Друзья Виктора Янссона, происходившего из семьи финских шведов, по большей части были шведскоязычными. Молодой жене не пришлось корпеть над изучением нового языка, дома говорили на шведском. В начале двадцатого века шведский звучал в Хельсинки куда чаще, чем теперь. Таким образом, мотивации учить финский у Хам практически не было, и она так толком на нем и не заговорила. Языковой барьер ограничивал круг ее общения и усиливал чувство отстраненности от окружающих. Тем более важными стали для Хам ее семья и близкие друзья.

После замужества Хам пришлось отказаться от карьеры свободной художницы, о которой она, очевидно, мечтала, обучаясь в Париже. В столицу Франции Хам отправилась именно для того, чтобы закончить свое обучение изящным искусствам. В то время социально приемлемой для женщин считалась профессия художника по текстилю, и Хам изучила все тонкости этого ремесла. Позже, вместе с Рагни Кавен она даже участвовала в выставке изделий ручной работы, организованной в Копенгагене в 1919 году Союзом в поддержку финских ремесленников. Однако после замужества занятия искусством больше не являлись целью ее существования, а необходимое для этого честолюбие исчезло. Как и многие женщины того времени, Сигне полностью посвятила себя семье. Роль художницы при муже-художнике ее не привлекала во многом из-за тех примеров, которые она видела в своем ближайшем окружении. Как правило, в семье из двух творческих людей условия для творчества находились лишь для мужчины. Для женщины не оставалось ни времени, ни места. Женщине приходилось поступаться своими желаниями и стремлениями и при этом находить время на заботу о детях и быте. На остальное сил уже просто не хватало.

Если жена все же стремилась продолжать творческую карьеру, а особенно в том случае, если ее успех был заметнее, чем у мужа, брак зачастую оказывался обречен. Живя в коммуне Лаллукка в окружении артистической богемы, Хам имела возможность наблюдать за развитием такого сценария отношений среди творческих пар. Жены ближайших друзей Виктора Янссона Кавена, Коллина и Рагнара Эклунда получили в юности художественное образование. Эти женщины с воодушевлением прошли первые шаги своего творческого пути, но ни одна не сумела выйти из тени собственного мужа. Критика, которой награждали этих женщин, отличалась от критики мужчин-художников. О творчестве женщин рассуждали через призму работ их мужей и постоянно сравнивали с картинами их супругов. Женщин легко уличали в поклонении и подражании мужьям. Женское искусство воспринималось как несамостоятельное, и серьезно к нему предпочитали не относиться. Подобная реакция критики и общества вряд ли внушала женщинам энтузиазм, не вдохновила она и Хам.

Жены художников, как правило, несли ответственность за финансовое положение семьи и вынуждены были работать. Приоритет отдавался карьере мужа, а жене полагалось всячески поддерживать супруга, чтобы тот мог полностью отдаться искусству.

Жизнь женщин творческих профессий, заключавших брачный союз с художниками, никак нельзя было назвать легкой. Большинство из них, как Рагни Кавен, соглашались с поговоркой, что один художник в семье – этого более чем достаточно. Сигне тоже часто повторяла, что им достаточно одного скульптора в доме. Она не раз заявляла, что главными персонажами ее жизни были муж и дети. С другой стороны, для нее было крайне важно иметь свое дело и она не могла представить свою жизнь без работы. Но для творчества ей было необходимо счастье, слагаемыми которого являлись домочадцы и их благополучие.

Хам была отличной помощницей мужу, недаром она получила художественное образование. Ее вклад в работу Виктора Янссона был огромным и в то же время безымянным и невидимым, как труд большинства женщин в то время. Под своим именем Хам работала как иллюстратор и оформитель и сделала успешную самостоятельную карьеру. Тем не менее, искусством с большой буквы ее работы, по мнению современников, не являлись, в них не было «высокого горенья духа». Разница в восприятии и оценке прикладного и свободного искусства была огромной на протяжении, пожалуй, всего двадцатого века. Прикладное искусство считалось ничего не значащей поделкой, в лучшем случае – ремеслом.

За регулярный доход Янссонов отвечала именно Хам. Она работала в должности художника в типографии Банка Финляндии, занимаясь разработкой внешнего вида купюр. Кроме того, она иллюстрировала большое количество журналов и сотрудничала с различными издательствами. Хам называют первым профессиональным дизайнером почтовых марок в Финляндии, этакой «матерью финской марки». Значительный вклад она внесла и в развитие журнала «Гарм», будучи членом редколлегии на протяжении всего его существования, с 1923 по 1953 год. Из всего многообразия ее иллюстраций самыми запоминающимися являются, пожалуй, карикатуры на видных политических и культурных деятелей того времени, опубликованные в журнале. Работа в либеральном журнале была для Хам важной еще и потому, что со временем в эту работу включилась Туве. В 1920—1930-е годы Хам была ведущим иллюстратором «Гарма». Но уже с конца 1930-х годов художником, который значительно повлиял на развитие иллюстративного материала в журнале, стала Туве. Работа в журнале приносила Туве, как и ранее ее матери, небольшой, но регулярный доход, поддерживающий ее на плаву во время занятий «настоящим» искусством.

Жизнь матери рядом с отцом заставила Туве иначе взглянуть на роль женщины в семье и ее карьеру. На протяжении многих лет она имела возможность постоянно наблюдать, насколько недооценивают женский труд. Фаффан как партнер вряд ли был легким человеком. Семейный врач Янссонов Рафаэль Гордин имел привычку справляться у Хам о здоровье Фаффана, словно речь шла о четвертом ребенке. Туве безмерно сочувствовала матери, которой приходилось не только зарабатывать деньги, чтобы поддерживать семейство на плаву, но и безропотно принимать прихоти и капризы мужа. Туве удручало зависимое положение матери, и она не раз задумывалась о том, как сделать мать счастливой. Часто Туве воображала, как она увезет Хам за границу, оставив позади их прежнюю жизнь и Фаффана. Туве мечтала «спасти» мать, увезя ее в счастливый мир, где та будет в безопасности, вдалеке от забот и горестей. О желаниях матери оставить прежнюю жизнь Туве, скорее всего, спросить позабыла. С другой стороны, у Туве часто возникал порыв бросить все и уехать. Несколько раз эти мысли даже оформлялись в более-менее подробные планы. Туве собиралась покинуть Финляндию и перебраться то в Африку, а то и в Полинезию. Иногда в качестве спутника она выбирала брата, иногда возлюбленных, но в конце концов любовь к матери всегда удерживала ее в Хельсинки. «Это Хам держит меня здесь, потому что никогда я не найду другого человека, которого любила бы так же сильно и который любил бы меня, как она».

Родные любили Хам и считали ее прекрасной матерью. Всё, в особенности письма дочери, говорит о том, что Сигне Хаммарштен была понимающей, мудрой, практичной и внимательной женщиной. Брат Туве, Пер Улоф, вспоминал, как мать, в прошлом вожатая скаутов, учила его ориентироваться по ветру, наростам мха на деревьях и по форме облаков и муравейников. «Она прощала все мои шалости и лучилась спокойным, доверительным теплом, словно Муми-мама». Младший брат Лассе тоже был привязан к матери, по мнению Туве, даже чересчур. Живя во время войны в доме дяди в Турку, Лассе оттуда посылал матери письма, полные любви. Эти весточки, переполненные слишком глубокой, по мнению семьи, привязанностью, беспокоили Янссонов, и Хам даже обратилась к семейному доктору с просьбой о помощи. Как пишет Туве, тот посоветовал матери отдалить сына от себя и относиться к нему холодно и строго. Всплыло даже предложение отправить Лассе в детский трудовой лагерь, чего мальчик безумно боялся.

Два младших брата Туве появились на свет с перерывом в шесть лет. В 1920 году родился Пер Улоф, а в 1926 году появился на свет Ларс. Как позже вспоминал Пер Улоф, большая разница в возрасте между детьми объяснялась шатким финансовым положением семьи. На протяжении шести лет Туве была единственным ребенком, поскольку завести второго Янссонам было не по карману. Весь мир Туве связан с ее братьями. Ее глубоко волновала их судьба в неспокойное военное время, и неуверенность в завтрашнем дне лишь добавляла тревоги. Сестра и братья не только жили вместе, но и сотрудничали. Пер Улоф фотографировал работы Туве, а в 1980 году они вместе работали над книгой «Мошенник в Муми-доле», для которой Туве написала текст, а Пер Улоф создал серию фотографий, изображающих муми-троллей. Младший брат Ларс переводил комиксы про муми-троллей на английский, а позже и самостоятельно рисовал их. Дружба между братьями и сестрой сохранилась на всю жизнь. Жены и дети братьев стали неотъемлемой частью жизни Туве. И все трое также были одаренными и талантливыми людьми: оба брата, как и Туве, писали книги, а Пер Улоф к тому же был блестящим фотографом.