Я не стала отвечать на очевидную глупость и кивнула в сторону реки.

– Он тут утонул?

Вася помотал головой и поглядел на меня с сомнением, словно не желая сообщать подробности.

– Нет, не тут, – нехотя произнес он. – Не на речке. На болоте, за лесом, где старая усадьба стояла. За клюквой пошел, и его затянуло в трясину. Только одежду нашли и палку. Но я сейчас думаю, что не за ягодами Иван отправился, рано было для клюквы.

– А зачем? – спросила я. Вася не ответил, уставился на свои ноги и пробурчал что-то нечленораздельное. Сообразив, что ответа не дождаться, я отодвинула его в сторону и сквозь высокие стебли лопухов направилась к берегу.

– Ты куда? – спросил Вася испуганно. – На речку?

Я не удостоила его ответом. Тропинка бежала передо мной. Кто-то ходил тут совсем недавно, и я была уверена, что не Вася. Двигаясь, я почти не касалась лопухов, но сомнительно, что Ваське, мальчишке такого же роста, потребовалось бы больше места. А следы были свежими. Надломленная трава не успела пожухнуть. Васька шел следом за мной, продолжая сопеть, пока мы не уперлись в песчаный берег.

– Гляди, – прошептал испуганный Вася и ткнул дрожащим пальцем вниз. Я опустила глаза и увидела четкие отпечатки босых ног, выходящих из воды, прямо от заросшего камышом берега. Аккуратно обойдя следы, я опустилась перед ними на песок, вынула телефон и сделала несколько снимков, а затем измерила пальцами. Вася дрожал, но от любопытства уходить не желал.

– Точно зомби, – удовлетворенно произнес мой провожатый. – На болоте утоп, отсюда вылез.

– Может, купался кто-то? – возразила я.

Вася фыркнул.

– Здесь? – презрительно усмехнулся он. – Тут никто из местных не купается. Месяц назад сюда вынесло дохлую корову, она лежала недели две и вся раздулась. Да и берег плохой, камыш с осокой. Вон, где все купаются, там у нас пляж, – мальчик махнул рукой вдаль. – Там и лодки есть, и мостки, и нырять можно. Рыбачат там же. Нет, сюда местные не ходят. Корову и ту долго не замечали, а она воняла на всю округу.

Я не ответила, внимательно изучая следы. Мне показалось, что пятки были сильно вдавлены в песок. Разувшись, я наступила рядом, затем убрала ногу. След от моей босой ступни был едва заметен. Я подпрыгнула и с силой вдавила ногу в песок. Результат был чуть лучше, но не таким впечатляющим.

– Ты что делаешь? – спросил Вася.

Я загадочно улыбнулась, как это делала Злата, когда хотела понравиться парню, и, не ответив, стала рыскать по берегу, не обращая внимания на Васю. Спустя четверть часа мои поиски увенчались успехом. Поодаль, у самой кромки травы, я нашла еще одну цепочку следов, возвращающихся в воду. Но эти отпечатки не показались мне такими же глубокими. Отломив веточку, я тщательно измерила глубину вдавленных в песок следов в том и другом месте, не забывая фотографировать. Приглядевшись, я заметила, что на той цепочке следов, возвращавшихся к берегу, есть буроватое пятнышко на каждом левом отпечатке. Потрогав песок, я обнаружила, что песчинки окрашены чем-то темным, словно это грязь или…

Кровь?

На берегу больше не было ничего интересного. Я обулась и побежала обратно. Вася едва поспевал за мной, а потом вдруг охнул и остановился. Я обернулась.

Вася стоял, морщась и подпрыгивая, на одной ноге. Из подошвы второй кеды он вытаскивал загнутую острую жестянку.

– Понакидали тут, – недовольно заявил он. – Наверное, порезался.

– Снимай, – приказала я, – рану нужно обработать.

– У тебя есть чем? – скривился Вася.

Я покачала головой, сорвала лист подорожника и протянула ему.

– Пока так, а дома смажем йодом. Разувайся, посмотрим, что там.

Под носком у Васи обнаружилась не слишком чистая пятка, а царапина оказалась неглубокой, хотя жестянка проткнула подошву насквозь. Вася выдернул жестянку из кеды и хотел кинуть в сторону, но я отняла, решив, что она может пригодиться.

– Иди осторожнее, – попросила я и вновь направилась к лопухам, где был обнаружен труп, но на сей раз меня больше интересовала дорога. Шансов найти что-то полезное было мало, особенно после налета деревенских. Но примерно минут через десять я с удовлетворением увидела на пыльной земле фрагмент отпечатка босой ноги с бурым пятном слипшейся пыли.

– Ты как соседский Полкан, – недовольно пробурчал Вася.

Я снисходительно улыбнулась, хотя комплимент был сомнительным, и обернулась к библиотеке. Замо́к по-прежнему висел на двери. Недолго думая, я направилась к забору, прямо за собачьей будкой, решив, что не мешало бы изучить следы и там, но меня ждало разочарование. С кем бы ни беседовала Элеонора, они топтались на траве, которая не сохранила следов. Собака вышла из будки, поглядела на меня, затем на Ваську и не издала ни звука. Ее меланхоличность пробудила в моей голове нечто умное, но настолько неуловимое, что мысль выветрилась, не успев сформироваться. Я поглядела на собаку, надеясь, что мысль вернется, но в этот момент Вася обратился ко мне с вопросом и окончательно сбил с толку.

– У вас сегодня будут пироги?

Пироги? Как в такую минуту можно думать о пирогах? Я хотела сказать, что мучное вредно и портит фигуру, но затем внимательнее поглядела на Васю. Что-то в его несчастной физиономии показалось мне неуловимо знакомым, но я не могла понять что. Затем решила, что он голодный, и пожалела его. А еще я подумала, что Ваське так же одиноко, как и мне. И что, если я не дождусь от родственников подарка в виде собаки, вполне могу обойтись Васькой. Он вроде бы неплохой мальчишка, и невредный, в отличие от моих одноклассников, которые считали меня занудной всезнайкой.

– Не уверена, – призналась я. – Но, мне кажется, пироги остались со вчерашнего дня. Не могли же мы съесть целую гору. Если хочешь, давай проверим.

Вася хотел, и я коварно пригласила его на обед, решив, что лишний рот нам не повредит. На крайний случай я была готова пожертвовать порцией Златы: ей все равно нельзя много есть. Сама же я делиться едой не хотела, так как проголодалась после захватывающих поисков. Кроме того, я хотела выпытать у Васи как можно больше информации о покойнике и таинственном кладе, который он искал в кустах.

Если бабушка и была удивлена моим гостем, то вида не подала. Вася сконфуженно разглядывал половицы и независимо почесывал спину, делая вид, будто ему все равно, что на обед. Его ноздри раздувались, как у голодного пса.

– Я встретила Васю, – сообщила я. – Он проткнул ногу. Я решила привести его к нам и оказать первую помощь.

– О господи, – испугалась бабушка и, насильно усадив упирающегося Василия на диван, стащила с него кеду.

– Не та нога, – уточнила я. Бабушка покосилась на меня, стащила вторую кеду, подняла Васину ногу и внимательно оглядела пятку.

– По-моему, ничего страшного, – успокоила бабушка. Я решила, что немного паники нам не повредит, иначе Вася мог застесняться и убежать, а мне требовалось, чтобы он остался еще хотя бы на полчаса, чтобы я могла выведать все о кладе.

– Он наступил на ржавую железку, – объявила я. – Так что есть опасность получить столбняк. Его отвезут в больницу и сделают сорок уколов в живот, или мы обойдемся йодом?

– Не выдумывай, – строго сказала бабушка. – Сорок уколов делают при подозрении на бешенство, когда тебя собака кусает, или, например, дикая лисица. У нас зимой и в начале весны много лис выходит из леса к деревням, но сейчас лето, им и без того сытно. Думаю, мы промоем ногу в марганцовке и смажем зеленкой.

– А марганцовка щиплется? – испуганно спросил Вася.

– Ужасно, – ответила я. – Разъедает ногу до кости, как кровь пришельцев в фильме «Чужие».

Вася побледнел, но мужественно пошел за бабушкой. Я хмыкнула и направилась в свою комнату, но меня остановила разгневанная Злата. Сестра схватила меня за плечо, я ловко вывернулась и отбежала за стол, наблюдая за попытками Златы схватить меня.

– Значит, я – идиотка? – прошипела она. – Так?

– Я бы на твоем месте это не афишировала, – дипломатично ответила я. – И, во всяком случае, не орала на весь дом. Хотя мы давно в курсе твоих умственных способностей.