Особую роль в развитие международных отношений сыграл союз городов Ганза[10], располагавшихся на территориях разных государств и объединивший фактически еще до начала средневековой эпохи померанские, вендские, прусские, вестфальские, голландские и ливонские города. Ганза стала ассоциацией не купцов, а городов, представители которых собирались на сеймы и на них решали совместно все важнейшие вопросы, которые касались торговли их жителей со странами, расположенными у Северного и Балтийского морей[11]. Ганза была организацией, которая, не будучи государством в XII в. стала могучей экономической, социальной и политической силой в христианском мире и втянула в торговую революцию XIII в. Север и Северо-Восток этого мира.
Начало Великой немецкой ганзы[12] положил договор о сотрудничестве между двумя немецкими портовыми городами Любеком и Гамбургом в 1241 г., с целью защиты интересов своей внешней торговли. В последствие к этим городам постепенно стали примыкать и другие не только германские, но и иностранные. Вначале ганзейский союз имел только торговые интересы, основным принципов сотрудничества которого являлась беспошлинная торговля, а источником пополнения городской казны были налоги с членов организации, позволявшие отказаться от взимания таможенных сборов. Однако торговые интересы уже тогда соприкасались с интересами политическими. Поэтому со временем Ганза приобрела не только большую силу в торговом отношении, но и в политическом[13]. Таким образом, купеческий союз стал могущественным государством, которое имело в своем составе почти все торговые города Балтийского моря «и нет ничего удивительно, – замечает П. П. Мельгунов, – что против такого тесно сомкнутого целого государства не могли устоять другие»[14]. В 1367 г. Ганза в своем составе имела 57 городов, а в последствии число их возросло до 100[15].
В период с XI по XV в. важным направлением внешней морской торговли являлся Северный путь, соединявший через Северное и Балтийское моря Восточную и Западную Европу. К концу XIV в. пределы торговых сношений Западной Европы были раздвинуты от Англии и Балтийского моря до Египта, Палестины и Персии. На север нити торговых сношений прокладывали торговые союзы германских городов (ганзы) и богатые купеческие компании этих городов, имевшие свои фактории в Лондоне, Брюгге, Дюнкирхене, Новгороде и Пскове[16].
Под покровительством Ганзы образовались особые торговые и судоходные компании, получившие название по месту их пребывания: Фландрские, Бергенские, Новгородские, Стокгольмские и Рижские[17].
Главный путь, по которому осуществлялась ганзейская торговля, знаменитый путь из Варяг в Греки. Этот путь был исключительно водный, его Новгородская часть начиналась с восточного конца Солоного моря (древнее название Финского залива) и тянулся дальше по Неве, по озеру Нево (Ладожскому) и по реке Волхов[18].
Для регламентации нахождения купцов в Новгороде и ведения торговли Ганза заключала с городом договора. Таких договором, как отмечают историки, было достаточно много. M. H. Бережковский считал, что «более подробно были исследованы и комментированы отдельные договоры с Ганзой: так называемый проект договора 1269 года, долгое время бывший почти единственным памятником в этом роде, рассматривали Лерберг, Круг, Карамзин, Славянский и другие; критический свод мнений о его значении представлен г. Андреевским в его рассуждении «О договоре Новгорода с немецкими городами и Готландом, заключенным в 1270 г.»[19]. Самым древним и достоверным, по мнению П. П. Мельгунова, был договор 1270 г.[20]
Но ведение торговли на основе договоров осуществлялось уже с конца XII столетия. И. М. Кулишер пишет «в конце XII в. появляется уже первый договор между новгородцами и немцами, и к этому же времени относится и грамота императора Фридриха I Любеку 1188 г., разрешающая беспошлинную торговлю в этом городе русским, готам, норманнам и другим народам Востока»[21]. Это подтверждает и М. Н. Бережков, в своей книге он называет ряд исследований, появившихся в России с начала XIX столетия о торговле с немцами Новгорода, Пскова, Смоленска и Полоцка, содержащих большое количество разных актов: торговые договоры, отчеты и донесения ганзейских послов, бывших в Новгороде, переписку городских ратов[22] и новгородской конторы по делам торговли, ганзейские рецессы[23] и прочие им подобные акты.
Бережков отмечает, что в числе последних источников, приводятся несколько грамот на русском языке, изданных под названием «Грамоты», касающиеся отношений северо-западной России с Ригой и ганзейскими городами в XII–XIV вв.[24]
Особое место среди этих актов занимает смоленский договор 1229 г. получивший название «мстиславова правда»[25]. Основными инициаторами его были смоленские и полоцкие князья. По полноте и важности внутреннего содержания смоленский договор 1229 г., – по мнению Бережкова, – является важнейшим среди всех других древнерусских договоров такого рода. Регламентируя торговые отношения, договор устанавливал и пошлинное обложение. Немцы, осуществляющие торговлю в Смоленске, выезжая в другие города, освобождались от проезжей пошлины, однако торговую пошлину они должны были платить в размерах, установленных договором[26].
Несколько иначе обстояли дела в г. Новгороде, где проезжая пошлина уплачивалась. Об этом достаточно определенно говорят сами немцы в латинской грамоте 1270 г. В гостином поле, где находился особенный новгородский мытник, каждая немецкая ладья, нагруженная ценным товаром, платила пошлины марку кун, ладья, тяжело нагруженная товаром, таким как: мясо, мука и пшеница, платила полмарки, а ладья с жизненными припасами, вероятно теми, которые шли на потребление самим немцам, освобождалась от мыта[27].
Главное, чего добилась Ганза, так это существенного сокращения таможенных тарифов, и тщательной фиксации размера пошлин, которые должны были платить, а также гарантий, что размеры этих пошлин не будут увеличены и не произойдет введение новых. Это относилось, например, к тарифу, установленному для ганзейцев в 1252 г. графиней Фландрской[28][29].
О размерах торгового сотрудничества г. Новгорода с Ганзой можно судить по количеству купцов, проживавших в новгородском дворе. Бережков подмечает, что «в одном месте третьей скры[30] замечено, что в трех клетях могут помещаться 24 хозяина, да шестеро в избе толмача кроме прислуги, жившей при хозяевах; сверх того, с позволения ольдермана[31], там могли помещаться и еще несколько хозяев»[32].
В 1331 г. Новгород требовал от немецкого двора выдачи 50 человек для расследования дела о ночном убийстве новгородского гражданина. В 1425 г. Новгород арестовал 150 ганзейских купцов и наконец Иван Грозный при закрытии двора арестовал 49 купцов. Очевидно, что число лиц, пребывавших в Новгороде не могло быть постоянным, это зависело от различных обстоятельств. Но безусловно можно говорить о том, что число ганзейских купцов в новгородском дворе было значительным. Несмотря на установленные ограничения по ввозу товаров на сумму одна тысяча марок серебра, количество привозных товаров в Новгород была очень велика, кроме того торговля осуществлялась еще и в кредит. Около 1373 г. новгородская контора писала в Любек, что двор переполнен сукнами и всякими другими товарами, а потому просила задержать визит очередных гостей, прибытие которых могло бы нанести конторе окончательный ущерб[33].
