Он моментально провалился в сон, полностью утратив связь с реальностью. Память издевательски детально восстановила сцену боя с Юстиэлем, так что сжигаемый жаром убийца вновь ощутил себя тренировочной куклой для битья.
Вдруг всё прекратилось. Искажённый гневом облик целителя сменился на его сына. А залитая кровью площадка перед домом плавно перетекла в гостиную, где мягко пылало пламя в камине. И не было запаха крови и лекарств. Рыжий недоуменно моргнул. Но картинка не сменилась.
Аскольд странно улыбался, то ли загадочно, то ли предвкушающе… и молчал. В отблесках камина синие глаза горели ярким фиолетовым — нереальным, сказочным цветом, которому не место здесь, в холодной Асмодее… или наоборот, именно здесь ему и место?
Так же ни слова не говоря, юноша развернулся боком к рыжему. Светотень услужливо подчеркнула мягкие губы, прямой нос, чуть выдающийся подбородок и длинные ресницы. На просвет оказалось, что они почти такие, как у женщин. И если раньше синеглазого следопыта частенько дразнили за «девчоночий взгляд», то теперь его это не заботило.
Аскольд поднял руки, запуская их в волосы. Он потянул ленту, стягивающую пряди в хвост, подобный тому, который носил Юстиэль, и светлая волна рассыпалась по плечам. Снова улыбнувшись, юноша искоса глянул на Корунда.
— Ну, чего стоишь?
Рыжий сделал шаг к элийцу. Сердце сильно стукнуло в груди. Следующий шаг и вовсе перехватил дыхание. Все ощущения были такими удивительно натуральными, даже тепло камина приятно обволокло кожу. И в то же время сам облик Аскольда казался каким-то нереальным, будто призрачным.
Оказавшись совсем рядом, асмодианин обеими руками обхватил юношу за пояс, привлекая к себе. Сердцебиение участилось, подчиняясь смутному, поднимающемуся из глубины груди желанию. Корунд склонил голову и коснулся губами шеи Аскольда. Он был тёплым и пах чем-то непривычным северянину — южной экзотикой далёкой половины Атреи. Убийца крепче сжал объятия, уже зубами прикусив кожу юноши, будто желая убедиться в его осязаемости.
— Эй, вот только следов мне оставлять не надо, — тихо хмыкнул над ухом Аскольд, но никаких попыток отстраниться он не сделал. Так что скорее всего его возмущение было напускным, просто чтобы подразнить. Юноша закинул руки на плечи Рыжего, прижимаясь теснее. Пальцы левой скользнули дальше, к загривку, где шерсть была наиболее короткой, и зарылись в неё, аккуратно почёсывая. Элийцу всегда было интересно, что ощущают при этом асмодиане и как реагируют, но случая проверить не подворачивалось.
Рыжий тихо фыркнул и издал приглушённый урчащий звук, сам от себя не ожидая подобного. В прошлом только Маору удавалось добиться такой реакции. Но прикосновения Аскольда будоражили. А его возмущение, вместе с дыханием скользнувшее около уха только подлили масла в огонь.
— Ничего не обещаю, — шёпотом пригрозил Корунд, когда отстранился от шеи юноши. Голос асмодианина был слегка хриплым, с потрохами выдавая своего владельца — прикосновения ловких рук к загривку не хило заводили, зажигая в глазах азартные огоньки.
Одной рукой убийца продолжил обнимать элийца, теперь уже за поясницу, а второй — ухватил его подбородок, умудрившись не оцарапать когтями. Когда очень хотел — Рыжий до сих пор умел быть аккуратным. Аскольд наигранно закатил глаза и усмехнулся.
— Ладно уж… Главное, чтобы не на лице. Остальное можешь терзать, как-нибудь потом скроем… — в голосе звучала легкомысленность и беспечность. Внимательно глянув в глаза Корунду, юноша сам подался вперёд, игнорируя, что когти всё-таки царапнули по шее. Аскольд впился в губы асмодианина, и жар поцелуя заглушил мимолетную боль.
Рыжий едва не застонал. Первый поцелуй оказался чем-то таким желанным — едва не до дрожи. Убийца закрыл глаза, с головой ныряя в омут ощущений. Ушли все тревоги и сомнения, долго лет терзавшие бессмертное сердце.
Когда воздуха стало не хватать, Корунд мягко отстранился и тыльной стороной ладони огладил скулу и щёку Аскольда, помня просьбу не ранить лицо. Теперь он не коснётся его когтями. А что касается всего остального…
Асмодианин повернул голову вбок, краем глаза выцепив из мешанины света и тени старый диван. Тот по-прежнему располагался возле камина.
Аскольд шумно вздохнул, когда поцелуй прекратился. В лениво прищуренных глазах мерцали искорки, а по губам блуждала ленивая улыбка. Юноша проследил за взглядом асмодианина и улыбнулся шире.
— Неужели так хочется, что даже до спальни дойти лень? — ехидно прошептал элиец, вновь переводя взгляд на Корунда.
— Начать можно и здесь, — не растерялся убийца, запустив обе руки под рубашку элийцу, оказавшуюся полурасстёгнутой. Когти прошлись по лопаткам и опустились к пояснице, касаясь аккуратно, но ощутимо. Рыжий поддел носом подбородок Аскольда, целуя под ним — самое уязвимое и нежное место, которое следовало прикрывать в бою. Но сейчас ситуация была совершенно иная.
— Или тебе больше по душе коврик у камина? — тихий вибрирующий смешок северянина прокатился по горлу элийца.
— Ну… — Аскольд задумался, прикрывая глаза и наслаждаясь поцелуем. — Если только аккуратно, без риска оказаться в камине…
Ощущение когтей на поясе будоражили кровь, заставляя её стучать в висках. Пульс явственно участился, а губы покраснели от поцелуя. Юноша стал выглядеть ещё развратнее, чем был до этого.
— Обещаешь быть аккуратным? — задал элиец провокационный двусмысленный вопрос.
— Обещаю, что в камине мы не окажемся, — выкрутился Корунд и облизал губы. Оранжевые отблески отразились в его глазах, так что асмодианин стал походить на взбудораженного хищника, заполучившего долгожданную добычу.
Разорвав подобие объятий, Рыжий через голову стащил с себя рубашку, запоздало подумав о боли и бинтах. Но ничего не случилось, тело было абсолютно невредимым, без малейшего намёка на новые шрамы. Теперь убийца решил раздеть юношу, хотя бы частично. Но пресловутые элийские пуговицы не захотели поддаваться его когтям.
— Аргх, любите вы белокрылые мелкие детальки… — тихо прорычал асмодианин.
— Зато так интереснее, — парировал Аскольд, накрывая своими ладонями руки Корунда и помогая ему справиться с пуговицами. Парочка отлетела на пол, а когти асмодианина прошлись по нежной белой коже, оставив короткие следы, но цели они достигли — юноша остался без рубашки, которая осела на пол. Не отвлекаясь от дела, элиец опустил руки вниз, теребя ремень на брюках Корунда.
Рыжий закусил губу, ощутив, как под тихий звон металлической пряжки просыпается возбуждение. Не вовремя проснувшийся здравый смысл очень захотел спросить: «Как так? Что происходит вообще?» Но убийца молчал, изучающе глядя на Аскольда. Корунд снова вспомнил свою тягу к элийцам, таким не похожим на него самого, обманчиво хрупким, но сильным и ловким бойцам.
Ремень стукнулся о пол. Для чего было его вытаскивать из штанов, Рыжий не понял, но про себя ухмыльнулся, решив, что сможет использовать вещицу чуть позже.
Время шло очень медленно, затягивая пару даэвов в густое горячее марево, обильно сдобренное частым биением сердец, шумным дыханием и торопливыми прикосновениями. Избавиться от одежды… утянуть Аскольда на ковёр у камина… вот теперь Корунду действительно не терпелось. Лишённые когтей пальцы элийца касались оголённой кожи или загривка и лишали способности мыслить здраво.
Светлая кожа в отблесках пламени казалась ярче, чем была на самом деле. Ворс ковра натирал лопатки, но это была сущая мелочь, по сравнению с удовольствием, которое приносили прикосновения Корунда. Аскольд сдавленно застонал, распаляя следопыта ещё больше. Руки бездумно блуждали по его телу, гладя и царапая, хотя для асмодианина это, наверное, было не сильнее щекотки.
— Становится жарко, — ухмыльнулся юноша, глядя в глаза Рыжего снизу вверх.
— Не то слово, — кивнул в ответ Корунд, нависший над элийцем. Одной рукой он упирался в коврик, удерживая себя так, чтобы не придавить юношу, а второй без зазрения совести исследовал его тело, оглаживая ладонью или проводя когтями. На беззащитной коже расцветали новые и новые метки. Нежность, на которую на удивление был способен северянин, доставалась только лицу Аскольда, являя собой разительный контраст с остальными прикосновениями.
