— Руководство Конохи узнало об этом, — снова заговорил Орочимару, наблюдая за нашей реакцией, словно мы были его лабораторными крысами, на которых он тестировал новый препарат. — Однако мнения, что делать с мятежным кланом, разделились: Третий намеревался переговорами добиться мира с Учихами, удовлетворив их требования и дав больше свободы, а Данзо считал, что лишь кровью можно расплатиться за предательство, пусть ещё даже не совершённое. Так и не сумев переспорить Третьего, Данзо решил действовать сам; он опасался Учих, поэтому предпочёл нанести упреждающий удар. И вот, когда большая часть клана отправилась в путь на свадьбу лорда-феодала, в придорожном кафе, где путники остановились на отдых, им подали отравленный чай. Яд начал действовать спустя час, а обставить всё, как нападение, было делом техники, с которым прекрасно справились отборные спецы из Корня.

Я тихо вздохнул и на миг прикрыл глаза.

— Вы не врёте, — произнёс я, поняв это по течению чакры рассказчика.

— Но откуда вы знаете всё это? — полушёпотом спросила Минори. Саске молчал, он был ошарашен и, казалось, не мог выдавить из себя ни звука.

— Потому что я был человеком, к которому Данзо обратился за ядом.

Саске пришёл в себя.

— Значит, это ты виноват в смерти всех!

— Данзо обратился ко мне за отравой, — повторил Орочимару, — но делал её не я, а мой старый напарник по Акацуки, Сасори. Он не знал, для чего мне потребовался яд, да ему и не было дела.

— Получается, вы всё-таки работаете на Корень, — подытожил я; это сулит большие проблемы.

— Больше нет, — отозвался Орочимару. — Ну-ну, не надо на меня так недоверчиво смотреть, Изуна-кун. Я не работаю на Данзо, но это не значит, что он не обращается ко мне с взаимовыгодными предложениями.

— Дайте угадаю: за то, чтобы вы избавились от нас и принесли ему связанного по рукам и ногам джинчурики Кьюби на блюдечке, вам в качестве тела для ритуала перерождения позволялось взять Учиху на ваш выбор, так?

— Верно, — без тени смущения подтвердил Орочимару. Самих Учих, похоже, эта подробность в данный момент не заинтересовала вовсе — они думали о другом.

— Но при чём здесь Итачи-сан? — спросила Минори. — Почему вы сказали спросить у него?

— Потому что, — на удивление охотно ответил Саннин, — шиноби Корня не заметили, что у их дела был один маленький, но очень ловкий и наблюдательный свидетель — юный АНБУ, приставленный Хокаге следить за кланом Учиха всегда и везде.

— Итачи шпионил за кланом? — у Саске, похоже, кончился запал реагировать на всё эмоционально.

— И Итачи-сан доложил о случившемся Хокаге? — спросила Минори.

— Доложил, — подтвердил Орочимару. — Однако попросил он у Третьего не мести за убитых родственников, а защиты для тех, кто выжил.

— Очень похоже на Итачи, — сказал я, стараясь не допустить в голос сарказм.

— Значит, Третий спустил это Данзо с рук? — прорычал Саске; я положил руку ему на плечо и крепко сжал.

— Третий спас клан, — веско заметил я. — Без его покровительства Данзо бы закончил начатое.

Саске закусил губу, стиснул кулаки. Сейчас внутри него происходит борьба, от результатов которой будет зависеть очень многое. Судя по заинтересованному взгляду, и Орочимару это понимал.

— Эта мразь должна умереть, — процедил, наконец, Саске. — Как и любой, кто помешает мне расквитаться с ним.

— Я тебе мешать не буду точно, — отозвался я, мысленно улыбаясь. В итоге всё прошло даже лучше, чем я планировал изначально.

«Что-то мне не нравятся твои мысли, — прорычал из своей клетки Лис. — Особенно те, о будущем».

«Не ворчи, Курама, — хмыкнул в ответ я. — Мы с тобой от их реализации останемся в выигрыше».

========== Глава 11. Шоковая терапия ==========

И всё-таки кладбища действуют на меня угнетающе; их спокойствие раздражает, а тишина — давит. Почему некоторые часто приходят в такие места, ума не приложу. Мёртвым ведь всё равно, что живые здесь, они этого не знают, не чувствуют, не слышат рыданий — я сам был мёртв, так что могу утверждать. Или тишина в моём посмертии была вызвана тем, что над моей могилой никто не лил слёз?.. Брат бы не стал, это точно, он сам от захоронений не был в восторге, как и я.

Но сейчас клановое кладбище Учих было лишь декорацией — сценой, на которой должен был произойти крайне важный разговор, и подходило оно под мои нужды куда лучше прочих мест. Я провёл здесь уже какое-то время, морально готовясь сделать шаг на новый путь — извилистый и тернистый, кровавый, возможно, но единственно верный.

И вот, наконец, на кладбище явились недостающие действующие лица. Тихо ступая меж могил, Саске и Минори приблизились и остановились в паре метров за моей спиной.

— Зачем ты просил нас прийти? — прямо спросил мой друг.

Я ответил не сразу, сделал вид, что поглощён рассматриванием могил прошлого главы клана и его жены, перед которыми стоял.

— Скажите мне, Саске, Минори, почему всё так? Почему Учихи отброшены и забыты, а нашей общей деревней правят Сенджу и их ставленники?

— Потому что справедливость — шлюха, — скривился Саске; я спиной чувствовал, как куноичи бросила на него испепеляющий взгляд за такие слова.

— Так исторически сложилось, — сказала Минори, — и с этим ничего сделать нельзя.

— Фугаку-сама пытался, — заметил я. — Вернее, желал попытаться.

— Сомневаюсь, что это была хорошая идея, — возразила она. — Восстание бы подавили, а клан — уничтожили.

— Но его уничтожили и так, — процедил Саске. — Как по мне, лучше было бы погибнуть в бою, чем от дешёвого трюка с ядом этого старого ублюдка.

— Полегче, Саске, — одёрнула его Минори. — Твой брат не для того выслуживался все эти годы перед Хокаге и Данзо, чтобы ты своим несдержанным языком всё разрушил.

— Но что разрушать? — спросил я, по-прежнему не оборачиваясь. — Резервацию, в которую руководство деревни нас загнало?

— Вот как раз её стоило бы сломать, — почти прошипел мой друг.

Минори судорожно вздохнула.

— Нет… Вы ведь не серьёзно!

— Я совершенно серьёзен, — тон Саске не заставлял сомневаться в его словах. — Главы селения показали своё отношение к нам. Однако клан Учиха достоин большего.

— Поддерживаю, — негромко протянул я.

— Вы идиоты! — рявкнула Минори, порывисто подаваясь вперёд. — То, о чём вы говорите — полнейшее безумие! Нас всех убьют!

— Это мы ещё посмотрим, кто кого. Да если понадобится, я утоплю всю Коноху в крови!..

— И во главе чего же тогда, интересно, Учихи встанут? — оборвал я пламенную речь друга. — Собираешься установить власть над пепелищем? Или попросишь Орочимару подсобить — и властвовать станешь над ожившими зомби?

— Так ты согласен со мной? — с определённым недоверием уточнила Минори.

— Нет, я согласен с Саске.

— Тогда какого чёрта?!..

— Только в общей идее, — я на мгновение повысил голос, а затем вновь заговорил тихо: — Коноха и её жители нам не враги — врагами являются те, от кого исходят приказы, вредящие Учихам.

— Верно, — поддержал меня Саске.

— Но почему всё это говоришь ты, Изуна? — теперь в голосе Минори сквозило подозрение. — Ты — не Учиха, чтобы так переживать за судьбу клана.

На это заявление я усмехнулся. Да, время пришло.

— Скажи мне, Минори, — вкрадчиво произнёс я, повернувшись к товарищам, — что ты знаешь о своих предках?

— Почему спрашиваешь? — удивлённо вскинула она брови.

— Известно ли тебе, кем был Учиха Изуна?

— Братом Мадары — нашего предводителя, заключившего мир с Сенджу, одного из основателей Конохи, — словно по написанному ответила девушка. — Он погиб много лет назад.

— Всё верно, — кивнул я. — Однако… — сложил печати Хенге, — был возрождён.

— Быть не может! — вскрикнула Минори и попятилась от меня.

— А я-то думал, что стало с тем придурковатым мальчишкой, что он за миг поумнел, — хмыкнул Саске; поражаюсь тому, как легко он принял правду — будто на подсознательном уровне всегда знал. — Значит, с первого дня в Академии это был ты.