Шатёр, возле которого они остановились, был высоким и круглым, с серыми стенами без вышивки и гербов — не новый, но из хорошей ткани. На столбах, поддерживающих его, развевались на ветру заострённые вымпелы из дымчато-серого шёлка. Внутри шатёр был обставлен также без изысков, но с удобством, говорившим, что устроивший это — прежде всего человек практичный. «И при этом необходимо было приложить усилия, чтобы устроить всё в такой короткий срок, — подумала Тобирама, оглядывая подставку для оружия и стол с напитками и едой. — У меня есть тайный покровитель?..» Она страшилась, что этим человеком может оказаться замысливший недоброе враг.

— Сир, — навстречу ей поднялся с походного стула сир Изумо. Сегодня, без брони и шлема, он выглядел совсем не внушительно — невысокий, тонкий, с загорелым лицом южанина. — Я хочу обсудить с вами условия выкупа. Прошу простить, что не пришёл раньше — я собирал деньги. Мой конь и доспех нужны мне, и я могу предложить вам за них…

Но Тобирама жестом остановила его.

— Мне не нужны ни ваши деньги, ни конь и броня, сир, — сказала она, вновь меняя голос.

Сир Изумо приоткрыл рот в удивлении.

— Это очень благородно с вашей стороны, — проговорил он после молчания. — Сложно описать словами, как я признателен вам, — и вдруг шагнул ближе, протянул руку. — Если вам однажды потребуется друг, можете рассчитывать на меня, сир. Мы, межевые рыцари, бедны, но помним, что такое честь и долг.

Слова, простые и честные, тронули сердце, и Тобирама пожала протянутую руку.

— 2 —

Большой вороной конь вздымал фонтаны земли, несясь по турнирному полю навстречу противнику. Рыцарь на нём опустил копьё, намечая удар, и красный плащ в косую серую полосу хлопал за спиной всадника. «Он действительно хорош», — подумала Тобирама, когда полосатое, в тон плаща копьё врезалось в нагрудник сира Аобы и выбило его из седла.

Развернув коня, Рыцарь Трезубца проскакал к павильону и поклонился высоким гостям. Полированная сталь его доспехов блестела на солнце, а на медной броши в форме трезубца, скреплявшей плащ, переливались мелкие рубины. При этом таинственный рыцарь вовсе не выглядел так, словно единственной целью, выезжая на поле, имел покрасоваться нарядом — такой грех Тобирама приметила за частью участвующих лордов и рыцарей; его мастерство она отмечала уже во второй раз.

— Не хотел бы я оказаться на месте бедного сира Аобы, — негромко сказал стоявший неподалёку от Тобирамы сир Шисуи Учиха — молодой человек приблизительно её лет, не самый сильный воин из присутствующих, но зато ловкий и очень быстрый, что делало его весьма опасным противником.

— Когда говоришь такое, следи, чтобы Изуна тебя не услышал, иначе окажешься, — рассеянно отозвался сир Кагами. В отличие от младшего брата, он отчего-то был мрачен и хмурился, прикусив губу.

Оторвав взгляд от поля, с которого Рыцарь Трезубца удалился под приветствия толпы, сир Шисуи заметил, наконец, Тобираму, сидевшую на складном стуле перед своим шатром, возле которого Учихи, сами того не заметив, остановились. Неловко кашлянув, сир Шисуи улыбнулся Тобираме, на что она ответила наклоном головы. Сир Кагами обернулся тоже. Смерив её оценивающим взглядом, он кивнул, после чего взял брата под локоть.

Тобирама смотрела им вслед, пока Учихи не скрылись в своём чёрном шатре с алыми буревестниками на знамёнах. Что-то было не так. Между всем происходящим была какая-то связь, Тобирама чувствовала её: тонкую нить, связывающую события и людей… Вот только не видела, какую именно картину ткёт притаившийся в тенях паук, на кого рассчитана его сеть — и это беспокоило всё больше.

«Неужели, — думала Тобирама, надевая поданные Кору латные печатки и взбираясь на Вихря, — приехав сюда исключительно ради собственной цели, я попала в чью-то игру? Но кто здесь играет? Во что?..»

— Дымный Рыцарь! — громогласно объявил герольд, когда Тобирама вывела своего серого коня на поле.

«Кажется, я должна это выяснить, чтобы иметь шанс продумать план и решить, как поступить, когда совершу задуманное…»

— Сир Фу Яманака, рыцарь на службе лорда Иноичи Яманака из Хайгардена!

«Вот только позволят ли силы, играющие здесь, мне действовать самой?..»

Мысли об этом временно отошли на второй план, когда на ристалище появился противник. Его гнедой рысак был моложе и норовистее Вихря. Латный шарф коня украшали цветные перья в тон зелёному плащу рыцаря, расшитому золотыми розами. На миг Тобираме стало как будто неловко: рыцари на этом турнире были бабочками, демонстрировавшими публике свои красивые крылья, а вот она сама — серой молью, зачем-то вылетевшей на солнце, в мир яркости и красок, где ей не место. Даже скрывая то, что женщина, умудрилась выделиться. «Не думай об этом! — одёрнула Тобирама себя, кланяясь королю и отъезжая в дальний конец поля. — Ну и что, что они рыцари, а я нет? Тем выгоднее будет смотреться моя победа». Эта мысль придавала сил, окрыляла. Тобирама схватила поданное оруженосцем копьё и тронула Вихря шпорами, пуская в галоп. Сир Фу сделал то же.

Первый удар пришёлся в щит, и Тобирама слегка покачнулась — не ожидала, что в Рыцаре Розы окажется столько силы. Впрочем, тут же сориентировалась и сильнее сжала коленями бока Вихря, когда взяла новое копьё взамен сломанного и пошла на второй заход.

Они сшибались ещё четырежды под треск копий и одобрительные крики толпы. На очередной попытке копьё сира Фу сместилось и нацелилось выше, чем щит — Тобирама едва успела отклониться в сторону всем корпусом, и наконечник чиркнул по боку её шлема в опасной близости от глазной щели.

Каким-то чудом Тобираме удалось выровняться в седле и не грохнуться на землю. «Куда он целил?! — мысли со звоном метались в голове, и Тобираме пришлось приложить усилие, чтобы взять их под контроль. — Это был не промах. Намеренное движение. В шлем или глаз?..»

Они вновь поскакали навстречу друг другу. И вновь копьё сира Фу взяло выше, скрежетнуло по стали. Копьё Тобирамы, сосредоточившейся на наблюдении, вовсе прошло мимо противника. Сердце отчаянно билось.

Когда в следующий раз противник оказался рядом, снова целя высоко, Тобирама наклонилась к шее Вихря и вложила всю силу в точный удар. Копьё сира Фу просвистело над её головой, а её собственное впечаталось в розу на его эмалированном панцире и выбросило рыцаря из седла. Его нога запуталась в стремени, и сира Фу потащило по полю — выбежали оруженосцы и бросились останавливать коня.

Тобирама едва помнила, как кричала толпа, пока она кланялась королю. Вернувшись к рыцарским палаткам и сойдя с коня, она с трудом устояла — так дрожали колени.

— 3 —

— Миледи, — лорд Ирука смотрел на неё очень серьёзно, — я прошу вас: остановитесь.

Не отвечая сразу, Тобирама сделала медленный глоток. За парусиновыми стенами шатра лорда Девичьего Пруда шумел лагерь, слышались смех и песни. Громче всех совсем неподалёку звучала «Медведь и прекрасная дева» — мощные голоса гремели:

— Жил-был медведь, косолапый и бурый!

Страшный, большой и с мохнатою шкурой!..

— Как уже говорила, я ценю ваше участие, лорд Ирука, — ответила Тобирама, поставив кубок на стол. — При этом ничего не изменится. Я пойду до конца.

— Вы можете погибнуть, — прямо высказал Ирука то, что его тревожило. — Сегодня сир Фу метил вам в голову, несомненно, чтобы сбить шлем и разоблачить таинственного рыцаря, однако если бы его рука чуть сместилась…

— Я контролировала ситуацию.

Ирука промолчал и отвёл взгляд, потягивая из кубка вино.

— Прекрасная дева навстречу идёт,

И пышные кудри её словно мёд!

Тут носом задёргал красавец наш бурый,

Страшный, большой и с мохнатою шкурой!

Ах, бедная дева, увы ей и ах!

Учуял он мёд у неё в волосах!..

— Для чего вам это? — негромко спросил Ирука. — Ради какой цели вы рискуете собой?

— Это касается лишь меня, — отрезала Тобирама и тут же подумала, что не стоит, наверное, быть столь жёсткой с единственным союзником.