— Уверена?

— Уверена.

— Хорошо, — Итачи поднялся из-за стола и направился вслед за Долорес, уже спешившей к гриффиндорцам.

— А мне скажешь? — полюбопытствовал Сасори, стоило Итачи отойти.

— А не пошёл бы ты лесом?

— А если у меня есть то, что может тебе помочь?

— Шутишь? — Анко посмотрела на него с куда большим интересом, даже чуть оживилась. — Есть опохмел?

— Лучше, — отозвался Сасори. — Снадобье, способное избавить тебя от головной боли за считанные секунды.

— Да отвали ты со своими ядами! — начала злиться Анко.

— Не кричи, — одёрнул её Сасори. — И это не яд, а первоклассное средство против похмелья, надёжность которого доказана многими годами использования нашей бравой организацией.

Анко зажмурилась и потёрла виски.

— Ладно, — нехотя проворчала она. — Договорились, а то я точно помру.

— Пойдём, — Сасори встал и насмешливо предложил несчастной руку, но девушка поднялась сама, при этом довольно уверенно. — Неужто тебе и в самом деле так плохо?— усомнился кукловод, когда они вышли из зала и стали подниматься по лестнице.

— Ты себе не представляешь, — ответила Анко, шедшая на удивление ровно, учитывая её предполагаемое состояние. — Знаю, странно, что я не спотыкаюсь, но фишка в том, что координация у меня в целом в норме, а вот голова…— последняя гласная мягко сошла в стон.

Сасори хмыкнул.

— Значит, сама дойдёшь до учительской?

— Уж как-нибудь.

— Жди меня там, я быстро,— сказал он и свернул в очередной коридор.

Как Сасори и рассчитывал, когда десять минут спустя он вошёл в учительскую, там не было никого, кроме Анко, расположившейся в кресле, перекинув ноги через подлокотник, а на другом устроив голову. Подойдя ближе, Сасори откупорил небольшой хрустальный флакон, который принёс с собой, и вылил из него три лиловые капли в стакан с чистой водой, после чего протянул его куноичи. Та очень красноречиво посмотрела на него, и кукловод, усмехнувшись, первым сделал глоток; выждав с полминуты, Анко забрала у него стакан и выпила всё.

— Блаженство… — протянула она, вновь откидываясь на подлокотник.

— Ты мне должна, — напомнил Сасори, садясь в соседнее кресло.

— Да помню, помню, — Анко протяжно вздохнула. — Только давай это останется между нами.

— Я заинтригован. И что же такого стыдного ты вчера делала, что теперь пытаешься скрыть?

— Да не стыдного, просто… Ну ладно, это с Мадарой я так накидалась.

Сасори был искренне поражён.

— С Мадарой?

— Ага, — Анко прикрыла глаза ладонью и сквозь пальцы покосилась на него. — Только реально молчок, а то он и меня, и тебя прибьёт.

— И как тебе только удалось?..

— Да как-то случайно вышло, — она передёрнула плечами. — Я вечером вчера после собрания пошла по лесу прогуляться, подумать о том о сём, и тут заметила его, кормящего фестралов, — кукловод вопросительно вскинул бровь. — Это кони такие крылатые, чёрные, на скелеты похожи.

— Так это они возят школьные кареты?

— Ага. И видят их только те, кто видел смерть.

— Милые животные, — заметил Сасори. — Ну-ну, ты продолжай.

— Что продолжай? — буркнула Анко. — Я тебе в радио не нанималась.

— Раз уж начала, то заканчивай.

Куноичи поворчала недолго, но в итоге всё-таки продолжила:

— Как-то слово за слово у нас завязался диалог: про охоту поговорили, ещё про что-то, потом перешли на Саске с Итачи и их новые глаза. Ну и я, не будь дурой, взяла да и предложила ему это дело отметить.

— Просто потрясающе. Сказать подобное Учихе Мадаре…

— Вообще-то, он был только за! Сказал, что как раз недавно раздобыл бутылку чего-то, всё не знал, куда девать. В общем, начали мы с огневиски, а потом он достал свою бутылку… А, вспомнила: это ж мы потом огневиски с его зелёной дрянью мешали, а Мадара ещё поджигал всю эту хрень.

— Ой-ой-ой, — не удержавшись, проговорил Сасори, качая головой. — Огневиски с абсентом… Да как вы ещё живы после этого?

Сасори знал, что «зелёную фею» в замке держал для каких-то крайне важных магических нужд лично директор; для каких именно — это уже, как говорится, совершенно другой вопрос. Сам кукловод эту странную штуку пробовал всего один раз (и то лишь потому что проспорил Сириусу во время зимних каникул), но и этого впечатления ему хватило по горло.

— Ничего, моя печень тренированная, выдержала, — бодрясь, заявила Анко, однако тут же добавила: — Но больше я так над ней издеваться не буду.

— И не стоит, а то понадобится новая.

Джонин лениво махнула рукой. Дверь учительской открылась, и вошла Долорес с несколькими тугими свитками под мышкой.

— Коллеги.

— Долорес, — чуть кивнул Сасори, в то время как Анко изображала из себя мёртвого сурка.

Странно, но пытаться завести разговор волшебница не стала. Подойдя к стенду объявлений, она взмахом палочки прикрепила к нему один из своих пергаментов, после чего, бросив на шиноби довольно-таки подозрительный взгляд, удалилась.

— Что там? — спросила Анко, приоткрывая один глаз.

Поверх спинки её кресла взглянув на стенд, Сасори вслух прочитал:

ПРИКАЗ ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА ХОГВАРТСА

Любой учащийся, уличённый в хранении журнала «Придира», будет немедленно исключён.

Основанием настоящего приказа является Декрет об образовании №27.

Подписано: Долорес Джейн Амбридж, генеральный инспектор.

— Так, срочно нужен «Придира», — сказала Анко, садясь и потягиваясь. — А то как это: его запретили, а я до сих пор не знаю, почему.

— Значит, уже полегчало? — язвительно осведомился Сасори.

— Конечно! — Анко вскочила на ноги и на пробу нанесла несколько ударов по воздуху. — Твоя чудо-микстурка и атмосфера противодействия режиму вернули меня к жизни.

Едва ударил колокол, возвещающий конец занятия, второкурсники со всей поспешностью, на которую были способны, ретировались из подземного кабинета, тихо кляня профессора Акасуну такими словами, которые, пожалуй, и в выпускном классе не все знали. Дело в том, что этот «ненормальный преподаватель» все два урока просто молча просидел за своим столом, не обращая никакого внимания на аудиторию, даже не потрудившись дать задание; сколько бы ребята его ни звали, зельевар их игнорировал, из чего школьники, естественно, заключили, что можно делать, что вздумается. Но в самом конце пары, когда до звонка оставалось несколько минут, профессор словно включился и объявил, что сейчас будет проверять, что они успели за урок. Пройдя по классу, обнаружив, что никто ровным счётом ничего не сделал (только одна девочка-зубрила написала из книжки конспект по теме, которую они должны были разбирать на занятии), профессор объявил, что его студенты — безответственные дети, неспособные, как видно, без указки ни на что. Но ладно бы он просто поиздевался — к этому все привыкли при общении со Снеггом, — так этот… восхитительный педагог сообщил ребятам самым дружелюбным тоном, что ждёт их в субботу полным составом на отработку. Именно это заставляло второкурсников теперь, поднимаясь из подземелий на обед, ругать преподавателя, оставшегося сидеть за своим рабочим столом, индифферентно глядя в пространство.

— Сасори-но-Данна, к вам можно? — спросил Дейдара, засунув голову в класс.

Кукловод посмотрел на него и сделал полное безразличия движение плечом. Сочтя это за «да», напарник скользнул в аудиторию и прикрыл за собой дверь.

— Что-то детишки на вас слишком сегодня ругаются, мм, — заметил он, подходя к столу.

— Это их проблемы, — отозвался Сасори, складывая руки на груди. — Что ты хотел?

— Мне кажется, нам надо поговорить, да, — несколько неловко сказал Дейдара. — Но вы не отвечали по связи, вот я и пришёл.

— И о чём же ты хотел поговорить со мной?

— Данна, вы же и сами…

— О чём, Дейдара?

Напарник чуть отвёл глаза, собрался с силами, вновь посмотрел на Сасори; было странно и ново видеть его таким растерянным, почти смущённым.

— Я знаю, вы думаете, что я вас предал, раз помог Итачи выжить, хотя и обещал вам не вмешиваться. Просто Итачи мой друг… но вы — мой напарник, и я не хочу выбирать между вами, да…