ТАРА: Неужели так сложно? Люблю Мерла и Гарета, обожаю вас двоих.
МЕРЛ: Лесбам вход в эти штаны запрещен!
ТАРА: Фу... Эй, десять очков! И Шейна люблю. Ага, еще пять. Кого еще не называли? Шейн, ты Мишонн забыл. Давай, уступаю тебе эту честь.
ШЕЙН: Ээээээээ...
Вскакивает.
ШЕЙН: У меня понос.
Убегает стремительно, словно его и правда прорвало с одного конца.
ТАРА: Окей... Это было неловко.
МИШОНН: (стонет) Покончите кто-нибудь с этим.
ТАРА: Люблю тебя, Мишонн. ЙЕ-Е, еще пять!
ГАРЕТ: Это самое ужасное, что я видел в своей жизни. Просто праздник лицемерия какой-то.
ТАРА: Гарет, сегодня ОЧЕНЬ надо постараться без оскорблений. Посмотри, что ты натворил.
ГАРЕТ: (молча закатывает глаза)
Не зная толком, что делать, участники бросаются убирать дом. Еще никогда они не наводили порядок так бодро и с такой скоростью: всех подстегивают постоянно меняющиеся числа на экранах. Стоит кому-то протереть зеркало или помыть пол – как Большой Брат добавляет очков. Но через какое-то время уборка закончена, дом сверкает, а число на экране совсем не радует: всего 400 очков.
Ребята валяются в спальне на кроватях, обессиленные.
АНДРЕА: О, Дэрил, у тебя бумажка к носку прилипла. Дай сниму.
ДЭРИЛ: Псиб.
АНДРЕА: (гордо) Видали? Очко.
ТАРА: Хмм... Филип, у тебя на голове гнездо. Дай причешу.
ГУБЕРНАТОР: С моими волосами все в поря... а... нет... НЕТ! НЕТ!!! Слезь с меня! Не надо тыкать расческой в глаз!
ТАРА: Она не попадет тебе в глаз, если ты будешь вести себя примерно! Замри, нам нужны очки. Вот... Ну, глянь.
Показывает расческой на экран в спальне. Там прибавилось три очка.
ГУБЕРНАТОР: (ворчит) Ради каких-то трех очков я терплю надругательство над своими волосами.
ТАРА: Ну не дуйся...
Легонько обнимает его.
ШЕЙН: (подскакивая) Ого!
ТАРА: А?
ШЕЙН: Нам дают по два очка за объятия!
Подскакивает к Губернатору и сурово стискивает его в объятиях, больше похожих на полицейский захват.
ШЕЙН: (глядя на экран) Еще два очка. Здесь повторов нет! Каждый может обнять другого – представляете, сколько это? Все обнимаем Губе... А-а-а!
Летит на пол, посланный мощным броском со стороны Губернатора. Но Андреа и Мишонн обрушиваются на Губернатора следующими.
ГУБЕРНАТОР: Прекратить!
АНДРЕА: Миш, дай я тебя заодно обниму... Шейн, и ты иди сюда... Все обнимаемся! Обнимайте каждого, кого видите!
Губернатору удается выбраться из этой кучи-малы – точнее, он буквально падает с кровати на пол, а когда поднимается, видит перед собой Мерла.
МЕРЛ: (раскинув руки) Обнимашки, Филя! Все ради победы!
ГУБЕРНАТОР: Господи... Ладно, хуже уже не будет.
ШЕЙН: О, Мерл удобно стоит!
МИШОНН: Мерл, не стой столбом, обнимай меня в ответ!
ГУБЕРНАТОР: Выпустите меня, я уже выполнил свой план по обниманиям!
ТАРА: (запыхавшись) Кто еще кого не обнимал?
Видит Дэрила, который пытается незаметно выползти из спальни.
ТАРА: Дэрил пытается улизнуть. ДэДэ для ДэДэ! Обнимашки Дэрилу!
ВСЕ: Да-а-а!
Дэрил дает стрекача, и народ гоняется за ним по двору, пока Шейну не удается повалить Дэрила на землю. Андреа, Мишонн, Тара и Мерл наваливаются сверху.
АНДРЕА: Не могу дотянуться... Дайте и мне немножко Дэрила, чтобы пощупать...
МЕРЛ: Обнимать, а не щупать! НЕ ЩУПАТЬ!
ДЭРИЛ: Свалите с меня-я-я!
ТАРА: (грозно) Не дергайся, а то еще и поцелую!
Повисает тишина.
Через две секунды Дэрил начинает дергаться так, словно от побега зависит его жизнь, но Тара уже оставляет у него на щеке смачный поцелуй. Она поворачивается к экрану на фонарном столбе: прибавилось два очка.
Мерл с восторгом смотрит на то, как Мишонн целует Андреа в щеку.
МИШОНН: Делайте это как-то помягче, народ, а то получается не доброе дело, а изнасилование какое-то.
ДЭРИЛ: А я, бля, о чем!!
Спустя десять минут взмыленная шестерка участников возвращается в дом.
ГУБЕРНАТОР: И где вас носило?
ШЕЙН: Блин, у меня уже губы отсохли. Не буду Губера целовать.
АНДРЕА: Ты не сильно-то старался. Мерла и Дэрила целовать отказался, поработай хоть здесь!
ГУБЕРНАТОР: Целовать? Вы уже до такого опустились?
АНДРЕА: Не волнуйся, работают только поцелуи в щеку, остальное вроде как не милое дело, а проявление страсти.
ШЕЙН: И я пиздец счастлив, иначе опять бы полный дом гомосни был!
Тара встает на табуретку, чтобы поцеловать Губернатора в лоб, и тот с мрачным лицом принимает этот знак доброты.
ТАРА: Стоп, а Гарета кто-нибудь обнимал или целовал?
ГУБЕРНАТОР: Он исчез, как только вы начали эту свою оргию.
На пороге дома появляется Гарет.
ГАРЕТ: Я тут вспомнил, что мы еще в коровнике не убирали, так что кто хочет присоединиться – приглашаю.
Дэрил с завистью смотрит на Гарета, перемазанного грязью и навозом, и явно жалеет, что не успел сам так обезопасить себя от групповых объятий.
МИШОНН: Гарет, а ты не мог бы умыться?
ГАРЕТ: Не мог бы. Все эти объятия и поцелуи – детский сад. Мы можем делать куда более выгодные вещи.
ТАРА: Чувак, ты что, боишься, что к тебе раз в жизни кто-то прикоснется?
ШЕЙН: Вот именно, не развалишься, если Мишонн тебя обнимет.
МИШОНН: Я одна буду это делать? Мы все его обнимем – больше очков!
ГАРЕТ: Спасибо, но нет. Я в коровнике больше заработаю.
Уходит.
ШЕЙН: Ладно, мы его изловим, когда он не будет покрыт коровьим дерьмом. А сейчас все поработали мозгами. Кто остался неохваченным?
Андреа и Мерл смотрят друг на друга.
АНДРЕА: Ох, Мерл, мы с тобой как-то и...
МЕРЛ: Ага. Увлеклись всякими мудоебами.
АНДРЕА: Я знаю, что ты не любишь такое, но потерпи три секунды.
Они оба смущены не проговоренными последствиями ночного происшествия, но Андреа явно рада возможности легально потискать Мерла. Пока он стоит, вытянувшись, как бревно, она нежно обнимает его и поглаживает по спине.
АНДРЕА: (шепотом) Если скажешь, что обнимаются только гомики, я тебя убью.
Шейн смотрит на экран с отвисшей челюстью.
ШЕЙН: Десять очков?!
МЕРЛ: Не хуй пойми кого обнимали-то, а самого меня!
МИШОНН: Вот мы придурки. Чем искренней объятие – тем больше очков.
ТАРА: А мы все просрали... Стоп. Стоп. Филип! Обними Дэрила так нежно, словно он твоя...
ДЭРИЛ: Вспомнил. Надо починить дырявый шланг во дворе.
Выпрыгивает в окно.
ТАРА: Блин.
МИШОНН: Ребят, неправильно. Мы тратим время на мелкие проявления доброты, которые просто смешны. Неудивительно, что БэБэ дает за них так мало. Лучше приложить усилия. Вот, смотрите.
Поворачивается к Губернатору. Ей явно нелегко начать говорить.
МИШОНН: Филип...
Скрещивает руки на груди, но, подумав, опускает их по швам.
МИШОНН: Когда мы встретились здесь, мое отношение к тебе колебалось от скрытой ненависти до неприкрытой ненависти.
ГУБЕРНАТОР: Мило.
МИШОНН: Но теперь, через три месяца, я готова признать, что в тебе осталось хорошее. Ты по-доброму относился к Бет, всегда защищал Андреа и прекратил делать нам гадости. Я это ценю.
Все поворачиваются к экрану в гостиной. На нем прибавляется десять очков.
Мерл открывает рот, но Андреа залепляет его ладонью.
АНДРЕА: Потом расскажешь, какой он гад! Завтра.
МЕРЛ: (вырываясь) Но завтра я уже перегорю!
ГУБЕРНАТОР: Твоя неуемная страсть к пустопорожней болтовне никогда не перегорает, Диксон.
МИШОНН: Филип, какого черта?! Минус пять очков! Зачем я сейчас старалась? Ты все испортил! БЕРУ ВСЕ НАЗАД!
ШЕЙН: Да вы охренели! Еще минус десять... Только хуже сделали!
МИШОНН: (категорично) Предлагаю завязывать с признаниями, это не работает. Я пошла поливать овощи, это хорошее дело.
Подумав, Шейн тоже отправляется во двор. Он находит Дэрила в яблоневом саду: тот, встав на лавку, состригает большим садовым секатором сухие ветви. Шейн подходит ближе, и Дэрил, спрыгнув с лавки, выставляет секатор перед собой.
