– Доброе утро, Джек. – В гостиную вошла Кэти. Он поцеловал ее и улыбнулся.

– Доброе утро, милая.

– С миром пока ничего не случилось? – спросила она, наливая себе кофе. Из этого президент заключил, что у первой леди сегодня нет операций. Кэти никогда не прикасалась к кофе, когда ей предстояла операция, говорила, что не может рисковать – от кофеина возможно легкое дрожание рук, а это недопустимо, когда режешь чье-то глазное яблоко. Он всегда вздрагивал, мысленно представив себе такую картину, хотя теперь при операциях она пользовалась главным образом лазером.

– Похоже, иракское правительство разваливается.

– Разве это не случилось еще на прошлой недели? – чисто по-женски фыркнула Кэти.

– Тогда был первый акт. А теперь третий. – А может быть, четвертый, подумал Джек. Интересно, каким будет пятый?

– Это важно? – Кэти захрустела тостом.

– Может быть. Что за день тебе предстоит?

– Клиника, послеоперационный обход, затем встреча с Берни для обсуждения бюджета.

– Гм. – Джек приступил к просмотру «ранней птички» – подборки вырезок из крупных утренних газет.

Кэти принялась читать расписание дня президента.

– Головко…? По-моему, я встречалась с ним в Москве – он тогда шутил, что угрожал тебе пистолетом!

– Это была не шутка, – заметил Райан. – Так и произошло на самом деле.

– Перестань!

– Потом он сказал, что пистолет не был заряжен. – Джек так и не узнал, как обстояло все на самом деле. А может, пистолет действительно не был заряжен, подумал он.

– Значит, это правда? – недоверчиво спросила Кэти. Райан с улыбкой посмотрел на жену. Поразительно, каким забавным это кажется сегодня.

– Он был тогда очень рассержен на меня. Ведь я помог улететь из Москвы председателю КГБ.

– Джек, я никак не могу понять, когда ты шутишь, а когда говоришь серьезно. – Она взяла утреннюю газету.

Слова жены заставили Райана задуматься. Формально первая леди была частным лицом. В особенности Кэти, которая не была просто женой президента, а продолжала работать врачом и проявляла к политике ничуть не больше интереса, чем к занятиям групповым сексом. Формально – поэтому она не имела допуска к секретным документам, но предполагалось, что президент будет делиться с супругой своими проблемами, как и всякий нормальный человек. К тому же в этом был свой резон. Ее здравый смысл ничуть не уступал его собственному, и хотя она не разбиралась в международных отношениях, ей ежедневно приходилось принимать решения, самым непосредственным образом затрагивающие жизни людей. Стоило ей допустить ошибку, и они становились слепыми.

– Кэти, полагаю, пришло время рассказать тебе о некоторых событиях, которые произошли со мной за все эти годы. Но пока могу сказать тебе, что Головко действительно держал пистолет у моего виска на одной из дорожек Московского аэропорта, потому что я помог двум высокопоставленным русским скрыться из Советского Союза. Один из них возглавлял КГБ.

Она посмотрела на мужа и вспомнила о тех ночных кошмарах, которые мучали его на протяжении месяцев несколько лет назад.

– Где он теперь?

– Где-то неподалеку от округа Колумбия, точно не знаю. По-моему, в каком-то имении в штате Виргиния. – Джек смутно помнил, что как-то слышал о его дочери, Екатерине Герасимовой, что она обручена с отпрыском старинной аристократической семьи, увлекающимся охотой на лис в районе Винчестера, и перешла, таким образом, из одной аристократической семьи в другую. Ну что ж, пенсия, которую выплачивало ЦРУ семье отца, была достаточно велика, чтобы вести весьма комфортный образ жизни.

Кэти привыкла к шуткам мужа. Подобно большинству мужчин, он любил рассказывать забавные истории, их юмор заключался в преувеличении происшедшего. К тому же он был родом из ирландской семьи. Но сейчас это откровение было таким же бесстрастным, как отчет о бейсбольном матче. Джек не заметил взгляда, который она бросила на него. Да, решила она в тот момент, когда в гостиную вошли дети, будет очень интересно выслушать его рассказ о прошлых событиях.

– Папа! – воскликнула Кэтлин, первым увидев отца. – Мама! – После этого утренняя процедура кончилась или вернее перешла на что-то более важное, чем события, происходящие в мире. Кэтлин уже была в школьной форме – подобно большинству маленьких детей, она сумела проснуться в хорошем настроении.

– Привет! – послышался голос Салли, явно недовольной чем-то.

– Что случилось? – спросила Кэти у своей старшей дочери.

– Столько людей повсюду! Просто невозможно никуда пройти, не натолкнувшись на кого-то! – проворчала девушка, взяв с подноса стакан сока. К тому же этим утром ей не хотелось есть корнфлекс «Фростид». Она предпочла бы кукурузные хлопья «Джаст Райт». Но коробка с ними находилась где-то на первом этаже, в просторной кухне Белого дома. – Живешь, как в гостинице, только народу куча.

– Какой экзамен у тебя сегодня? – спросила Кэти, начиная понимать причину раздражения дочери.

– Математика, – уныло призналась Салли.

– Ты готовилась?

– Да готовилась, мама, готовилась.

Джек не обращал внимания на их разговор и приготовил овеянные хлопья для Кэтлин, которой нравились «Фростид флейкс». Затем явился маленький Джек, тут же включил телевизор и выбрал канал мультяшек, чтобы посмотреть свою утреннюю порцию «Бегуна и койота», который нравился и Кэтлин.

За пределами президентских апартаментов для всех начался рабочий день. Личный офицер Райана, который ведал обзором развединформации, наносил последние штрихи на утренний доклад – он неизменно внушал ему страх. Уж очень требовательным, на его взгляд, был этот президент. Главный мажордом пришел сегодня пораньше, чтобы самому проверить подготовку служебного этажа. В спальне камердинер раскладывал одежду для президента и первой леди. Наготове стояли автомобили, которым предстояло отвезти детей в школу. Полиция штата Мэриленд уже вела проверку маршрута в Аннаполис. Летчики корпуса морской пехоты разогревали двигатель вертолета, чтобы лететь в Балтимор – проблему доставки первой леди на работу пока так и не решили. Весь механизм президентской жизни пришел в движение.