— Это научное оборудование для исследовательских целей, — пробормотал Альбус под смешки Батшеды и Авроры.
— Ну да!
Это стало последней каплей, и Альбус, поднявшись из кресла, сослался на неотложные дела и гордо и максимально быстро ретировался из учительской.
Шёл второй урок, и дети сидели в классах, так что коридоры были пусты и не возникало надобности выдерживать любопытные взгляды, которыми директора щедро одарили за завтраком. «А Минерва сейчас ведёт урок, — подумал Альбус с тенью жалости. — Непросто, наверное, после этой статьи». Впрочем, долго жалеть МакГонагалл он не собирался — из-за неё и ещё отчасти Поппи, поддержавшей подружку, он вынужден был половину дня после бала ходить с синяком под глазом, пока сам, без помощи медведьмы не разобрался, как его свести. Делало ситуацию чуть менее гадкой лишь то, что с таким же увечьем ровно столько же времени отходил и Геллерт — он тоже «попал под пулю», что называется.
Так или иначе, теперь придётся расхлёбывать ещё и эту глупую историю со статьёй. «Надо писать Варнаве, — решил Альбус, очень кстати вспомнив, что главный редактор «Пророка» ему обязан. — Попробуем уладить всё миром».
Однако дойти до собственного кабинета спокойно и заняться письмом ему было не суждено.
— А я предлагал, — заявил Геллерт, нагнав его в коридоре и сровняв шаг.
— Я знаю, — устало отозвался Альбус.
— И не было бы сейчас всей этой дурацкой истории.
— Я знаю.
— А ты идиот.
— А вот это обидно, Геллерт.
— На правду не обижаются, — отрезал Гриндевальд. — Ты по какой-то причине каждый раз проявляешь милосердие, сострадание или ещё какое-то мерзкое чувство из той же породы, чтобы вскоре стать жертвой удара в спину от спасённого. И вот скажи, не идиот разве?
— Я лучше промолчу, — Альбус вновь невольно потянулся ко лбу, но быстро отдёрнул руку, надеясь, что Геллерт не успел заметить движение.
Ага, как же.
— Ну, теперь-то с ней делать что-то уже поздно, — протянул Геллерт, изучая взглядом звезду на лбу друга. — Могут неправильно понять…
— А как то, что ты предлагаешь, вообще можно понять «правильно»?
— …так что придётся действовать иначе, — продолжил Геллерт, игнорируя его. — Кстати, раз мы об этом, ты знаешь, как именно эта Скитер подсмотрела за нами? Ты ведь, кажется, запретил ей появляться на территории школы.
— Запретил, — кивнул Альбус серьёзно; он понял план. — Нужно выяснить, как она пробралась сюда. Тогда можно подать иск по делу…
— …о незаконном проникновении. Что ещё лучше, если способ, которым она воспользовалась, был незаконным, одним только штрафом и судебным запретом на посещение замка она не отделается.
Альбус улыбнулся и даже потёр руки в предвкушении.
Первым делом, конечно же, они отправились изучать барьеры Хогвартса.
— Хм, — пробормотал Альбус, опуская палочку. — Все системы защиты и наблюдения работают как обычно, никаких сбоев, спонтанных или устроенных намеренно, я не нахожу. И это странно; по идее, если бы Рита пересекла границу замковых владений, барьер дал бы сигнал, и эльфы, приняв его, сообщили бы мне — так обычно это работает. Однако домовики ручаются, что никакого сигнала в тот вечер не было.
Геллерт задумчиво прошёлся от одного воротного столба до другого и обратно. Прошлой ночью был буран, и дорогу на Хогсмид замело основательно — магам пришлось палочками прокладывать себе путь сквозь целину.
— А ты уверен, что она вовсе была в замке?
— Я вынужден верить в это, Геллерт, — место, где мы трое беседовали, и наши последующие, кхм… перемещения были описаны более чем точно…
— Ты понимаешь, о чём я, — перебил его Геллерт, остановившись. — Ты уверен, что это не дети нас видели и сдали?
Альбус решительно помотал головой.
— Уж поверь мне, мой друг, если бы за нами следили школьники, я бы заметил — я являюсь преподавателем уже много лет и знаю все их повадки и хитрости.
— Как-то ты очень уверен в себе для человека, у которого на лбу висит красная звезда, — хмыкнул Геллерт, но без намерения задеть, скорее по привычке, поэтому Альбус на это лишь развёл руками и улыбнулся.
Заложив руки за спину, Геллерт пару раз перекатился с пяток на носки.
— Значит, выходит, что барьеры фройляйн Скитер не пересекала и вроде как не пользовалась чужой помощью для наблюдения… — он замолчал, а затем вдруг вскинул голову и, выхватив палочку, навёл её на барьер и зашептал анализирующую формулу.
Прислушавшись, Альбус понял, что за предположение проверяет его друг. Брови взметнулись вверх мгновенно.
— Ты думаешь, что она может быть анимагом?
— Это последний логичный вариант, — откликнулся Геллерт, опуская палочку; выглядел он удовлетворённым. — Если у неё малая форма, она могла прятаться где угодно, и мы бы её не заметили. И барьеры школы бы такое проникновение не засекли — я не обнаружил в общем массиве чар направленные на распознавание анимагов в их звериных формах. Почему, кстати? Неужто у вас их нет?
— Есть, почему же. В подвале стоит артефакт, образующий такой слой распознавания… Просто мы его активируем нечасто — он старый и побитый жизнью, поэтому его время от времени заклинивает, и тогда каждый поход Минервы в Хогсмид заканчивается трёхчасовым ритуалом снятия блока со всех входов на территорию школы.
— А почему бы не купить новый? — без особого интереса спросил Геллерт. — Всё-таки анимаги — не такая уж редкость, сам знаешь.
На это Альбус вздохнул.
— Возможно, однажды я познакомлю тебя с человеком, заведующим в Попечительском совете школы финансами…
Геллерт безразлично кивнул и спросил с куда большей заинтересованностью:
— Скажи, что в вашей стране делают с незарегистрированными анимагами?
— Как полгода Азкабана?!
Альбус поднёс ко рту кружку с медовухой, чтобы Варнава Кафф, сидевший напротив, не видел, что он улыбается.
Розмерта, хозяйка «Трёх мётел», была так мила, что вечером после закрытия трактира предоставила Альбусу возможность встретиться здесь с главным редактором «Ежедневного пророка» в условиях строгой конфиденциальности. Можно было, конечно, пойти в «Кабанью голову»… но чутьё подсказывало Альбусу, что появляться во владениях брата ему пока не стоит. И ещё как минимум пару месяцев тоже.
— Боюсь, что так, мой друг, — опустив кружку обратно на стол, произнёс Альбус серьёзно. — Если вышеупомянутая подробность о способностях мисс Скитер всплывёт, ей грозит реальный срок. А это, как и общение с дементорами, кажется, куда хуже даже, чем обвинение в низкой клевете на президента Международной конфедерации магов.
На пару минут Варнава форменно потерял дар речи. А с ним такое редко бывало.
— Но выход есть, — обнадёжил его Альбус, пока достопочтенный редактор не поседел от ужаса, гоняя в голове картинки открывающихся перспектив. — Если Рита публично признается в том, что материал, который мы обсуждаем, является чистейшим плодом её фантазии, принесёт нам свои извинения и обязуется более никогда ничего подобного не писать, я сохраню её маленькую тайну.
Когда он договорил, Варнава вытер платком вспотевшую лысину, хлебнул медовухи и протяжно вздохнул.
— Альбус, вы меня без ножа режете, — проговорил он, жалобно поднимая глаза. — Рита — мой лучший корреспондент…
— Который пишет неправду, — мягко вставил Альбус с приятной улыбкой.
Варнава посмотрел на него с мольбой, но Альбус, не моргая, продолжил улыбаться. Его собеседнику не оставалось ничего, кроме как капитулировать.
— Я прослежу за тем, чтобы Рита в кратчайшие сроки опубликовала опровержение той статьи и свои извинения, — проговорил он, поднимаясь.
— Чудесно! — Альбус заулыбался ещё ярче. — Буду ждать с нетерпением… Не хотите ещё медовухи, Варнава?
Кафф взглянул на него так, словно Альбус предлагал ему поцеловать гиппогрифа, и поспешил откланяться. Довольный собой, Дамблдор позвал Розмерту и попросил бутылку медовухи с собой — надо же поделиться с Геллертом хорошей новостью.
