внизу. Проблемы остались там же. Мысли, переживания, ярость. На что же он так злился? Лишь эта мысль не давала ему просто отдаться Митчу целиком и полностью. Хотя стоп, отдаться? Как-то это слово звучало непривычно. Кажется, что-то должно быть по-другому…
Когда Митч поцелуями спустился от груди кудрявого к животу, а от неё ещё ниже, остановившись лишь у кромки боксёров, Гарри приподнял голову и вдруг нахмурился. Этот образ был подозрительно знаком. Нет, он определённо раньше не спал с Митчем, это уж точно. Но почему-то он буквально знал, видел это раньше. Так в чём же дело?
Когда Митч осторожно спустил боксёры ниже, мозг Гарри начал работать. Пусть не так, как должен был, но всё же, это было хоть что-то. Стайлс продолжал прокручивать в голове мысль о ярости. Что же там было? На что он разозлился? Что же к этому привело?
Митч продолжал покрывать его кожу поцелуями, а Гарри постепенно приходил в себя. Он пошёл от обратного, а то есть от того, что было сейчас. Они с Митчем сидели у него дома и что-то пили. Виски. С ними был кто-то ещё, кажется. Гарри не мог вспомнить. Перед этим Митч пытался его успокоить. Что-то говорил о том, что Гарри не виноват. В чём не виноват? Кажется, в чём-то здесь фигурировала ревность, абсурд и… скейтборд.
- Блять… - Гарри распахнул глаза и выпрямился. Митч сделал по инерции то же самое. - Блять! - воскликнул кудрявый.
- Гарри, ты в норме? - обеспокоенно спросил Митч.
Гарри начал яростно мотать головой, отчего та лишь закружилась. Что же он сделал? Что же он… Господи, пожалуйста, пусть он сейчас просто очнётся где-нибудь за несколько часов до этого. Пожалуйста!
- Гарри, что с тобой? - голос Митча звучал действительно взволнованно. Он беспокоился по-настоящему. И Гарри, приложив ладонь ко лбу, просто мысленно признал себя главным уёбком века.
Конечно, Митчи не виноват. Потому что Гарри вспомнил. Это ведь сделал он. Он поцеловал его. Он трепался о том, что ему что-то там нужно. Тепло, понимание. Это всё сделал он, но теперь напуган был именно Митчи. Он смотрел на Гарри огромными глазами и, кажется, был готов в любой миг броситься куда угодно, стоит Стайлсу сказать лишь слово. Какая же он мразь.
- Господи, Митчи, прости меня, - прошептал Гарри и с трудом поднялся на дрожащих ногах.
Гарри бегло оглянулся и понял, что он понятия не имеет, где находится. Светлые стены и ковры, какие-то картины, дорогая мебель из тёмного дерева, какая-то посуда на столиках. Оглянувшись, Гарри увидел позади себя большую кровать с белыми простынями и мысленно застонал. Они в чёртовом отеле. Хуже просто и быть не могло.
Гарри начал одеваться, слыша позади себя голос Митча. Тот что-то ему говорил, но Стайлс не понимал. Он просто осознал, как сильно сейчас облажался. Хуже сделать он просто не мог. Он облажался просто пиздец как. Перед двумя дорогими людьми. Перед… Лу, господи.
- Блять, родной, прости меня, - прошептал Гарри, дрожащими руками пытаясь натянуть на себя футболку.
Стайлс не стал оборачиваться, так как просто не был уверен, сможет ли. Его голова кружилась так, будто бы он находился на херовом тренажёре для космонавтов. Она болела, перед глазами были тёмные пятна. Гарри почти не видел, поэтому направился к выходу на ощупь, скользя кончиками пальцев по стенам.
