– Тогда едем прямо к нему, Фрэнк. – Кларк посмотрел на часы, прикинул в уме и заключил, что сейчас два часа ночи. Он недовольно покачал головой. Да, похоже на то. Однако прежде они должны заехать в посольство, чтобы переодеться. Людей в американской военной форме здесь не слишком любили. Более того, резидент их предостерег, что в Судане с подозрением относились ко всему американскому. Чавез обратил внимание, что из аэропорта за ними следовал автомобиль.
– Не беспокойтесь. Мы отделаемся от него у посольства. Знаете, иногда я начинаю думать, что моим соплеменникам повезло, когда их вывезли из Африки. Только не говорите никому, что это я сказал, ладно? Южная Алабама – рай на земле по сравнению с этой дерьмовой страной.
Он поставил машину на стоянке позади здания посольства, и все трое вошли внутрь. Через минуту один из его людей, подойдя к машине, сел за руль, и машина снова выехала с территории посольства. Автомобиль, не отстававший от них по пути из аэропорта, отправился следом.
– Прежде всего рубашки, – сказал резидент ЦРУ, передавая им по рубашке. – Думаю, брюки можно не менять.
– Вы уже говорили с Макгрегором? – спросил Кларк.
– Позвонил ему несколько часов назад. Мы поедем туда, где он живет, и он сядет в машину. Я выбрал хорошее тихое место для беседы, – ответил Клейтон.
– Ему ничто не угрожает?
– Полагаю, нет. Местные власти очень невнимательны. Если за нами будут следить, я знаю, как поступить.
– Тогда поехали, приятель, – сказал Джон. – Уже поздно. Дом Макгрегора был не так уж и плох, находился в районе, где жили главным образом европейцы и, по словам резидента, было относительно безопасно. Резидент достал свой сотовый телефон и набрал номер «бипера», принадлежавший доктору, – это служило здесь пейджинговой связью. Не прошло и минуты, как дверь дома открылась и появившийся в ней Макгрегор направился к автомобилю. Он сел на заднее сиденье и захлопнул дверцу за мгновение до того, как машина тронулась с места.
– Этот вызов для меня весьма необычен, – сказал врач. Он был моложе Чавеза, с удивлением заметил Кларк, и выглядел смущенным, но готовым оказать им помощь. – Откуда вы, ребята?
– Мы из ЦРУ, – сообщил ему Кларк.
– Вот как?
– Именно так, доктор, – подтвердил Клейтон с переднего сиденья. Он посмотрел в зеркало заднего вида. Никого. Их появление у дома Макгрегора не привлекло внимания. На всякий случай он повернул налево, затем свернул направо и снова налево. Все в порядке.
– Разве вам позволяют говорить об этом? – спросил МакГрегор, когда автомобиль выехал на улицу, считавшуюся здесь главной. – Теперь вам придется убить меня, раз я узнал о вас, правда?
– Док, оставьте это для кино, ладно? – предложил Чавез. – В действительной жизни все обстоит по-другому. Скажи мы вам, что служим в Госдепартаменте, вы все равно бы не поверили, верно?
– Вы не похожи на дипломатов, – согласился Макгрегор. Кларк, сидевший впереди, повернулся.
– Позвольте поблагодарить вас, сэр, за то, что вы согласились встретиться с нами.
– Единственная причина, почему я пошел на это, заключается в том, что местное правительство заставило меня отказаться от соблюдения установленной международной процедуры оповещения о болезни двух моих пациентов. Существуют веские основания для соблюдения такой процедуры, а мне не позволили исполнить свой долг, понимаете?
– Давайте начнем с того, что вы расскажете нам все, что знаете о двух случаях заболевания лихорадкой Эбола, – предложил Джон и включил портативный магнитофон.
***
– Ты выглядишь усталой, Кэти. – Говорить через толстую пластиковую маску было совсем не просто. Даже движения казались не такими выразительными.
«Хирург» посмотрела на настенные часы над столиком медсестер. Практически ее смена закончилась. Она никогда не узнает, что Арни ван Дамм позвонил в больницу, чтобы убедиться, что приезд президента совпадет с концом ее смены. Это вызвало бы у нее вспышку негодования, а она и без того негодовала на весь мир.
– Сегодня после обеда начали привозить детей. Это второе поколение вируса Эбола. Вот этот мальчик заразился, должно быть, от своего отца. Его зовут Тимоти. Он учится в третьем классе. Отец в палате на следующем этаже.
– А как с остальной семьей?
– При анализе крови матери выяснилось, что у нее положительная реакция на антитела Эболы. Сейчас ее размещают в больнице. У мальчика есть старшая сестра. С нею пока все в порядке. Ее поместили в здание для амбулаторных больных. Там выделено помещение для людей, находившихся в контакте с заболевшими Эболой, но пока у них результаты анализа отрицательные. Пошли, я проведу тебя по нашему этажу. – Спустя минуту они вошли в палату номер один, временное помещение для первого больного – пациента «Зеро».
Райану показалось, что запах существует в его воображении. На постельном белье виднелось темное пятно, и двое – медсестры или врачи, он не мог разобрать – старались сменить простыни. Пациент был без сознания, но сопротивлялся, хотя ремни удерживали его руки вдоль кровати. Это явно беспокоило медиков, но сначала им нужно было сменить постельное белье. Наконец они сумели вытащить простыни, которые тут же поместили в пластиковый мешок.
– Белье, которым пользовались больные, сжигают, – объяснила Кэти, прижав свой шлем к шлему мужа. – Мы принимаем строжайшие меры предосторожности.
– Каково его состояние?
Кэти молча указала на дверь палаты и последовала за Джеком в коридор. Там она рассерженно ткнула его пальцем в грудь.
– Джек, мы никогда, ни при каких обстоятельствах не обсуждаем состояние больного в его присутствии, за исключением тех случаев, когда оно не вызывает опасений. Никогда! – Она замолчала и затем продолжила, не извиняясь за свою вспышку:
– У него уже трое суток проявляются явные и все время нарастающие симптомы Эболы.
– А шансы есть?
Она покачала внутри шлема головой. Они пошли по коридору, заглядывая в палаты, где состояние больных было не менее ужасным.
– Кэти? – послышался голос декана. – Твоя смена кончилась. Уходи, – приказал он.
