– Но если не считать вашей поездки в Канзас-Сити?

– Я никуда больше не ездила. – Ответ доносился, словно со дна могилы. – Работала за своим столом, готовила осенние заказы. Два дня провела в центре Макормика на выставке домашней утвари.

Были еще вопросы, и ни один из ответов не дал сколько-нибудь полезной информации. Агент ФБР оставалась женщиной, и ей хотелось успокоить больную, коснуться ее руки, но она понимала, что делать этого нельзя, тем более что на прошлой неделе она узнала, что беременна. Это будет ее первый ребенок. Теперь она несла ответственность за две жизни и потому с трудом удерживалась от дрожи.

– Спасибо. Я еще зайду к вам. – Агент встала с металлического стула и направилась к двери. Открыв дверь, она повернулась плечом вперед, чтобы не коснуться дверной рамы, и вышла в коридор. Тут она увидела Клайна, который говорил с кем-то из сотрудников – врачом или медсестрой, агент не смогла разобрать.

– Как прошла беседа? – спросил профессор.

– У нее есть шансы на выздоровление?

– Никаких, – ответил Марк Клайн. При подобных болезнях пациент «Зеро» был именно тем, что значило его название, – нулем.

– Компенсация? Они требуют компенсацию от нас? – возмутился министр обороны, опередив министра иностранных дел.

– Господин министр, я всего лишь передаю их слова, – напомнил Адлер членам правительства Китайской Республики в Тайбэе.

– К нам приезжали два офицера ваших ВВС, которые осмотрели осколки ракеты. Их заключение совпадает с нашим. Это ракета «Пен-Лунг-13» с головкой инфракрасного наведения и большой дальностью действия, новейшая разработка инженеров КНР, которая является модификацией советской ракеты «воздух – воздух». Теперь в причине гибели авиалайнера не может быть сомнений, тем более что это дополняют радиолокационные данные, полученные от ваших кораблей, – добавил министр обороны. – Значит, это намеренная акция. Вы знаете это, и мы тоже. Теперь скажите, мистер Адлер, какую позицию в этом конфликте занимает Америка?

– Мы стремимся всего лишь к восстановлению мира в регионе, – ответил госсекретарь, повторяя формулировку из разговора с президентом. – Хочу также подчеркнуть, что КНР, разрешив моему самолету летать непосредственно между Пекином и Тайбэем, продемонстрировала добрую волю и стремление к мирному урегулированию отношений.

– Это верно, – согласился министр иностранных дел. – По крайней мере так может показаться стороннему наблюдателю. Но скажите мне, мистер Адлер, какова их действительная цель?

Вот и ответ на вопрос, подумал государственный секретарь, о мирном урегулировании конфликта в этом регионе. Оба министра Китайской Республики не менее сообразительны, чем он сам, и еще больше разгневаны.

И тут все резко изменилось.

Послышался стук в дверь, и в кабинет вошла секретарь, что вызвало неудовольствие ее босса, пока они не обменялись несколькими фразами на своем мандаринском наречии. Секретарь вручила министру телекс, который тот внимательно прочитал и затем передал Адлеру.

– Похоже, у вас в стране возникла серьезная проблема, господин секретарь.

Пресс– конференция закончилась. Райан вернулся в Овальный кабинет и сел на диван рядом с женой.

– Как все прошло? – спросила первая леди.

– Ты разве не следила за ходом пресс-конференции по телевидению? – спросил Джек.

– Мы тут обсуждали кое-какие проблемы, – объяснила Кэти. В кабинет вошел ван Дамм.

– Неплохо, босс, – заметил он. – Вечером тебе придется встретиться с сенаторами. Я только что договорился с лидерами обеих фракций. Это сделает предстоящие выборы более интересными и…

– Арни, пока я не дам иных указаний, мы не будем обсуждать политические вопросы. Политика затрагивает идеологию и теорию, а сейчас перед нами возникла суровая действительность, – прервал его президент.

– Ты не можешь уйти от этого, Джек. Политика – это реальность, а если эпидемия – следствие намеренного нападения на нашу страну, как говорит генерал, то это война, а война – политическая акция. Ты стоишь во главе правительства. Тебе нужно вести за собой Конгресс, а это тоже политическая акция. Ты не король, чтобы заниматься философией. Ты являешься президентом демократической страны.

– Ну хорошо, – вздохнул Райан, понимая правоту Арни – Что еще?

– Звонил Бретано. План начинает действовать прямо сейчас. Через несколько минут диспетчеры передадут всем самолетам приказ совершить посадку на аэродромы мест назначения и оставаться там до получения дальнейших указаний. Сейчас, наверно, в аэропортах царит настоящий хаос.

– Это уж точно. – Джек закрыл глаза и потер их.

– Сэр, у вас тут не было выбора, – сказал президенту генерал Пикетт.

– А как мне вернуться в Хопкинса? – спросил Александер. – Мне нужно руководить отделением и лечить больных.

– Я сказал Бретано, что можно позволить выезд из Вашингтона, – сообщил ван Дамм. – То же самое будет относиться ко всем крупным городам, расположенным неподалеку от границ штатов, таким, как Нью-Йорк, Филадельфия. Следует дать возможность людям вернуться домой, верно?

Пикетт кивнул.

– Да, дома они будут в большей безопасности. Было бы нереалистично полагать, что план начнет действовать по-настоящему до полуночи.

– Алекс, ты можешь, наверно, лететь со мной, – послышался голос Кэти. – Мне ведь тоже нужно вернуться в больницу.

– Что? – Глаза Райана округлились.

– Джек, я ведь врач, ты не забыл этого?

– Ты глазной врач, Кэти. Люди могут несколько дней подождать новых очков, – властно заявил Джек.

– Во время сегодняшнего совещания в больнице мы решили, что все врачи останутся на своих местах и будут помогать друг другу. Мы не можем доверить уход за больными одним медсестрам и молодежи – врачам-практикантам. Я клиницист, Джек. Нам всем нужно принять участие в столь трудном деле, милый, – мягко добавила Кэти.

– Нет! Нет, Кэти, это слишком опасно. – Джек повернулся к ней. – Я не позволю тебе возвращаться в больницу.

– Джек, а сколько раз ты уезжал куда-то и ничего не говорил мне, занимаясь опасной работой, потому что это был твой долг. Я врач и тоже обязана выполнять свой долг.