Поэтому в дальнейшем речь шла уже не о полном слиянии государств и народов, а менее тесном, но зато более близком к реальной жизни союзе. Создавались неполные, незаконченные союзы, «союзные» образования, в которых таможенное сближение являлось, своего рода переходной формой от действительного союза к простым торговым договорам.
С 60-х гг. XIX в. положение в сфере правового регулирования международной торговли меняется. Торговые договоры приобретают новое содержание. В них наряду с положениями, регулирующими права иностранных торговцев и промышленников, права иностранных судов, а также процедуры импорта, экспорта и транзита товаров, появляются нормы о размерах таможенных пошлин, в особенности пошлин, уплачиваемых товарами, ввозимыми из данной страны[46].
Устанавливаемые в ряде европейских государств высокие таможенные пошлины и налоги способствовали развитию внутреннего производства, но при этом часто страдал потребитель. Напротив, низкие таможенные пошлины, открывали рынок страны, заполняя дешевой продукцией и вели к активизации международного экономического сотрудничества, но зачастую приводили к гибели собственного производства в государствах, проводивших такую политику. Противоречия, возникавшие в данной ситуации обостряли отношения между государствами и даже приводили к таможенным войнам, как это было между Россией и Германией.
В России изменения в таможенном деле происходили вследствие целенаправленного воздействия на таможенную политику государств, преследовавших собственные интересы, на основе ослабления экономического роста российской экономики и использования России как перспективного рынка для национальных товаров, производимых в этих странах. К. Н. Лодыженский писал: «Российское правительство было поставлено в необходимость изменить свою таможенную политику сообразно требованиям и домогательствам тех государств, сближение с которыми было желательно»[47].
Произошедшие в России в течение 1877–1890 гг. изменения в таможенном обложении зарубежных товаров потребовали приведение их определенную систему, с целью установления равномерного покровительства различных отраслей как обрабатывающей, так и добывающей промышленности. Это было осуществлено посредством издания таможенного тарифа 1891 г., носившего протекционистский характер. Убедительное объяснение его появления в этот период было дано одним из его разработчиков Д. И. Менделеевым, который писал: «Я считаю долгом – именно отчасти в защиту истинно-современной, прогрессирующей науки – открыто и громко сказать, что стою за рациональный протекционизм; что фритредерство, как учение, очень шатко; что фритредерский образ действия подходит лишь к странам, уже укрепившим свою заводско-фабричную промышленность; что протекционизм, как абсолютное учение, есть такой же рационалистический вздор, как и абсолютное фритредерство, и что протекционистский способ действия совершенно уместен ныне для России, как был уместен и для Англии – в свое время, когда ей грозило остаться разоренным и бедным островом Атлантического океана»[48].
И новый тариф, и заключенные торговые трактаты России с разными государствами имели своей целью широкое развитие и укрепление российского торгового баланса. Однако с выходом тарифа 1891 г. преобразования в тарифном законодательстве России не завершились.
Решение о введении нового тарифа, носившего явно протекционистский характер, привело к принятию конвенции такими государствами как: Германия, Бельгия, Швеция и Австро-Венгрия, объединенными на тот момент таможенным соглашением о создании режима наибольшего взаимного благоприятствования, а также использованием тарифных мер при импорте в эти страны товаров российского происхождения, и в первую очередь товаров, составляющих значительную долю в российском экспорте – хлеба и леса[49].
Таким образом, Россию вынудили принять в тарифной политике ряд новых мер для обеспечения своего положения в международном товарообмене.
Дело в том, что в это время тарифное обложение ввозимых в страны товаров, осуществлялось двумя системами. Система единого автономного тарифа, предусматривала обложение однородных иностранных товаров одинаковой пошлиной независимо от страны их происхождения. Система конвенционных тарифов, допускала сепаратные соглашения с отдельными государствами о понижении для них общих таможенных пошлин на началах наиболее благоприятствуемой нации. До восьмидесятых годов XIX столетия вся Европа придерживалась в международной торговле системы автономных тарифов. Но в последующие годы многие государства перешли к системе конвенционных или сепаратных тарифов. Это позволило тем странам, которые охраняли свою сельскохозяйственную продукцию высокими таможенными пошлинами, снизить их в пользу стран, которые взамен понизили таможенное обложение на изделия своей промышленности. На таких условиях в 1892 г. были заключены договоры между Германией, Австро-Венгрией, Италией, Швейцарией и Бельгией[50].
Между Россией и Германией в то время торговых договоров не было. Они жили столь тесной жизнью вследствие династических отношений, что торговых договоров как будто бы и не требовалось, и вопрос о них не поднимался[51].
Допущенные Германией конвенционные понижения пошлин на ввозимую в ее пределы продукцию сельского хозяйства Россию не затронули, вследствие чего сельскохозяйственная продукция, ввозимая в Германию из России оказались обложенной значительно выше, чем подобная продукция из конкурирующих стран – Соединенных Штатов, южноамериканских государств, Балканских государств и т. д. Например, пошлинное обложение хлеба оказалось выше на 30 %, а леса на 33 % и т. д. Таким образом Россия, сохраняя автономный тариф, продолжала предоставлять Германии по ввозу ее товаров вполне равноправные с другими странами условия, Германия же, не распространяла на Россию уступки, сделанные другим государствам, тем самым ставила её в неблагоприятное положение по сравнению с другими. Это тем более имело для России важное значение, поскольку средний вывоз продукции в Германию составлял четвертую часть всего вывоза продукции из России за границу[52].
Поэтому было принято решение о введение новой тарифной системы, которая давала бы возможность применять неодинаковые условия обложения при ввозе в Россию иностранных товаров. Для товаров из государств, предоставляющих нам право наибольшего благоприятствования (Великобритании, Франции, Голландии, Бельгии, Скандинавских государств и др.) они были одни, а для товаров из государств, отказывающих нам в этом праве (Германии, Австро-Венгрии, Румынии, Португалии и др.) другими. В соответствии с этим было решено сохранить для стран, не входящих в упоминаемую выше коалицию и наиболее благоприятствующих России, действующие тарифы, а для всех остальных государств установить пошлину, повышенную на 15–30 %. Закон о двойном таможенном тарифе был принят в 1893 г.[53]
В своих воспоминаниях С. Ю. Витте писал: «Когда этот двойной тариф был утвержден государем, я сделал соответствующее предложение Германии. В Германии, вероятно, полагали, что я не приведу в исполнение эту меру, проведенную много через Государственный совет, а потому продолжали настаивать на своем. Тогда, видя их такое направление, я прекратил переговоры с Германией и в отношении всех германских товаров применил повышенный тариф; что их совершенно озадачило. В ответ на это они свой максимальный тариф на сельскохозяйственные продукты, который они держали по отношению к нам, взяли, да еще и повысили. Тогда я сию же минуту свои повышенные ставки, с утверждения государя, еще значительно повысил. Таким образом началась самая усиленная, беспощадная таможенная война»[54].
