Пробуждение выдалось несколько сумбурным, не сразу сообразив, что происходит, я сначала скрутил забравшуюся ко мне в постель девушку, и только после этого открыл глаза. Лариса явно была не в себе, тяжело дыша, она тянулась ко мне как ненормальная, и это с заломленной за спину рукой.

     -Пусти, - раздувающиеся ноздри трепетали на ее красивом лице, присмотревшись при утреннем свете, я понял, что она не только лишилось уродующей внешность опухоли, но и помолодела на несколько лет.

     Разжав захват, я не стал сопротивляться тому, что задумала сделать благодарная Лариса. Девушка была решительно настроена и я все ждал, когда это случится.

     -Ой! – замерев, она вылупилась на меня от неожиданности.

     -Гхм, побочные последствия от приема экспериментальных медикаментов, - привычным жестом поправив отсутствующие сейчас на переносице носа очки, я добавил: - продолжайте пожалуйста, надо все-все детально зафиксировать.

     -Ты знал! Гад! – стукнув меня своим кулачком в грудь, Лариса с отчаяньем посмотрела себе ниже пояса.

     -Откуда я знал? Ничего я не знал! – для вида я слегка возмутился.

     -Ну и ладно, я не жалею! - обдумав случившееся, она с интенсивностью возобновила прерванный дефлорацией процесс.

     Через три дня Лариса съехала с занимаемых апартаментов. Убедившись, что состояние девушки стабильно и частоты колебаний биополей находятся в рамках допустимого, я с легким сердцем ее отпустил. Вчера ночью, девушка убедила меня дать ей еще одну таблетку, аргументируя свое требование тем, что надо вернуть все-все в первозданное состояние. Зачем девушке вновь становиться девственницей я не стал спрашивать, разумно решив, что это не мое дело.

     Месяц пролетел в рутинной работе. Найдя еще несколько девушек, я пригласил их в клинику. Устраивать похищение, как с Ларисой, больше не было необходимости, впечатленные современным зданием и дорогим интерьером, пострадавшие от операций согласились пройти лечение. Выделенные палаты со стеклянной крышей на время курса реабилитации также сыграли не последнюю роль, так что работа шла в несколько потоков одновременно.

     Так близко, как с Ларисой, я больше ни с кем не сходился. Это было и не нужно и вредно для бизнеса. Учтя прежние ошибки, я восстанавливал только поврежденные участки тела, не касаясь всего остального. У двоих из пяти девушек уже имелись имплантанты в организме, так что я смог всесторонне изучить этот вопрос и добиться того, чтобы увеличенная грудь или выпрямленные ноги, остались в том виде, в каком они были до попадания в мою клинику.

     -Валентин Эдгарыч, к вам родители, - вызов по селекторной связи пришел с поста охраны.

     -Хорошо, проводите их в левый зал на втором этаже, - дав указания, я встал из-за стола и покинул свой кабинет.

     Накануне вечером, маме позвонили из деканата и поинтересовались, почему ее сын не ходит на занятия в институт. Я как-то совсем упустил этот вопрос из вида и не подстраховался. Вскрывшаяся правда потребовала еще большей правды, так что в результате телефонных выяснений отношений сегодня мои родители решили наведаться на мое новое место работы.

     -Ма, пап, - встретив их в коридоре, я открыл дверь, пропуская внутрь помещения.

     В зале ничего не изменилось, те же диваны белой кожи, тянущиеся вдоль одной из стен, стекло от пола до потолка вдоль другой. Подходить и садиться за модный стол с футуристического вида компьютером я не стал. Проводя мать до дивана, я присел рядом.

     -Ну вот, это мое место работы, здесь я встречаю клиентов и провожу с ними беседу, - обведя жестом руки окружающую нас обстановку, сказал я.

     -И что? На эти диваны ты променял свое будущее великого ученого? – мать была заранее негативно настроена и все блестящее и красивое вокруг еще больше ее раздражало.

     -Мам, это и есть наука, только чтобы ее двигать вперед, нужны деньги, - попытался я донести до нее свою мысль: - так что и пользоваться благами науки пока могут только те, у кого есть деньги. Ну а такие люди, богатые, привыкли видеть вокруг себя роскошь и эксклюзив.

     -И что это за наука такая на диванах! – прицепившись к мебели, мама не желала успокаиваться.

     -Давай я тебе покажу, а ты уже сама решишь, наука это или нет?! – сделал я беспроигрышный ход.

     Необдуманно согласившись, мать растеряла всю решительность, когда выяснилось, что надо войти в одну из комнат и полностью раздеться. Отец пришел мне на помощь и убедил маму, что он рядом и ей нечего не грозит. Путем еще пятнадцатиминутных уговоров и объяснений, я смог заполучить отсканированную фотонным лазером инфоматрицу биополей маминого тела.

     -Ну! И где здесь наука? – пережив небольшой стресс, мам немного успокоилась но еще не до конца.

     -Подожди немного, я пока подготовлю второй сеанс процедур, - подведя ее к так невзлюбленным диванам и усадив назад, я попросил: - заодно посмотришь на себя в молодости.

     Запустив проектор, я не сразу обратил внимание на воцарившуюся тишину в помещении. Мать с отцом сидели взявшись за руки и смотрели на лазерную проекцию. Одетая в легкое платье, копия мамы в полный рост  слегка покрутилась вокруг своей оси, после чего сделала несколько шагов к замершим родителем. Голограмма шагала неспешно, с каждым шагом молодея на год или два. Расстояние было не большим, так что приблизившись вплотную, на маму нынешнюю смотрела она же, тридцатилетняя.

     -Гмм, - не выдержав, она разрыдалась.

     Отец прижал ее к себе, обхватив за плечи. Брошенный в мою сторону взгляд, не сулил ничего хорошего. И я его отлично понимал, напомнить женщине о ее возрасте, мог только совсем не разбирающийся в психологии человек.

     -Мам, я работаю с технологией, которая сделает тебя такой, какой ты сейчас себя видишь, - приблизившись, я опустился перед ней на колени: - это произойдет не сразу, но каждый день, день за днем, ты будешь жить назад, и ровно через год, ты станешь такой-же, какой была много лет назад.

     -Неужели это возможно? – протянув руку вперед и погладив меня по щеке, мать сквозь слезы не могла поверить моим словам.

     -Возможно, но не для всех, далеко не для всех, - обозначил я существующее положение дел.

     -У нас нет таких денег, - даже не спрашивая сколько, мама грустно улыбнулась.

     -Ну, сотрудникам положены скидки, - ввернул я «избитую» фразу, вызвав улыбку даже на суровом лице отца.

     -Нет, не надо, потом, - согласная, но испытывающая естественный страх перед неизвестным, мама пошла в отказ.

     -Поздно, я уже запустил процесс, ингредиенты потрачены и если через два часа их не использовать, то они пропадут и с меня за них спросят, - как бы мне не хотелось, но «ложь во благо» все же пришлось использовать.

     -Ну, я, - замялась мама.

     -Пошли-пошли, - вставая с колен, я потянул ее за руку: -батя, тоже пошли, там опять раздеваться придется.

     -Ох, - думавшая, что с этим покончено, мама вновь принялась переживать из-за пустяков.

     Проведя родителей в правое крыло, туда, где раньше было отделение пластики лица, я открыл дверь с почти таким-же интерьером. Отличие этого зала от предыдущего было в меньшей площади и наличии круглого стола с несколькими стульями.

     За соседней стенкой помещения располагалась комната с огромной ванной, уже наполненная водой с многократно обнуленной инфоматрицей. Второй этап требовал снять обновленные биополя маминого тела, а затем запустить процесс перенастройки векторов. Находящийся в виртуальности компьютер имел отлаженную программу под эти цели и сейчас простаивал, ожидая ввода данных.

     -Мам, заходишь, раздеваешься, ложишься в ванну, - открыв смежную дверь, я приглашающе улыбнулся.

     Закончив снимать показания, я попросил маму воспользоваться висящим рядом с ванной халатом. Махровый и белый, замотавшись в него по самую шею, мама отчего-то застеснялась, выходя из соседней комнаты. Пока она отсутствовала, мы с отцом наладили все к чаю и посидели семейным кругом за имеющимся здесь столиком.