— О, да, — насмешливо улыбнулась Даран. — Двадцать лет назад, когда у Императрицы проявились первые признаки её болезни, и она в припадке безумия разогнала половину двора, Эсер подсуетилась и приняла большинство из них у себя, устроив из Канси Энур уменьшенную копию столицы, которая теперь, пожалуй, начинает превосходить блеском оригинал. Также она, не теряя времени даром, подсунула Императрице, которая тогда подписывала бумаги, даже не глядя на них, разрешение об отмене некоторых ограничений на морскую торговлю, и теперь кансийский порт, единственный из всех, принимает иностранные суда, а Канси благодаря этому — самая богатая провинция в нашей стране. Эсер — невероятно умная и хитрая женщина. Даже несмотря на то, что она — мой личный враг, я не могу не отдать ей дань восхищения, — закончила Даран, чуть усмехнувшись. — И не могу её не понимать.

— Понимать? — удивилась Иннин. — Она предательница, бросившая свою Госпожу.

— И не только бросившая, — ответила Даран каким-то странным голосом. — Она сделала нечто, гораздо худшее… Но она также Санья. Противостояние этой семьи и императорской фамилии уходит корнями вглубь веков и зиждется на том, что именно мы, благодаря своей крови, имеем священное, божественное право на верховную власть, которое отняли у нас много сотен лет назад. И я тебе вот что скажу: каждый из Санья, как бы скромен и благочестив он ни был, в глубине души — может быть, неосознанно — мечтает об этой власти и ощущает себя несправедливо обделённым ею. Даже возможности, которыми обладает Верховная Жрица — это слишком мало для Санья. Зависеть от ненавистной Императрицы унизительно для нашей гордости, и поэтому большинство из наших родственников перебрались во владения Эсер, где та царствует, и правит, и плюёт с высоты своего величия на столицу. Однако она исправно поставляет в казну деньги, и принцессе, которой очень, очень нужны деньги, приходится терпеть её существование. Хотя в глубине души она, конечно, хотела бы расправиться со всеми Санья разом, включая меня, тебя и даже Ниси, которая ей вообще ничего плохого не сделала. Я хотела когда-то положить конец этому многовековому противостоянию, дав принцессе в мужья Хайнэ, но сама судьба воспротивилась этому. Что ж, значит, должно быть так.

Она замолчала.

— Вы сказали, что даже возможности Верховной Жрицы — это слишком мало для Санья, — не удержалась Иннин. — Но вы…

— А что я? — резко перебила её Даран. — Я сумела усмирить свою гордость ради того, чтобы обладать реальной властью. Эсер, правда, тоже считает, что обладает ею, но посмотрим, кто из нас продержится дольше.

«Она уже совершенно прямо говорит, что власть — это единственное, что ей нужно, — подумала Иннин. — И даже ни слова о Богине».

В душе её снова начало подниматься смутное негодование, которое начинало кипеть внутри неё почти каждый раз, когда рядом находилась Верховная Жрица, даже если для этого не было никакого повода.

— Власть, власть, — сказала она вслух. —  Знаете, народ уже высмеивает ваше властолюбие в уличных представлениях.

Аста Даран подняла на неё тусклый взгляд.

— Народ, — повторила она, скривив губы так, как будто прожевала что-то мерзкое на вкус. — Грязные, глупые свиньи. Я на протяжении восьми лет только и делаю, что сдерживаю порывы принцессы казнить половину её собственных подданных, и хоть бы кто-то из них ценил это. Нет, они, как ты говоришь, высмеивают моё властолюбие. Народу лишь бы найти нескольких виновных в собственных бедах — в неурожае, в том, что передох скот, а муж потерял свою мужскую силу — и вылить на них всю свою тупую, животную злобу. Раньше хоть религия сдерживала их, но ныне от веры и послушания тоже мало что осталось. Государство и вся система трещат по швам, и я, как могу, пытаюсь их залатать, а меня только ненавидят все, начиная от народа и Императрицы и заканчивая тобой, моей будущей преемницей. Но мне всё равно.

Иннин, не ожидавшая таких слов, вздрогнула и опустила голову.

— Я… я просто устала, — произнесла она, пытаясь оправдаться. — Иногда я чувствую, что ничего не понимаю. Вы говорите, что быть жрицей значит отказаться и от имени, и от семьи, но при этом употребляете слово «мы», говоря о Санья. В результате я сама не знаю, как должна поступать.

— Милая моя, если подобные мелочи до сих пор смущают твой ум и вызывают в душе противоречия, то ты сейчас дальше от моего титула, чем Аста Энур — от провинции Канси, — меланхолично проговорила Верховная Жрица, подперев голову рукой и глядя в окно.

Иннин уязвили эти слова, но она сдержалась и решила переменить тему.

— Я пришла, чтобы поговорить с вами насчёт Главного Астролога, — сказала она. — Мне кажется, он что-то замышляет. Он постоянно преследует меня, а теперь, как выяснилось, пытается завести дружбу и с Хайнэ. Думаю, это неспроста. Ни для кого не секрет, что его сестра ненавидит вас — возможно, они придумали какой-то новый способ вам навредить.

Она замолчала, внутренне ожидая похвалы за свою сообразительность, однако Верховная Жрица равнодушно пожала плечами.

— Видеть интриги — это хорошо, но не следует видеть их абсолютно везде, — сказала она. — Не сбрасывай со счетов обычные человеческие чувства, Иннин, это было бы твоей самой большой ошибкой. Возможно, господин Астанико испытывает к тебе банальную страсть. Я бы не удивилась, если бы дело было исключительно в этом.

Иннин опешила.

«Столько лет она наставляла меня, что нельзя воспринимать ни один поступок просто так, что нужно смотреть, что стоит за ним, держать в уме, кто и каких целей пытается добиваться, какую интригу разворачивает, — подумала она изумлённо. — А теперь говорит, что сбрасывать со счетов простые чувства будет моей самой большой ошибкой?! Да она просто издевается надо мной!»

— В таком случае, он идиот, — выдавила Иннин, не зная, куда вылить негодование. — И даже не потому что я давала обет безбрачия, а потому, что попросту не выношу его, о чём сто раз давала ему понять!

— Ну и зря, — пожала плечами Даран. — Он ещё может нам пригодиться. Астанико хитёр и честолюбив, однако при этом очень похотлив и не умеет сопротивляться своим страстям, его легко будет поймать на этот крючок. Если он действительно в тебя влюблён, то это, пожалуй, большая удача. Можно предсказать, как будут дальше развиваться события. Получая от тебя раз за разом отказы, он воспылает ещё большей страстью и совершенно потеряет над собой контроль. Поскольку его сестра — ближайший к принцессе человек, он попытается действовать через неё. Принцесса, не желая отказывать своей любимой наперснице, прикажет тебе стать любовницей Главного Астролога. Ты сделаешь это, переступив через себя и твой обет, и этот-то момент и станет поворотным в ваших отношениях с принцессой. Пока что они холодны, но так не должно быть. Связь Императрицы и Верховной Жрицы — это то, откуда последняя черпает половину своих сил.  Добровольно сближаться с тобой принцесса не захочет, поскольку ты Санья, но я открою тебе большую тайну: когда один человек приносит другому в жертву свои интересы, это связывает последнего нерушимыми узами, пусть даже сам он не подозревает и совершенно не хочет этого. Это магический ритуал, Иннин. Вот она, та магия, которую ты хотела: порой она заключается в незаметных и не очевидных простому человеку вещах.

Иннин не верила своим ушам.

— А как же девственность? — проговорила она. — Как же все эти слова про то, что лечь с мужчиной в постель хотя бы однажды — значит погубить свои способности?

Даран помолчала.

— Это важно, — сказала она, наконец. — Но связь с Императрицей важнее.

«Всё ложь, — подумала Иннин потрясённо. — А я ещё, как дура, отчитывала Латену…»

— Никогда! — закричала она вне себя. — Никогда я не буду спать с этим омерзительным человеком, он мне противен! Я лучше…

Она хотела сказать: «Я лучше умру», но осеклась, чтобы не выглядеть совсем уж глупой девчонкой, однако Верховная Жрица поняла её иначе.

— Что лучше? — переспросила она, вцепившись в неё взглядом. — Лучше будешь спать со своим  рыжеволосым лжебратом, который тебе нравится?