— Вот значит как, да? А знаете что… — но гневная тирада убийцы была прервана первой полетевшей в небо ракетой. За ней последовали остальные. Конечно, домашний салют не шёл ни в какое сравнение с «официальным», который подсветил небо над крепостью, но всё равно добавил атмосферу праздника. И запах пороха, а ещё конфетти, разноцветными мошками посыпавшиеся на головы даэвам.

Маору с улыбкой вручила Корунду огонёк, уже зажженный и разлетающийся ворохом искр.

— Не дуйся, страдалец. Так что? — во взгляде девушки отражались искры, и казалось, словно её глаза сами сияют. Не хуже фейерверка.

— Мне кажется, пора ещё выпить… — задумчиво произнесла Тея, глядя на опадающее конфетти. — А потом дарить подарки!

И все остроты и колкости так и застыли на губах. Убийца завороженно уставился в искрящиеся глаза жрицы и машинально стиснул палочку врученного ему огонька.

— И впрямь, время подарков, — краем уха уловив фразу Теи, медленно кивнул Корунд и вдруг наклонился, как если бы намеревался поцеловать Маору, наплевав на всякий стыд и возможные последствия.

Но потом здравый смысл проснулся очень не вовремя, напомнив северянину о тренированной руке элийки, которая не так давно разбила ему губу.

— Идёмте, а то одна зелёная сосулька уже рискует примёрзнуть к моей руке, — смеясь, Рыжий кивнул на дрейкина, которому мороз и снег были совсем не по душе.

Маору удивленно воззрилась на Рыжего, совершившего странное движение. Но стряхнув оцепенение, она заулыбалась и кивнула.

— Я полностью согласна, тем более меня там ждет мой виски!

— Жрец алкоголик — горе отряду, — напоказ вздохнула Тея и покосилась на Юстиэля, — Правда, милый?

Юстиэль промычал что-то неопределённое, не соглашаясь и не опровергая заявление Теи. Он сам порой был совсем не против выпить, и зачастую это заканчивалось тяжёлым похмельем на утро. Надеясь избежать ещё каких-нибудь провокационных вопросов, целитель торопливо потянул девушку в дом. Догоревшие огоньки были воткнуты в снег рядом с фейерверками. Так что теперь об устроенном светопреставлении напоминали только серо-чёрные следы пороха на сугробах.

После пребывания на холоде тепло дома показалось особенно приятным и уютным.

— Виски! — снова свалив в руки Корунду плащ, Маору ломанулась к столу.

— Налей мне вина! — крикнула вдогонку Тея, возясь с застежками своей накидки, — Балаурова дрянь… Да расстегнись наконец! Юстиэль, помоги мне, пожалуйста…

Блондинка жалобно воззрилась на целителя.

Дрейкин тотчас соскочил с руки хозяина и потопал за элийкой, переваливаясь с боку на бок и балансируя при этом длинным хвостом. Пока Рыжий вешал плащ Маору, Юстиэль принялся помогать Тее с застёжками.

— Жрец алкоголик — горе отряду, — под нос пробормотал он недавние слова девушки и ухмыльнулся, но тотчас сосредоточенно нахмурился: маленькие крючочки никак не хотели поддаваться замёрзшим пальцам нетрезвого элийца.

— У тебя тут что-то… эээ…

— Дай я, — вмешался Корунд и оттолкнул руки Юстиэля. — Это тебе не дублет расшнуровывать: дёрнул и всё, — со знанием дела заявил убийца. Но невзирая на браваду, тот был не менее пьян, чем жрец, потому несколько минут оба мужчины сосредоточенно сопели над непослушными застёжками.

Алетейя, услышав фразу северянина, недобро нахмурилась. Было видно, что девушка с трудом себя сдерживает от того, чтобы хорошенько «дёрнуть» за гриву убийцы и хвост целителя, желательно при этом напрочь оторвав и то, и другое.

— Ага! — наконец, радостно воскликнул северянин, когда его когтям удалось освободить Алетейю из плена коварной накидки.

— Тоже мне, велика наука — плащи расстёгивать, — с досадой фыркнул Юстиэль и потянул жрицу в гостиную, оставляя следопыта с плащами.

— Ну что вы там застряли? — донесся до троицы голос Маору, — я уже всем тут налила! Даже блохастому!

Блондинка не удержалась от смешка.

Но всё же, когда она направилась в комнату под руку с Юстиэлем, не отказалась от того, чтоб хорошенько пнуть его локтем в бок, прошипев:

— Дёрнул и всё, говоришь?

Целитель покорно снёс пинок, сильно смутившись.

— Ну, любимая, — пробормотал он, глядя куда-то в сторону, — это всё грехи прошлого. Да и к тому же, там всё не так просто, чтобы только дёр… кхм… о, Маору! Какая же ты молодец! А вот и мы… — Юстиэль запоздало прервал свою обличительную тираду похвалой для брюнетки.

— Я не блохастый! — обиженно гаркнул Корунд из прихожей и затих там. Рассерженного сопения, которое издавал убийца, в гостиной слышно не было.

Девушки почти синхронно захихикали. Поведение следопыта их почему-то ужасно забавляло, наверное они подспудно хотели отыграться за прошлое таким вот нехитрым образом.

— Поваляйся ещё у порога, точно блох нахватаешься, — продлила масла в огонь Маору. — И сгодишься только на коврик.

Брюнетки вручила целителям их бокалы.

— Дуй уже сюда, несчастье.

— А у меня есть тост! — внезапно оживилась Тея, — Пусть в новом году у нас всё будет!

— Глубокомысленно, — изредка Маору, а потом махом опрокинула в себя весь бокал.

— И чтоб за это «всё» нам ничего не было, — поддакнул Юстиэль, опустошил свой бокал и протяжно выдохнул, выискивая на столе закуску по душе. В голове был такой кавардак и комок противоречий, что целитель уже мысленно махнул на него рукой. В какой-то момент начало казаться, что ничто не способно выбить из колеи и нарушить хмельное умиротворение.

И тут на пороге гостиной появился Корунд. «Обиженный» убийца выглядел более, чем торжественно. Правой рукой он держал три небольшие коробки, поставленные друг на друга, а левую завёл за спину, пряча там что-то.

— Пользуясь властью хозяина дома, я первый дарю подарки, — чуть пошатнувшись, заявил он. — Светлый, лови!

Озвучив старое юстиэлевское прозвище, которое сам же ему и дал, Корунд выудил из-за спины нечто, что до этого держал в левой руке, и швырнул этим в целителя.

Юстиэль инстинктивно зажмурился, вытянул обе руки вперёд и поймал вещь.

— А если бы оно куда-нибудь в салат п… — элиец открыл глаза и запнулся. В руках он держал мягкую копию Бритры в облике дракона, набитую ватой. Обсидиановые глаза-пуговицы сердито смотрели на стремительно зеленеющего даэва.

— Твою мать, — сквозь зубы жалобно простонал жрец, так и держа игрушку на вытянутых руках, как будто та могла цапнуть. - Тея, забери у меня эту херовину, — упавшим голосом прошептал он.

— Какая прелесть, — искреннее восхитилась Алетейя, исполнял просьбу целителя, — теперь будет кого пинать, когда будет плохое настроение!

Девушка, судя по всему, была в полнейшем восторге. Маору подобралась поближе, заглядывая через плечо блондинки.

— А лапа у него съёмная? А то недостаточно натурально…

Юстиэль отодвинулся от «балаура» подальше, закинул ногу на ногу и скрестил руки на груди. Разумом он понимал, что игрушка не способна навредить, но вот искажённая психика и эмоции поднимали настоящую бурю при малейшем намёке на балауров. Целитель нахохлился и за дальнейшими событиями посматривал искоса.

— Лапу разве что оторвать можно, — произнёс Корунд и шагнул к столу, устраивая подарки на свободном уголке. Убийца взял в руки верхнюю коробку и поставил перед Теей.

— Опасному противнику, — резюмировал Рыжий и почтительно склонил голову. — Но в свете недавних событий я б не хотел повстречаться с тобой в Бездне снова, Алетейя.

— Я тоже, — абсолютно честно ответила Тея, отвечая таким же вежливым курком и улыбкой, — Но я думаю, у нас нет шансов. По крайней мере, пока один из нас не бросит военную карьеру.

Не дожидаясь пока девушка откроет свою коробочку, Корунд ухватил оставшиеся две и подсел к Маору, хитро ухмыляясь.

— Я долго думал, что можно подарить тебе, конфетка, но так и не выбрал из двух идей одну, так что вот, — он протянул ей первую коробку — вытянутую и плоскую. — Судя по тому, как часто ты упоминаешь её, эта вещь тебе нужна.

— Ну, давай, — недоверчиво отозвалась Маору, принимаясь шуршать оберткой.