Когда мы едем к Джули — а мы часто ее навещаем, особенно летом, — Нэпал, кажется, с самого начала знает, куда мы направляемся. Он высовывает нос из окна и что-то вынюхивает в воздухе, а его глаза возбужденно блестят. Я не могу удержаться и по-доброму поддразниваю его: «Что, приятель, не терпится увидеть свою пассию?»
Пес слишком взволнован, чтобы обращать на меня внимание.
Дети Джули придумали для Лорел гораздо более удачную кличку. Они называют ее Хумус. Несколько дней спустя после появления в их доме собаки Джули с детьми сидели на кухне и ели хумус и питу. Семья шутила, что Лорел такая любвеобильная и активная, что готова отзываться на любое слово.
— Эй, Хумус, ко мне! — крикнул кто-то из детей.
Лорел, вовсю виляя хвостом, ринулась к столу, опрокидывая стулья. Кличка прижилась. А недавно Лорел получила еще одно прозвище: подружка Нэпала.
Нэпал трудолюбив и никогда не теряет времени — кроме тех случаев, когда оказывается у Джули. Здесь он отбрасывает прочь свои обязанности пса-помощника. Мы проезжаем по затейливому деревянному мостику, ведущему к двору, и Нэпал чуть ли не выпихивает меня из машины. Едва я успеваю припарковаться возле гаража и произнести команду «гулять», как мой пес одним прыжком вылетает наружу.
Он бежит с Хумус наперегонки по двору и вдоль стены дома до пруда. Нэпал всегда прибегает первым. Он с разбега прыгает и звонко плюхается прямо в воду, Хумус отстает от него всего на несколько секунд. Нэпал просто не может устоять: тут и жаркий техасский день, и пруд, и Хумус — слишком много соблазнов. Я еще только-только перебираюсь в коляску, а мой пес уже плещется, фыркает и развлекается вовсю.
Лорел прыгает в воду чуточку более женственно. Она хочет туда, к своему красавчику, но может ли она позволить так легко вскружить себе голову? Леди должна разыгрывать из себя недотрогу. Лорел ступает в пруд одной лапой и нюхает воду. Нэпал барахтается посреди пруда, пытаясь заманить ее к себе. В следующий миг Лорел делает огромный скачок, преодолевая футов семь, и плюхается прямо на Нэпала. Для людей это знак, что пора уходить. В пруду бушуют стихии. Если мы не хотим промокнуть, нужно удирать сломя голову. И мы оставляем двух влюбленных собак наедине.
Через некоторое время они уже носятся по заросшему травой участку, примыкающему к дому. Собаки снова и снова взлетают вверх по склону, оббегают место для костра и катятся вниз, затеяв шуточную потасовку. Я заметил кролика по ту сторону участка и подзываю Нэпала к себе. Мой пес застывает, когда я показываю ему зверька. Внимательно смотрит на него. Я знаю, что он не сдвинется с места, пока я ему не скажу:
— Нэпал, взять! Поймай кролика!
Мой пес пускается в погоню. Лорел, заметив кролика, присоединяется к охоте. Но где им кого-то поймать, если они вместе! Они описывают огромные круги, ловя хвосты друг друга и бросаясь на тени, прежде чем спохватываются и замечают, что все разбежались.
«Неужели тут ни одного кролика? Они не хотят играть. Почему они никогда не хотят играть?»
Говорят, что собаки рано или поздно становятся похожими на своих хозяев. Или наоборот? Одно из многих совпадений: мы с моим псом одновременно находим любовь. Нэпал словно чувствует, что мне хорошо, что я готов завязать отношения со своим тренером, Мелиссой. И пес тоже бросается в омут с головой.
«Сезон открыт! Если хозяин может, то и я могу!»
Нэпал, как и я, брюнет, влюбившийся в роскошную рыжеватую блондинку.
Просто потрясающе!
Глава двадцать восьмая
Мы с Нэпалом отправляемся в Олимпийский тренировочный центр, расположенный в Колорадо-Спрингс, для непосредственной подготовки к Играм. Спустя неделю тренировок меня спрашивают, не хочу ли я быть одним из капитанов сборной по американскому футболу: авиация будет играть против Военной академии. В команде Вест-Пойнта есть ветеран-инвалид, поэтому и в авиации нужен такой игрок.
Мы с Нэпалом готовы. Вдвоем с голливудским актером Кьюбой Гудингом-младшим (то есть втроем, считая Нэпала) мы примем участие в жеребьевке перед началом игры. Думаю, для Блейка это тоже был бы замечательный опыт. Недавно он сказал мне, что, возможно, пойдет служить в авиацию. Его мечта — играть когда-нибудь в американский футбол за свою военную академию.
Я покупаю Блейку билет на самолет в Колорадо-Спрингс, друг подвозит его до аэропорта. Утром перед игрой парни из авиации готовят для нас с Блейком особый сюрприз. Они организовали нам конную прогулку у подножия Скалистых гор. У Джули всегда были лошади, и я довольно много ездил верхом, но очутившись в коляске, конечно, даже не мечтал снова оказаться в седле.
Парни говорят, что все будет в порядке. У них есть специальная платформа, на которую я поднимаюсь в своей коляске. Лошадь ставят у края платформы, и я перебираюсь в седло. Но я не чувствую ног и не могу сжимать ими бока лошади, как сделал бы обычный человек.
Мне дали самую неторопливую и послушную лошадь, какую только можно себе представить, но равновесие держать тяжело, даже если она стоит неподвижно. Тогда мои ноги решают привязать к стременам. Теперь я сижу увереннее, но что, если я упаду или лошадь споткнется? Я ведь привязан и неминуемо переломаю себе все кости — они у меня очень хрупкие.
Я смотрю на Блейка. Он никогда не ездил верхом, но выглядит весьма воодушевленным. Ему не терпится прокатиться на фоне этого чудесного пейзажа. Потрясающее приключение, которое я просто не могу пропустить. Мы отправляемся в путь, и вскоре я понимаю, какой это невероятный опыт для нас обоих.
Оказавшись в коляске, я ездил почти исключительно по твердому асфальту, тротуарам или полу. Все природные покрытия чересчур мягкие и неудобные для колес. А на лошади я могу ехать по лесу, по дикой местности и подниматься на склоны холмов. Для большинства людей без инвалидности само собой разумеется, что они могут идти по лесу, вдыхая хвойный запах и чувствуя, как под ногами похрустывают сосновые иголки. Да, это возможно. А для меня это осталось в прошлом. Но на лошади я снова чувствую себя свободным. И знаете что? Когда подо мной движется лошадь, ощущение почти такое же, как если бы я шел сам — ритмичное, равномерное покачивание вверх-вниз максимально приближено к ходьбе.
Я просто в восторге, и Блейк, едущий впереди, кажется невероятно счастливым. Но моя лошадь явно не из торопливых. Она движется очень плавно, словно ей объяснили, как важно соблюдать осторожность. Поэтому мы начинаем отставать. Тогда она решает, что хватит осторожничать, и пытается сделать рывок, чтобы догнать остальных. Она переходит на рысь, и это плохо. Лошадь рвется вперед, а я изо всех сил цепляюсь за нее, чтобы не упасть. Но возможность разделить этот особенный момент с сыном стоит того. К счастью, как раз к концу прогулки мне удается научиться удерживать равновесие, избегая падения.
Затем мы сразу отправляемся на футбольное поле. Блейка сажают на трибуне авиации. Сбывается его заветная мечта. Я подъезжаю к зрительским местам. Нэпал трусит за мной. На площадке искусственное покрытие Astroturf. Оно мягкое, и колеса вязнут. После тренировок я в отличной форме, но все равно чувствую, что ездить по нему будет трудно, особенно учитывая то, что начинается снегопад.
— Знаете, ехать по этому покрытию тяжеловато, — говорю я Кьюбе Гудингу. — Сможете идти помедленнее, когда нас вызовут на жеребьевку, чтобы я поспевал за вами?
— Конечно, без проблем, — широко улыбается Кьюба.
Думаю, он забывает об этом, потому что момент чрезвычайно волнующий. Когда нас вызывают, Кьюба и парни из команды бегут быстрой трусцой. Я изо всех сил стараюсь не отставать, но это чертовски сложно, потому что колеса вязнут в грунте. И я никак не могу попросить Нэпала о помощи — ни одна собака не сможет тащить человека, сидящего в коляске, по такой поверхности. До центра поля я добираюсь как раз к тому моменту, когда должно состояться рукопожатие капитанов и жеребьевка. Я сказал родственникам и друзьям, что нас с Нэпалом покажут по телевизору — это ведь общенациональная трансляция. Я приезжаю на трибуну к Блейку, и на меня обрушивается лавина СМС:
