— Ты псих больной. Я бы на твоем месте был осторожным. Свихнешься, и мне домашку не у кого будет списывать!

Том отмахнулся. Ему не терпелось проверить свою теорию. Он открыл дневник на вчерашних записях. И, кинув последний взгляд на Тревора, начал читать.

«Сегодня мы опять зависаем у Мерфи. Пятница. Делать нечего, мы напились. Тайлер порет какую-то чушь и заставляет нас выйти на улицу, ему вечно не сидится на жопе…»

Том плотно сжал веки, пытаясь побороть кружение и рябь, которые настойчиво проникали в его сознание. Как и вчера волна поплыла перед глазами, плотной вуалью, застилая обзор.

«Черт подери, от Билла так приятно пахнет, он лежит на мои коленях и я…»

Скорость пульса зашкаливала, на лбу выступили мелкие капельки. Мелькнула вспышка.

Том открыл глаза.

Весенний солнечный свет озарил помещение подвала Мерфи сквозь маленькое окошко. Том глубоко вздохнул, откидываясь на спинку дивана.

Ханна стояла на кресле, высовываясь в окно, и наблюдала, чтобы мистер Мерфи не накрыл их неожиданным визитом. Тайлер без дела слонялся около нее.

Темная голова действительно лежала у Тома на коленях — Билл приятной тяжестью давил его к дивану.

«Твою мать. Это просто не может быть правдой…» — Том перевел взгляд на его шею, на его ухо, не в силах понять, как воспоминание может быть настолько реальным.

— Твоего отца пока не видно, — донеслось от окна, Ханна немного оступилась, едва не соскальзывая с кресла.

— Отлично, — рыкнул Тайлер — А теперь слезай оттуда, пока кресло не запачкала! На нем нужно сидеть а не стоять.

Ханна, как и в тот раз, не обратила на его грубость никакого внимания.

— Ты оставил газонокосилку на дороге.

— Я знаю! — Тайлер раздраженно глянул на нее. — Если отец приедет, то затормозит перед ней, и мы услышим его!

Том не смотрел на них. Его внимание привлекал Билл. За эти дни Том успел столкнуться с ним столько раз, что ощущение настоящего и воображаемого просто стерлось, смешалось из его восприятия, будто они никогда не расставались, будто прошлое снова ожило.

Внезапно он понял, как сильно на самом деле скучал по нему.

Не удержавшись, он потянулся. Его пальцы коснулись скулы лучшего друга, темных волос, отводя их немного в сторону. Он почувствовал, что Билл поворачивает голову, запрокидывая ее вверх, и с любопытством смотрит на него. Том отвел темные волосы с его лба и янтарный блеск появился в смущенном взгляде, уголки губ брюнета немного загнулись вверх. Сигарета дымилась в его пальцах. Билл улыбался — Том помнил его улыбку точно такой, за все те годы, что они провели вместе, она осталась в подкорке его мозга. Как он по ней скучал…

Под взглядом кофейных глаз в горле неожиданно пересохло.

Билл накрыл его руку своей и сердце от его действия прыгнуло в желудок. Однако, брюнет тут же отвернулся, убрал ладонь и сделал еще одну затяжку.

Его прикосновение было настоящим. Таким реальным…

Это было очень странно, будто «они вместе» никогда не заканчивались. Будто не было никакого переезда, не было этих шести лет по отдельности.

Том пожалел, что пришел сюда не за этим. Он пришел за ответом на свой вопрос.

Взгляд его упал на сигарету, которую Билл сжимал в своих пальцах. Он потянулся и забрал ее, перевернув горящим кончиком к себе. А потом сосредоточился. Закрыл глаза. И изо всех сил прижег свою руку этим бычком.

Билл вскочил с его колен, как ужаленный. Его глаза расширились.

— Что ты делаешь? — закричал он.

Том держал бычок прижженным достаточно долго, чтобы оставить шрам. Он уже не слышал Билла, только видел, как лицо брюнета расплывается — его руки тянутся, словно хотят удержать в той реальности.

Тревор был предупрежден. Том болезненно улыбнулся Биллу Мерфи, скользнул в последний раз взглядом по Ханне и Тайлеру, их удивленным лицам.

Комната поплыла перед глазами, ожог был очень сильным и боль пробежала по всей руке электрическим разрядом, отдаваясь в плечо. Том вынырнул из вибрирующего вокруг него пространства. Он больше не летел по туннелю воспоминаний.

— МакГрат, твою мать, — раздался перепуганный не на шутку голос Тревора.

— Фак, я ног не чувствую, — Том дернулся несколько раз.

— Ну ты даешь, чувак! — Тревор выглядел изумленным, когда его друг открыл глаза. — Что ты сделал с собой?

Том подождал пока его прекратит мутить. Стальные объятия Тревора давали ему мало шансов вздохнуть, но он все же нашел в себе силы поднять руку к глазам и посмотреть на то место, которое теперь больше не болело. Теперь на его совершенно чистой коже появился ожог, которого не было раньше. Маленькое красное пятнышко напоминало о событиях шестилетней давности, пережитые Томом минуту назад.

Он некоторое время изучал след.

— Братан! Ты демон. Сам Люцифер, — Тревор, которого было сложно чем-то напугать, выглядел бледным, и от этого еще больше похожим на героев с собственных постеров. — Его не было, когда ты сваливал, не было никакого ожога!

— Тревор, — слабо пробормотал Том. — Я… Знаю… Знаю! Я про это тебе и говорил. Я могу путешествовать в прошлое! Я могу перерождать… события!

Сказав это, он обессиленно откинулся на пол.

========== 2011 год, 4 февраля, пятница ==========

Пятница 4 февраля, 2011.

Прошла неделя, а Том все еще смотрел на свой новый ожог, осмысляя открытие. Всю неделю он не ходил на пары, прикинувшись больным, потому что сосредоточиться на чем-то другом ему было сложно.

Он пытался читать дневники — делал это еще несколько раз, но все время в его душу вползал страх и он прекращал это занятие, так как понятия не имел, что все это значило и как работала эта штука.

Он пытался анализировать такой эффект. Все, что дошло до него — теперь его воспоминания, те, что ему казались безнадежно утерянными, можно было восстановить. Он гадал, что будет, если он просто просмотрит их, не станет дожидаться, когда Тревор его растолкает. Сможет ли он вернуть их в памяти? Сможет ли вернуться сам?

Если это сработает, он сможет просто заполнить все пробелы и пустоты и закончить на этом. Спокойно жить дальше.

Но с другой стороны, что-то удержало его от принятия этого решения. Почему эти моменты оказались забыты? Ведь на то могли быть веские причины.

В четверг, набравшись храбрости, Том вскользь перебрал все тетради, находя в каждой из них место, казавшееся ему важным и приклеивал к этой странице яркую бумажку со словом «Затмение». Понемногу около него образовалась целая стопка дневников, из которых в разные стороны торчали цветные стикеры — всего пять штук, на каждое пропавшее воспоминание.

Таким образом Том надеялся быстрее найти все те места, где его начинало накрывать. Эта работа стоила ему большого труда — такие моменты по прошествии времени надо было вылавливать среди остальных, нормальных воспоминаний и прочих записей. Основная сложность заключалась в том, чтобы прекратить читать там, где строки начинали плыть перед глазами.

Это было именно то, о чем однажды говорил ему Йорг и доктор Брайтман — воспоминания выглядели как яркие картинки, которые можно просмотреть, вернувшись к ним в памяти. Правда, никто никогда не упоминал, что течение времени при этом можно менять.

Том перебирал новые кусочки в голове. То утро, в подвале Мерфи. Урок физики. Все выглядело настолько ярким!

Он снова задумчиво посмотрел на шрам на руке. Тревор после того случая обходил соседа стороной, он только помог ему привести себя в порядок, доволок до ванной, чтобы друг смог умыться. На этом все. Том бы тоже избегал себя, если бы у него был такой шанс, как жаль, что это было невозможно.

Он хотел с чего-то начать. У него в голове вертелись вопросы. Подумав так, Том сделал самое очевидное — он поднял трубку и набрал номер матери. Кто как не она могла подсказать лучше?

***

Том и Симона условились поужинать в одном из ресторанов неподалеку от города.

Они относительно восстановили свои отношения со временем, когда у Тома закончился период подросткового максимализма, а Симона успокоилась и не встревала в его жизнь, пытаясь разобраться с кем нужно общаться ее сыну, а с кем — нет. Они оба пересмотрели свои взгляды, во многом благодаря переезду. Когда припадки перестали мучить Тома, мама разрешила ему даже уехать и жить отдельно. Как только Эверетт остался за ее спиной она стала спокойнее и сдержаннее.