ШЕЙН: (завидев это) Охренеть! ОХРЕНЕТЬ!
ГУБЕРНАТОР: Диксон, только не говори, что умеешь играть на электрогитаре.
МЕРЛ: Ну, здесь много ума-то не нужно. Дэрилина, это тебе!
Пинает по направлению к Дэрилу коробку, из которой тот достает бас-гитару.
ШЕЙН: А я? Я на чем?
МЕРЛ: На ударных, естественно – твою рожу слишком близко к зрителям выпускать нельзя.
ШЕЙН: Тут и ударные есть?!
МЕРЛ: Филя, ты там не кисни, уж одну вещь про тебя я признать готов – голосина у тебя дай боже. Ищи там микрофон, вокалистом у нас будешь!
Мишонн, стоя у окна с чашкой кофе, наблюдает, как Шейн в крайнем возбуждении пытается собрать ударную установку, Дэрил дергает струны на басу, а Губернатор подключает микрофон к одной из колонок.
ГАРЕТ: (возникая за ее спиной) Хмм, кому-то места не нашлось.
МИШОНН: А ты что, ждал?
ГАРЕТ: Я про тебя, вообще-то.
МИШОНН: Мне тем более таких развлечений не нужно. И вообще, все это подозрительно. Рок-группа Мерла? Странно попахивает.
Во дворе Мерл кидает своим соратникам по экземпляру книги “Музыкальные инструменты для чайников”.
ШЕЙН: (забегает в дом) Меня взяли в группу!
МИШОНН: (холодно) Поздравляю.
Шейн хватает удлинитель, втыкает его в розетку и тянет через весь дом на улицу.
МИШОНН: Вы прямо сейчас играть собираетесь?
ШЕЙН: Не играть, а репетировать.
МИШОНН: О. Уже и репетиции.
ШЕЙН: Мишонн, все великие песни можно сыграть на трех аккордах!
ГАРЕТ: А вы название уже придумали?
ШЕЙН: “Диксон Бэнд”, но это говно полное, тут мы еще ничего не решили.
Уносится обратно во двор, где Дэрил, прислонившись к дереву и занавесившись волосами, обнимает бас.
ГАРЕТ: Дэрил прирожденный басист.
МИШОНН: (молчит)
ГАРЕТ: Ты расстроилась, что он тоже с ними?
МИШОНН: (резко оборачиваясь) Чего ты в душу лезешь? Нет, я не расстроилась! Я рада, что эти четверо нашли себе занятие и перестали маяться от скуки. Вот и все.
Мерл подключает электрогитару, и через минуту дом содрогается от ужасающе громких звуков. Мишонн чуть не роняет чашку с кофе.
ГАРЕТ: Все еще рада?
МИШОНН: ДА.
Она хватает книгу и идет в спальню, где устраивается поудобнее. Но музыкальная вакханалия во дворе продолжается: Мерл насилует электрогитару, Дэрил старательно перебирает струны баса, Шейн стучит по барабанам как одержимый, явно игнорируя “Ударные установки для чайников”, а Губернатор распевается в микрофон.
Мишонн накрывает голову подушкой, но читать так не получается.
Через полчаса она бросает книгу, хватает бутылку с водой и прямо через окно лезет на задний двор, где принимается тренироваться. Покачав пресс раз двести, она останавливается, тяжело дыша. Бутылка стоит на траве. Вода в ней вздрагивает.
Мишонн зажимает уши, но тут на нее падает тень. Она поднимает голову и видит Гарета с двумя удочками.
ГАРЕТ: Что насчет рыбалки?
МИШОНН: Да. Валим отсюда.
А во дворе – первый серьезный конфликт в группе: Мерл гоняется за Дэрилом, пытаясь треснуть его электрогитарой, а Шейн и Губернатор отдыхают, наблюдая за ними.
ШЕЙН: Всю жизнь мечтал играть в группе. Но меня даже в школьную не брали. Говорили, таланта нет.
ГУБЕРНАТОР: Я тебя утешу. Его по-прежнему у тебя нет.
ШЕЙН: Мерл видит мой талант!
ГУБЕРНАТОР: Умоляю... Ты думаешь, Мерл все это делает ради тебя или, может, меня? Очередная жалкая попытка поправить свое положение перед камерами, а заодно попытаться сплотить вокруг себя одних людей и выжить других.
Кивает в сторону Гарета и Мишонн, которые удаляются от дома в сторону озера.
ШЕЙН: Что-то ты не выглядишь особенно недовольным.
ГУБЕРНАТОР: (пожав плечами) А для меня-то здесь что плохого? Я вообще вокалист. Я с тобой и разговаривать-то не должен.
ШЕЙН: Так, так, погоди-ка. Главный лошпед в группе всегда басист!
ГУБЕРНАТОР: И ударник. Поздравляю.
За обедом в кухне шум и гам: Мерл и Шейн вырывают друг у друга тетрадку, в которой калякают слова первой песни, а Губернатор пытается вырвать листок со словами и уничтожить его.
ГУБЕРНАТОР: Я не стану петь ничего, что содержит слова “телки”, “герыч” и “моцык”. Это смешно.
МЕРЛ: Ой-ой-ой, какой нежный! Филя, ты на что рассчитывал-то? На вечер джаза или еще какую хрень? У нас тут гитары по десять очков каждая – сделано в Китае руками личинки бомжа. С таким звуком ничего элитного мы тебе не сыграем!
ДЭРИЛ: У меня уже струна порвалась.
МЕРЛ: Нехуй было меня гитарой пиздить!
ДЭРИЛ: Тебе можно – мне нельзя?!
ШЕЙН: Так, все заткнулись и сказали, что рифмуется со словом “кобура”!
МЕРЛ: Че... Какая еще кобура?! Дай сюда. Лысый, але, ты нахрена сюда про ментов вписал?!
ШЕЙН: Потому что это песня про копа!
МЕРЛ: Это песня про байкера, тупая твоя башка! Не бывает песен про копов.
ШЕЙН: Это песня про плохого копа. Но потом в конце оказывается, что в душе он все-таки хороший и хочет, чтобы все было по справедливости. Он убивает своих подельников, а кого не добил – сажает в тюрячку. И становится шерифом.
МЕРЛ: Иди роман про это напиши, а песню не трожь. Рифму к слову “жопа” быстро мне!
Мишонн резко встает из-за стола, кидает тарелку в раковину и уходит в гостиную. Гарет немедленно идет за ней. Вдвоем они раскладывают настольную игру.
ШЕЙН: (Мерлу) И чего ты добился? Мишонн с Гаретом задружилась. Пиздец, что я Рику скажу...
МЕРЛ: Спокойно. Все идет по плану. Шоколадке и тощему давно пора домой, я лишь подталкиваю их к мысли о том, что они чужие на этом празднике жизни! Эти двое не умеют веселиться, и здесь им делать нечего.
ГУБЕРНАТОР: Как будто этот умеет. (кивает на Дэрила) Из-за него наша группа еще больше похожа на наркоманское сборище.
ДЭРИЛ: Нахуй иди.
МЕРЛ: Еще один гребаный раз назовешь моего брата “этот”, Филя, и барабанные палочки будут торчать у тебя из жопы!
ШЕЙН: Э! Мне ими играть потом!
ГУБЕРНАТОР: Если на то пошло, я бы лучше создал группу с этими отщепенцами, чем с вами. Уолш играет на барабанах так, словно в детстве ему запрещали по кастрюлям колотить, и он теперь наверстывает. И пора уже произнести это вслух: твоя рука не приспособлена для гитарных струн, Диксон. Уолш не говорит вслух, чтобы не стать еще большей шестеркой в группе, а твой брат тебя жалеет, но признай уже, Мерл: все, что тебе доступно – это литавры или треугольник.
Мерл смотрит на свою правую руку, а потом на Губернатора.
И в следующую секунду его рука впечатывается в лицо Губернатора.
Мишонн и Гарет смотрят, как Мерл и Губернатор мутузят друг друга, сшибая тарелки со стола.
МИШОНН: Лучше бы тот чертов тренажер купили.
ГАРЕТ: (кидая кубик) А по-моему, все отлично. Обожаю, когда Мерл сам себя топит.
БОЛЬШОЙ БРАТ: Прекратите драку. Пусть хотя бы свежая почта вас помирит. Еще минута – и отниму инструменты.
Дэрил и Шейн растаскивают драчунов в разные стороны. У Губернатора приличная ссадина на скуле, а под глазом у Мерла явно скоро расцветет синяк.
ГУБЕРНАТОР: (презрительно) Что дальше – будешь выкидывать телевизор из окна?
МЕРЛ: Если это, по-твоему, высшая степень рок-бунтарства – мне тебя даже жалко!
Шейн приносит из кладовки несколько конвертов и швыряет их на стол.
ШЕЙН: Читайте оба по очереди. С выражением. И с любовью, блин, к своим соседям.
Все жильцы подтягиваются послушать письма от фанатов. Губернатор открывает первый конверт, пробегает глазами по строчкам и меняется в лице.
ГУБЕРНАТОР: “Привет, ребятки! Губернатор и Гарет, наконец-то мы вас зашипперили. Кто почитает НЦу про вас вслух, когда я ее пришлю?”
ГАРЕТ: Что такое “зашипперили”?
ГУБЕРНАТОР: Без понятия.
МИШОНН: О, посмотрите на эти невинные души...
ГАРЕТ: Это как-то связано с фанским творчеством, да? Я помню, Тара рассказывала. Но что такое “НЦа” я не знаю.
МИШОНН: Первый сезон смотрели?
ГАРЕТ: Да, конечно.
МИШОНН: Момент, где на последней неделе читали рассказ про Дэрила и Рика, помните?
