Негромко (и уже далеко не столь победно) провожали их кваканьем лягушки. Квакали и квакали - а отряд двигался дальше.
11
Гуань: Созерцание.
Ветер кружит над землею.
Древние цари отправлялись наставлять народы.
Всю ночь преследуемый зловещими видениями и голосами, к утру отряд достиг желанного гребня. Но там не оказалось твердых гранитных скал. Вместо них в небо поднимались желтовато-красные крутые утесы с прожилками загадочного черного камня, что горел, как древесный уголь. А по ту сторону гребня оказался целый лабиринт извилистых ущелий и каньонов.
- Итак, молодой господин, как бы вы предложили преодолеть это препятствие? - с некоторой ехидцей поинтересовался ученый Ван.
- Искомый путь за нас выберут кони, - с той же ехидцей ответствовал Марко. - Методом простого переставления копыт они найдут выход из этого лабиринта.
Но на самом деле все оказалось не так просто. Паутина ущелий головоломно мотала отряд то туда, то сюда, то вообще непонятно куда. И порой лишь струйки воды, бегущие по песчаному дну, указывали на трещины в крутых каменных стенах.
Ослепительные столбики солнечного света падали поначалу почти вертикально, а потом - под все более заметным углом. Время шло. Солнце ослепительно сверкало на гладких камнях, и от этого блеска, а еще от удушливой желтой пыли из-под копыт животных у Марко уже начала кружиться голова. Время от времени по какой-нибудь из раскалившихся на солнце каменных плит шустро пробегала полосатая ящерица - но больше никаких признаков жизни не наблюдалось.
Лениво переставляя копыта, кони следовали по немыслимо запутанному клубку проходов от удручающих тупиков к монолитным баррикадам, а оттуда к неожиданным каменным карнизам. Множество раз приходилось возвращаться назад - и всякий раз оказывалось, что обратный путь перекрыт. Так животные и блуждали, пока Поло, наконец, не убедились, что дорога к тому месту, где они вошли в лабиринт, потеряна безвозвратно.
- Примерно так же размечен наш путь обратно в Венецию, - проворчал Маффео, нетерпеливо дергая себя за бороду. - Пусть хоть Петр спросит своих дьяволов, как нам отсюда выбраться.
- Простите, падроне, а какого именно дьявола? - осведомился молодой татарин. - У меня их много - и все превосходные.
- Марон! Почем мне знать какого? Того, который нас выручит, - или грех падет на твою некрещеную башку...
Но обращаться к дьяволам Петра не пришлось, так как, стоило им только войти в очередной узкий тупик, перед ними возникла фигура, очень даже смахивавшая на дьявола. Хотя, присмотревшись сквозь сияющую мглу, Марко понял, что фигура на самом деле вполне обычная - и лишь странность ее появления в столь уединенном месте придавала ей что-то... демоническое.
С виду фигура выглядела совсем по-человечески, - и Марко надеялся, что это и впрямь человек. Мягкая кожа, раскосые глаза и вьющаяся бородка нормального катайца. Черные волосы стянуты в тугой узел на затылке. Над длинными шароварами черного шелка и черными войлочными шлепанцами довольно потрепанный черный халат ученого. Внешность незнакомца никак не вязалась с этим отдаленным местом - и тем не менее он как ни в чем не бывало с настойчивостью хорошего борова подкапывался под один из выступающих из стены валунов своей тросточкой с набалдашником из слоновой кости.
Марко скорее ожидал бы встретить такого ученого растрепу сидящим под персиковым деревом в солнечном дворике владений какого-нибудь богатого купца и штудирующим вместе с купеческими детьми выдержки из "Четверокнижия" за хозяйские харчи. Хотя этот и впрямь что-то нараспев цитировал - вот только Марко никак не мог понять что. О чем он тут поет и что ищет - и почему здесь?
Подобравшись поближе, Марко удалось разобрать самые простые фразы:
- "Металл валит дерево... Вода тушит огонь... Дерево проникает в землю... Огонь плавит металл... Земля задерживает воду... Такова последовательность подчинения пяти стихий...
Осенний металл творит воду... Зимняя вода творит дерево... Весеннее дерево творит огонь... Летний огонь творит землю... Предосенняя земля творит металл... Такова последовательность творения пяти стихий..."
- Он цитирует взаимодействие пяти стихий в человеческом теле, негромко пояснил ученый Ван. Все они двигались и говорили очень тихо, так как незнакомец почему-то все еще не слышал приближения отряда из двадцати мужчин и вдвое большего числа животных и прерывать его размышления было бы весьма невежливо.
Наконец, прекратив свою декламацию, ученый поднял взгляд и с глубоким поклоном приветствовал путников. Все трое Поло и ученый Ван спешились и подошли к незнакомцу, желая удовлетворить свое любопытство и по возможности узнать выход из этого лабиринта, что выглядел лишь закорючкой на их приблизительных картах.
- Приветствую вас, достойные путники! - без малейшего удивления обратился к ним ученый в потрепанной одежонке. - Осмелюсь спросить, что привело вас в столь пустынное место?
- О том же мы могли бы спросить и вас, - отозвался Никколо, глава и старейшина всего отряда.
- Я нередко прихожу сюда собирать травы для скромной аптеки, которую я ношу в плетеной корзине за спиной, где также хранятся все мои земные пожитки подобно тому, как в раковине у улитки есть все, что нужно улитке. Медленно, как улитка, брожу я с места на место, высматривая травы, необходимые для поддержания равновесия Инь и Ян, а потом охотно раздаю их нуждающимся. Ибо в своем знаменитом медицинском трактате "Нэйцзин" древний Желтый император написал, что принципы взаимодействия Инь и Ян суть основные принципы мироустройства, а также источник жизни и смерти. Небо суть проявление Ян, светлого начала; Земля же суть проявление Инь, начала темного...
- Все это крайне интересно, - без малейшего интереса перебил Никколо, перебирая свои лучшие нефритовые четки. - Но раз вы часто сюда приходите, вы, наверное, сможете вывести нас из этого проклятого места.
- Проклятого? О нет, уверяю вас, - возразил ученый лекарь. Пустынного, да. Но полного совершенной красоты, какую можно найти только в местах полного уединения и покоя... и к тому же богатого благословенными лекарственными травами. Здесь произрастают редчайшие дикие гранаты, чья сушеная кожура и горькая желтая кора как рукой снимают лихорадку. Растет здесь и тигровый чертополох, чьи пышные лиловые цветки избавляют от прилива крови к матке. В солнечных уголках, где скапливается дождевая вода, растут высокие и сильные побеги конопли. Это благотворное растение известно с древности - и император Шэнь-нун предписывал его употребление в то же самое время, когда развивал культивацию шелковицы и шелковичного червя. Конопляное масло, или ма-яо, превосходное снотворное и болеутоляющее средство. Употребление в пищу семян конопли способствует укреплению организма и задерживает старение. А курение цветков конопли излечивает сто двадцать недугов, которые я теперь же с удовольствием вам перечислю... - И лекарь приготовился загибать пальцы.
