А затем он заговорил. Заговорил спокойно и уверенно, словно это было нормой. Конечно, Наруто не пугали говорящие животные — он и сам призывал весьма болтливых жаб, — однако чутьё подсказывало, что это существо с призывами никоим образом связано не было.

Никто из коноховцев так и не понял, что сказал паук. Он говорил на странном, незнакомом языке, однако в его интонации безошибочно угадывался вопрос. Постаравшись успокоиться, Наруто решил взять дело в свои руки.

— Привет! — сказал он, силясь выдавить из себя дружелюбную улыбку, однако результат, как он подозревал, больше напоминал страдальческую гримасу. — Меня зовут Узумаки Наруто, даттебаё. Мы тут сражались, а затем как-то оказались в вашем лесу. Не подскажете, как из него выйти, даттебаё?

Паук не двинулся с места, продолжая разглядывать подростков. Слов он явно не понял, однако о сути вопроса догадался — животное негромко защёлкало челюстями, как будто смеясь. А затем медленно, словно судья, выносящий приговор, паук воздел гигантскую ногу и указал на шиноби, что-то сказав при этом сородичам. Те тотчас же бросились на коноховцев.

— Бежим! — крикнул Наруто, метнув в противников сюрикены.

Ему не пришлось повторять дважды — девушки быстро запрыгнули на ближайшую ветку и со всей возможной скоростью понеслись в чащу. Наруто поспешил за ними, на ходу подорвав дымовую гранату, надеясь сбить преследователей с толку.

Они не знали, сколько бежали так. И без того немногочисленные силы быстро таяли, однако страх быть съеденными оравой гигантских пауков гнал вперёд. Но вскоре даже это не могло больше заставлять их держать скорость. Первой не выдержала Хината: она негромко окликнула товарищей и, спустившись на землю, обессиленно осела под деревом. Сакура присоединилась к ней, и даже Наруто вынужден был признать, что бежать больше не может — адреналин в крови утих, навалилась усталость. Чуть передохнув, коноховцы — вымотанные, разбитые — продолжили брести по лесу, едва не спотыкаясь о торчавшие из земли корни.

Наконец впереди показалась опушка, освещённая уже успевшей высоко подняться на небе луной. Полоса леса заканчивалась, а за ней виднелось какое-то строение, при ближайшем рассмотрении оказавшееся хижиной, сложенной из серого камня. Негромко застонав, что в теперешней ситуации вполне могло сойти за радостный возглас, Наруто по возможности быстро зашагал к дому — и свалился прямо на его пороге с вытянутой вперёд для стука рукой.

Оставив коноховцев на небольшой поляне, Акацуки быстро двигались по лесу. Сасори бежал впереди, ориентируясь по солнцу, выглядывавшему из-за крон деревьев, и держал курс на юго-запад — если они всё ещё, как полагал кукловод, где-то на территории Страны Водопада, то именно этот путь должен был привести Акацук в Страну Дождя, где у организации была ближайшая база. Сасори понимал, что по-хорошему стоило бы сначала отыскать Кисаме, однако с учётом состояния Итачи предпочёл не тратить на это время и не рисковать вновь столкнуться с отрядом из Конохи.

Был ещё один повод для беспокойства: после странного пространственного скачка чакры осталось очень мало, будто бы её высосали. Сасори перебирал в уме техники, потенциально способные на такое, однако вынужден был признать, что подобных дзюцу ему не известно. «Это явно связано с Шаринганом Итачи, — понимал он. — Вот только по своей ли воле Итачи применил эту технику? Сомневаюсь. Что же тогда вынудило его глаза активироваться?..»

Сасори украдкой покосился через плечо. Чуть отстав, за ним следовал Дейдара; даже через разделявшее их расстояние Сасори безошибочно угадал на лице напарника раздражение и гнев.

— Эй, Данна!

— Что?

— Может, сделаем привал, мм?

— Нет, — отрезал Сасори, даже не обернувшись. — Мы должны вернуться на базу как можно скорее.

Он считал, на том тема была исчерпана, однако его напарник явно придерживался другого мнения.

— Тогда давайте меняться! — крикнул Дейдара ему в спину. — Иначе я его прямо здесь брошу, да!

— Нет, не бросишь, — ответил Сасори, всё так же не оборачиваясь.

Его холодность, видимо, разозлила напарника окончательно.

— Вот возьму и брошу! — заявил он, резко останавливаясь. Сасори тоже прекратил движение и соизволил, наконец, обратить взгляд на своего боевого товарища. — И вообще, почему это я должен тащить Итачи, мм?

— Потому что ученица Хокаге сломала мне руку, — бесстрастно произнёс Сасори. Всего один раз Сакуре удалось задеть ударом его самого, но и этого раза хватило для получения увечья.

Дейдара тихо проворчал что-то, насупившись.

— Ладно уж, — буркнул он. — Понесу я вашего Учиху, мм.

Сасори молча кивнул и продолжил путь, слыша, как Дейдара вполголоса ругает сложившуюся ситуацию.

— Чёртов Учиха, — бубнил подрывник, совершенно не заботясь о том, слушает его напарник или нет. — И угораздило же его вляпаться в эту… это… Что это вообще было, мм?..

У Сасори не было ответа, даже если вопрос и был обращён к нему.

Напарники преодолели лес со странными серыми деревьями и вскоре выбежали на поле. Дальше пошла нескончаемая череда лугов, лесов, холмов, перемежавшихся большими и малыми озёрами. Постепенно местность изменилась: холмы превратились в равнины, по которым бежала многочисленными реками вода.

Они продолжали свой путь до захода солнца. Когда же стемнело окончательно, Сасори остановился и предложил, наконец, устроить привал и отдохнуть. Дейдара воспринял это предложение с огромнейшим энтузиазмом; он крайне небрежно свалил Итачи у какого-то дерева, а сам развалился на траве, блаженно вытянув ноги. Сасори тем временем опустился на колени рядом с Учихой.

— Разведи костёр, — бросил он напарнику.

Дейдара недовольно поморщился.

— А волшебное слово?

— Немедленно, — сверкнул глазами Сасори. Он был раздражён, и Дейдара, видя это, без дальнейших пререканий исполнил распоряжение.

Всё то время, пока его напарник собирал сухие ветки в окрестностях и возился с костром, Сасори сидел на том же месте, не двигаясь, почти не моргая, глубоко уйдя в свои мысли. Приступы болей, вызванные болезнью, у Итачи бывали и прежде, но чтобы вот так, прямо посреди боя, да ещё и такой силы…

Когда его легко тронули за плечо, Сасори едва не выхватил на автомате сенбон.

— Данна, ваша рука…

— Что моя рука? — мрачно осведомился Сасори — он ненавидел, когда напарник вот так подкрадывался, пока он думал.

— Надо её перевязать, мм, — уверенно сказал Дейдара, не обращая внимания на его тон.

Сасори надменно взглянул на парня, намереваясь отказаться от его помощи (он собирался чуть позже позаботиться об этом сам), но подрывник смотрел очень настойчиво; желания и сил спорить с ним совершенно не было, и Сасори, вздохнув, снял плащ. Перелом был закрытый, что однозначно радовало; Дейдара достал из сумки рулон свежих бинтов и принялся тонким слоем втирать в ткань свою глину. Закончив с этим, он аккуратно обмотал руку напарника, а затем, сложив печати, коснулся повязки, пропуская через неё чакру, заставляя мягкую глину затвердеть до уровня гипса. Чуть отстранившись, он удовлетворённо оглядел своё творение.

— Спасибо, — негромко сказал Сасори, всё это время молча наблюдавший за ним.

Дейдара просто кивнул.

— Вы знаете, что с ним? — спросил он, косясь на по-прежнему бывшего без сознания Итачи.

— Нет. Чисто визуально его глаза пришли в норму, но без анализов я не могу сказать, насколько сильны повреждения.

— Он болен, да? — тихо спросил Дейдара. Сасори знал, что его напарник ненавидит Итачи за то стыдное поражение, которое тот ему нанёс, поэтому его так удивила тень беспокойства, мелькнувшая в голосе парня.

— Да, — подтвердил Сасори, не видя причин и дальше скрывать это. Конечно, Итачи, обращаясь к нему за помощью, потребовал не говорить никому о своём недуге, однако теперь на нарушение обещания вынуждали обстоятельства.

— А что вообще это была за техника, которая перенесла нас от храма, мм?

— Без понятия. Вернёмся на базу, сообщим Лидеру — пускай он с этим разбирается.