*
Корунд и впрямь приоткрыл глаза, когда ощущение верёвок, стягивавших руки и ноги, внезапно исчезло. Однако конечности всё равно не слушались убийцу, а всё тело было сплошным комком боли. Из всех мыслей ясной была только одна: «Скорее бы сдохнуть».
А облик темноволосой элийской жрицы, хмуро глядящей на него сверх вниз, Рыжий счёл бредовым видением. Сознание, подпитанное аделлой и лекарской магией озверевшего Юстиэля, никак не хотело покидать своего хозяина, заставляя того балансировать на грани реального мира и беспамятства.
Асмодианин решил, что кто-то из нежити попросту перегрыз его путы и теперь тянет тело беспомощного даэва в своё логово, чтобы сожрать. О том, что внезапно могла прийти помощь, Рыжий уже не надеялся.
Северянин был тяжёлым. От него отвратительно несло смесью крови, грязи и гнили. Пока Маору дотащила его до ванной и с трудом усадила в бадью тёплой воды, в которой была разведена аделла, она успела трижды пожалеть о своем решении и обложить нецензурными словами всю родню Корунда до пятого колена. Когда же наконец у неё получилось, девушка перевела дух. Весь доспех, не подлежащий починке, она безжалостно выбросила. Аделла здорово щипала кожу, но справлялась со своей задачей — затянуть мелкие царапины и обеззаразить глубокие.
- Что ж ты за горе-то такое… — сидя на полу и упираясь спиной в стенку бадьи, произнесла Маору. На ответ она явно не рассчитывала.
Рыжий запрокинул голову и шумно, сквозь хрип втянул воздух. Мышцы на груди и руках асмодианина напряглись, судя по всему, он хотел выбраться из воды, жгущей практически каждый сантиметр кожи. Убийца старательно пытался открыть глаза. Однако несмотря на оставленную ему возможность мыслить и чувствовать, тело не слушалось. И то ли дело было в остатках яда, то ли в потерянной крови, Корунд не знал.
- Эй, тихо там, — недовольно рявкнула Маору, когда поднятая движениями асмодианина вода выплеснулась через бортик аккурат ей на голову. Приятного было мало, учитывая, что благодаря отлипающей от тела асмодианина грязи и обильно сочащейся крови, водичка была отнюдь не чистая. Рывком поднявшись на ноги, жрица с силой надавила на грудь убийцы, не позволяя дергаться.
- Лежи ровно, — на балаурском скомандовала жрица, хотя и не была уверена, что мужчина её понимает или хотя бы слышит. — Ещё недолго.
Прикосновение чужих ладоней было совсем не тем, чего ожидал асмодианин. От удивления он снова попытался открыть глаза и сказать хоть что-нибудь. Хотя бы попросить добить, потому что подобным образом его не пытали в самых худших переделках.
Но собственный голос не желал слушаться, не получилось даже стона, не говоря уже о членораздельных словах. Слегка разомкнув губы, Рыжий затих, под руками Маору «отмокая» в целебной воде. Струйка крови зазмеилась от уголка рта, а самый глубокий укус на шее начал пузыриться, покрываясь розоватой пеной — там жгло сильнее всего.
- Чтоб тебя… — выругалась Маору, отвлекаясь от удерживания асмодианина на месте и шаря в стоящем рядом кубе. Появившееся из его недр зелье безжалостно вылили на шею, аккуратно втирая пальцами. Со своей задачей — обеззаразить, оно справлялось отлично, но большего дать не могло. Стоило элийскому зелью коснуться открытой раны на шее, Корунд закашлял. На какой-то миг ему показалось, что горло наполняется кровью с кисловатым непривычным запахом растений тёплой половины Атреи. К счастью, это была лишь паника измученного болью сознания.
Маору снова выругалась и рванула кран, открывая тёплую воду, и ухватила северянина подмышки, вынуждая сесть. Через некоторое время ванная переполнилась, и грязная вода перелилась через края, стекая к специальной дыре в полу.
- Как ты мне дорог, — выдохнула жрица, беря мочалку и осторожно смывая то, что не смылось само.
По мере смывания грязи и запёкшейся крови стало видно, в каком плачевном состоянии в целом находилось тело убийцы. Помимо довольно глубоких укусов, которые остались от тупых зубов нежити, грудь и живот покрывали тонкие порезы, будто сделанные ножом.
- Нет более жесткого существа, чем обиженный целитель, — мрачно изрекла Маору, когда на теле асмодианина не осталось видимой грязи. Пятна оставляла только кровь, продолжавшая сочиться из порезов. Если медлить, то следопыт так и умрёт, даже толком не придя в себя. Потому Маору торопливо спустила воду и достала бинты. Таскать его на кровать было бы слишком долго, да и постельное белье жалко. А вот в тёплой атмосфере ванной комнаты сделать перевязку было нетрудно. Через некоторое время Рыжий местами стал напоминать мумию. Удостоверившись, что кровотечение остановлено и убранству дома больше ничего не грозит, брюнетка похлопала убийцу по щекам, стараясь добиться внимания.
Открыть глаза для него оказалось чем-то запредельным, веки будто склеились и наполнились тяжёлой сталью. Но даже в таком состоянии Корунд не потерял упрямства. Ему до жути хотелось увидеть своего мучителя… или спасителя. В итоге несколько мгновений борьбы с самим собой принесли плоды: северянин приоткрыл глаза, стараясь сфокусировать взгляд. Облик Юстиэля с искажённым от гнева лицом внезапно смазался, обратившись в черноволосую жрицу. Брови Корунда непроизвольно поползли вверх, а уголки губ дёрнулись в улыбке, хотя эмоция вышла не очень узнаваемой.
- Кошка? — выдохнул Рыжий на асмодианском и запнулся. Как ни старался, а мир перед глазами всё равно плыл в густом белом тумане, периодически сливаясь с ним полностью.
- Смотри на меня, — резко сказала Маору, снова хлопнув по щекам следопыта. — Я сказала, смотри. Не смей сейчас отключаться. На раз-два-три ты попытаешься встать с моей помощью. Я заебалась таскать твою тушку туда-сюда. Готов? Раз, два, три!
Жрица обхватила убийцу, стараясь не давить на раны, что было довольно трудной задачей в силу их многочисленности, и помогла ему подняться. Следующим шагом было переступить края бадьи и стать на пол. Брюнетка сжала зубы, мечтая о том, чтобы поскорее доставить раненого до постели и наконец отдохнуть самой. За час пребывания с ним она умаялась так, будто провела день в лазарете. А ведь ещё не конец…
- Аргх, — прорычал-простонал Рыжий, снова жмурясь. Чтобы не упасть и не утянуть за собой элийку, он инстинктивно выкинул руку в сторону и упёрся ладонью в стенку. Когти клацнули по плитке. В вертикальном положении собственное тело начало казаться мешком, набитым иголками и калёным железом. Голова мигом закружилась, а лицо бросило в жар. Сильно ссутулившись и тяжело дыша, асмодианин медленно переставлял ноги. Отпусти жрица свою хватку — он обязательно бы плюхнулся на пол.
Когда «парочка» покинула ванную, убийца уже не мог держаться за стену, потому обхватил себя свободной рукой поперёк живота, устроив ладонь на боку. Там, видимо, болело сильнее всего.
- Будь мужиком, — гаркнула Маору прямо ему в ухо, чтоб взбодрить. — Неужели пятый офицер сдохнет от каких-то тупых зомби?! Чмо ты тогда, а не офицер, и я была права! А ну не смей тут дохнуть, мне трупы в доме не нужны! Балаур меня дёрнул добренькой побыть, надо было бросить тебя там…
Под «весёлое» сопровождение ругани, она довела его до спальни и уложила в постель. Выглядел асмодианин плохо, потому Маору решила не оставлять его одного, отложив уборку на потом. Подвинув к кровати кресло, она устроилась в нём, уперев локоть в подлокотник и положив голову на ладонь.
- Что ж ты за дебил-то такой…
- Не дождёшься, — не открывая глаза, прошептал Рыжий. Теперь, уже лёжа на постели, он вспомнил понятную элийке балаурскую речь. А губы, невзирая на боль и слабость, растянулись в пусть кривоватой, но вполне заметной ухмылке.
- Не сдохну… — на выдохе закончил асмодианин, и его голова скатилась вбок по подушке. Сознание наконец оставило его и дало на короткое время передышку. Перебинтованная грудь плавно поднималась и опускалась в такт дыханию, убийца был ещё жив.
Маору выждала ещё минут пять для верности и поднялась. Уже можно было не опасаться, что следопыт отдаст концы «вот-прямо-сейчас». А значит… уделить время себе. Возясь с ним она тоже здорово испачкалась. Но сначала надо было прибрать оставленные на полу лужи крови. Да и вымыть ванную. Маору тоскливо вздохнула — больше всего она ненавидела уборку, но…
