На прикроватной тумбочке внезапно зазвонил телефон, и Том, очнувшись, снял трубку.

— Да? — спросил он. На другом конце была мертвая тишина. — Алло? Кто это?

Билл лениво провел рукой по шее парня.

— Не бери, пошли они все.

Том, так и не дождавшись ответа, пожал плечами и кивнул согласно, кладя трубку на место.

— Наверное, Энди уснуть не может. Лежит в соседней комнате, с каким-нибудь своим очередным поклонником и думает об обломившемся тройном сексе, — хмыкнул Билл.

Том содрогнулся.

— Билл, прекрати пугать меня всеми своими парнями. Иначе я стану ревновать.

— Да ладно тебе. Чего ты вдруг завелся? Он прекрасный художник. Хочешь я покажу тебе его последний портрет? Он его закончил!

Том пережил бы без этого, но все же нехотя выпустил Билла, который дотянулся до тумбочки, заваленной всякими мелками и красками и еще всякой ерундой. Мерфи достал оттуда огромную папку и открыл ее на первой странице.

Том вскочил, как ужаленный, увидев “шедевр”.

— Билл, что это еще за чертовщина? — вскрикнул он, быстрее, чем проконтролировал свой порыв.

Улыбка Билла померкла.

Со страницы на них взирал Уильям Гордон Мерфи собственной персоной. Он был абсолютно без одежды и лежал на чем-то вроде покрывала, едва прикрывавшего его наготу. Глаза его блестели точно живые и даже сок от яблока, которое он сжимал в своих нарисованных пальцах, точно покрыл его губы блеском. Том смотрел на портрет с несколько секунд, прежде, чем возмущение окончательно захлестнуло его.

— Билл, это же ты…

Удивленный такой реакцией, брюнет нахмурился.

— Да… Ты же знаешь, ты видел начало рисунка!

— Ты здесь немного не одет! Это очень заметно, ты не находишь?

— Естественно, потому что это портрет с натуры! — Билл выглядел разочарованным. — Ты ведь в курсе, что я зарабатываю портретами, почему тебя это удивляет?

“Зарабатываю портретами”, так вот что это значит? Том посмотрел на свои дорогие часы.

— Rolex, как я полагаю, с этих сбережений? — сухо спросил он.

— Конечно, иначе откуда у меня такие деньги?

Том вдохнул и выдохнул.

— И много у тебя еще таких… шедевров?

Билл расстроенно сунул ему в руки всю папку и поднялся с кровати, уходя в дальний угол комнаты. Там он сел на окно и отвернулся, разглядывая ночную даль.

Побоявшись того, что может всплыть на поверхность, Том открыл папку. Билл. Везде Билл, красивый и завлекающий, в разных жанрах и позах, одетый всего на паре картин, выполненной чьей-то неумелой рукой. Остальные шедевры поражали своей откровенностью и провокацией. Вот и он — последний сюрприз этой прекрасной реальности, в которой все казалось слишком солнечным, чтобы оказаться правдой. Том сжал папку в руках, подавляя в себе желание изорвать ее в клочья. Теперь этот кусочек загадки встал для него на место.

Как он, а точнее тот парень, чье место он теперь занимал, мог позволить любимому человеку делать что-то подобное? Вот почему у него было такое ощущение, что он занял не свою ячейку и что все происходящее — лишь шутка Бога Случайностей. Том понял одно: он не знал того Билла, что находился сейчас рядом с ним и, что еще хуже, он не знал того Тома, в чью кожу влез без спроса, словно умертвив своим присутствием еще одного человека. У того парня была своя жизнь. Имел ли Том право просто так забирать ее?

Этого он не знал. Он еще раз взглянул на рисунки. Шок от увиденного все еще присутствовал, впрочем, был уже не так силен.

Том вздохнул, отложил злополучную папку и поднялся.

Билл не смотрел на него, он сидел, отвернувшись в окно, и явно очень сердился.

— Билл.

Никакого ответа.

— Я глупо себя веду. Я понял. Повернись ко мне.

— Зачем? Хочешь задать мне еще «пару вопросов»?

— Нет. Не хочу, — Том положил руку на его плечо. — Просто не ожидал чего-то подобного, вот и все.

Билл повернулся. В глазах его сверкнула обида.

— Видишь? Вот об этом я и говорю. Ты — не ты. Как будто другой человек. Это как-то связано с твоими затмениями? Мама говорила присматривать за тобой и говорить ей, если ты начнешь вести себя странно. Как я могу это делать, если ты словно инопланетянин, готовый сесть от меня в НЛО и улететь обратно на свою планету?

Том усмехнулся его злости. Билл обладал удивительным свойством оставаться красивым даже когда злился. Даже наоборот, именно сейчас он был особенно красив.

— Я не сяду ни на какое НЛО, Уильям. И никуда не улечу. У меня нет никаких припадков. Просто мне не нравится, как ты выглядишь на этих портретах. Эти люди видят тебя так, как могу видеть тебя только я.

— Мне казалось, когда ты решил продавать домашние задания, а я — свою внешность, мы сошлись на том, что ты не возражаешь?

Том немного подумал.

— Все же наши способы на порядок различаются, ты не считаешь? Я… Не возражал. Но напомни, почему ты не можешь продавать просто свои картины?

— Да кто их купит за такие деньги?!

Том подошел к нему, целуя его в шею.

— Все купят. Ты же талантливый, самый талантливый из всех, кого я знаю.

— Не подлизывайся ко мне!

Том стянул его с подоконника, заставляя обхватить себя ногами. Друг хмуро посмотрел на него, однако ничего не сказал. Том коснулся его губ, изо всех сил задвигая на задний план свои темные мысли. Он не хотел ссориться с Биллом, не хотел снова его отталкивать. В этой реальности он мог только примириться с тем, чем они стали, и больше не пытаться вернуть свое прошлое.

Том был счастлив, что Билл не мог знать некоторые вещи, которые так пугали его. Зато он помнил за двоих и, к его сожалению, от этой горечи не спасала даже близость к самому дорогому человеку на свете.

Он начал бояться. Ему было безумно страшно при мысли, что все плохое, что он держал в себе за них обоих, накопленное в двойном размере, просочится через кожу и снова появится в этой реальности, расползется, как большое масляное пятно на поверхности чистого озера.

— Ну прости меня, не вини меня за мою реакцию! — Том прислонился носом к его щеке. — Ты слишком красивый. Не удивительно, что все хотят тебя нарисовать и смотрят на тебя как на экспонат. Я не хочу тебя терять. Эта мысль не дает мне покоя.

Он поцеловал Билла, требуя все его внимание. Билл поначалу не отвечал, но потом его губы раскрылись и он все же впустил Тома, даря ему свое прощение. Дыхание смешивалось и теплело на губах обоих, пока Том не нашел в себе силы оторваться от парня. Билл смотрел на него уже и вполовину не так раздраженно.

— Как мне понять этого нового тебя? — тихо спросил Мёрфи, когда его отпустили.

— Ты поймешь. И я пойму, с твоей помощью. Просто… много всего свалилось на меня. Но я исправлюсь, я обещаю, я все тот же Том, каким ты знаешь меня. Поверь мне.

Билл с сомнением смотрел на него, однако дальше препираться не стал.

— Иди ко мне, — тихо попросил Том.

Он обнял лучшего друга. Билл крепче обхватил его ногами, все больше поддаваясь на ласковые касания. Том надеялся, что больше он не сделает ничего, что расстроит Билла. Он обещал себе прекратить думать и прекратить копаться в себе, ведь Билл был с ним, несмотря ни на что. Зачем нужны причины и поиски, если все, чего Том хотел, находилось сейчас под его ладонями?

Том погладил его по талии, перетянул на себя, и подтянув вверх, пересадил к себе на бедра. Точно так же он донес Билла до кровати и уложил его на лопатки.

Еще он пообещал себе загладить свою вину перед ним и найти способ, как отвлечь друга от своих странностей. Интересно, что сделал бы для него тот Том, которого этот Билл знал и любил? Том решил подумать позже, ему было сложно соображать, когда Билл целовал его.

В эту ночь они оба снова потеряли голову в желании забыть о внезапной ссоре.

Тому не хотелось больше терять и верить в то, что бог случайностей, который прятал свое лицо под масками, за многими и многими вопросами, снова примется за них с Биллом. Они закрыли эту тетрадь, чтобы злые призраки, запертые в ней, не врывались в новую реальность. Они остались только в его памяти, слепыми, выцветшими пятнами, просто двигаться дальше оказалось непросто.