Без лишних слов, Сакура требовательно впилась в губы молодого блондина. После недолгих разговоров с Наруто, ученица Цунаде решила быть с лучшим другом откровенной. Девушка стала ближе к юноше, сделав шаг навстречу. Белоснежные пальцы, кажущиеся ловкими гибкими нитями, прижались к горячей шее напарника, и Сакура слегка отстранилась, чтобы посмотреть на Наруто. Удзумаки не ожидал такого напора от своей тайно возлюбленной девушки, поэтому застыл. Эти прикосновения были подобны лёгким пёрышкам, а тепло ладоней казалось таким тёплым и родным, что блондин не смог противоречить шиноби-медику.

— Сакура-чан! — Наруто принял Харуну в свои объятия и ответил на признание любимой девушки взаимной лаской. Горячим дыханием повеяло на слегка румяную от смущения, кожу, и нежные женские руки легли на широкие плечи джинчуурики.

— Я люблю тебя, Наруто-кун, — услышать подобное от Сакуры оказалось неожиданно: наполненные сочным оттенком листвы, изумрудные глаза увлажнились; веки несколько раз сомкнулись, и кончики ресниц промокли от слёз радости.

Сакура повалила Наруто на больничную койку и, оседлав юношу, резким движением расстегнула чёрно-оранжевую мастерку. Треск молнии — и шиноби узрела обнажённый, набитый мускулами, торс: мышцы были напряжены; в груди громко стучало сердце, выбивая очередной громкий стук под ритм учащённого дыхания. Наруто изучал лицо Сакуры. Сейчас она совсем была не похожа на сердитую боевую девушку, желающую поколотить негодного мальчишку. Впервые эти прекрасные глаза Сакуры не смотрели на Удзумаки с раздражением. Любовь, нежность, тепло — они отражались в хрустальных изумрудах, как зеркальный калейдоскоп приятных картинок. Влажные губы девушки на несколько секунд превратились в узкую полоску; Сакура внезапно почувствовала небольшой страх. Страх перед неизвестностью. Ино делилась своими впечатлениями о первом разе с подругой, но шиноби-медик никогда не думала, что этот момент может наступить очень скоро. Но когда смотришь в эти голубые глаза, кажущиеся сводом небесного холста с расширенными от удивления, зрачками, сердце невольно замирает, и в глубине души появляется добрая улыбка лучшего друга. Наруто никогда не подводил Сакуру, и если обещание не удавалось сдерживать, носитель девятихвостого демона-лиса давал клятву на крови и переходил от слов к делу.

Ничего не оставалось, как дать пищу воображению джинчуурики. Намокшие от слюны во время поцелуев, розовые губы запечатали на шее юноши влажный след; язычок смочил уста девушки и скрылся за белыми зубами.

Наруто принял сидячее положение, удобнее для себя и для девушки, разместил шиноби на своих коленях и решился на внеочередной, но страстный и жадный поцелуй. Когда языки, подобно танцующим кобрам, столкнулись, Удзумаки схватил рукой плечо Харуны, а другой перешёл на тело, которое так манило юного ниндзя. Сакура вздрогнула: никто раньше ещё так не касался её, кожа стала гусиной от прикосновений Наруто, лёгкий шок отдал притоком крови в головной мозг. Это был первый раз, когда наглое прикосновение не разозлило Сакуру.

Пристрастившись к новым ощущениям, оба шиноби беспощадно принялись избавлять друг друга от ненужного белья. Отуманенный приливом похоти в фантазию джинчуурики, Наруто больше не беспокоился о том, что Сакура может рассердиться и больно треснуть его по золотистой макушке. Эти прикосновения нравились шиноби больше, чем болезненные приклады локтей. Касаясь набухших мышц, Сакура восхищалась идеальным телом Наруто. Это был не тот пухлый мальчишка, вечно пахнущий потом. За последние два года Наруто сильно изменился: вырос, стал широк в плечах, и пухлое личико превратилось в зрелый мужской лик. За вечными погонями за недоступным Саске, Сакура не замечала такого классного парня, который всегда был рядом. Удзумаки всегда приходил на помощь своей подруге и никогда не просил ничего взамен. Наруто был личным солнцем Сакуры.

— Сакура… Я тебя тоже люблю! — джинчуурики бережно уложил шиноби-медика на одеяло и поцеловал её в ключицу. Эти губы были нежными, тёплыми и мягкими.

Когда Наруто добрался до груди и с помощью декольте принял отвердевший сосочек в рот, Сакура запрокинула голову на подушки и закрыла глаза. Это были лишь начинающиеся ласки, но эти незнакомые, но приятные ощущения доставляло телу невероятное наслаждение. Сакура сжала пальцы золотистых волос Наруто, но не для того, чтобы оттолкнуть от себя джинчуурики, а наоборот — притянуть к себе и не отпускать.

Наруто добрался до живота. Когда его губы касались её кожи, Сакура ощущала неизведанное чувство обжигающего тепла в самом низу живота. Хотелось согнуть ноги в колени и выгнуть спину. Они оба были на грани того, чтобы открыть клетки хищников и наброситься друг на друга с диким желанием укротить бушующий огонь внутри сердец.

Глаза Сакуры распахнулись мгновенно, когда в неё резко, но не грубо, что-то ворвалось. Быстрая боль заставила приятным ощущениям отойти на второй план и почувствовать в первый раз мужчину в себе. Ногти впились в кожу джинчуурики и оставили следы в виде покрасневших полос.

— Сакура-чан, прости, — виновато воскликнул Наруто. Удзумаки растерялся при болезненном стоне любимой девушки, однако отстраниться ему не позволили.

— За что? — спросила Сакура, глядя в голубые глаза с фальшивым непониманием. — Ты видишь хотя бы одну слезинку?

Шиноби знала, насколько осторожен к ней носитель девятихвостого демона-лиса, и знала, как будет он винить себя, если ей будет больно. Слёзы подавить удалось, а во со спазмом не получилось справиться. Казалось, что в низ живота врезался заостренный конец штыка — орган занял почти всё пространство вагины. Но Сакура не хотела, чтобы Наруто увидел её внезапную боль.

— Пожалуйста… п-продолжай… — попросила Сакура.

Эти слова придали уверенности юному шиноби. Скрепя сердце и надеясь, что больше медик не испытает той боли, Наруто продолжил. Первые толчки казались медленным проникновением острого кортика. Хотелось стиснуть ноги, чтобы больше не чувствовать неприятную боль, однако тело Удзумаки не позволяло ей это сделать. Дыша прерывисто, резко выдыхая через нос, Сакура сильнее впивалась ногтями в спину Наруто.

Но вскоре боль отошла, а на замену неприятным ощущениям пришло нечто невероятное. Дикий огонь, потушенный рывками боли, вновь воспылал. Чем быстрее двигался Наруто, тем больше реагировала взаимными движениями Сакура. Сомкнутые веки увлажнились, и по румяным щекам покатились две слезы от удовольствия и счастья.

Наруто старался доставить любимой девушке больше наслаждений. Лаская небольшую грудь и оглаживая хрупкие плечи, парень с огромным восхищением смотрел на лицо Сакуры. Этот овал, эти щёки, эти губы, нос и глаза — даже лоб — всегда привлекали джинчуурики и заставляли горячее сердце биться сильнее, когда Сакура приближалась к Наруто. А теперь эти розовые короткие локоны, кажущиеся ростками листьев цветочной сакуры, рассыпались на белой подушке, а пунцовый цвет щек, напоминающий спелую красную половинку яблока, становился более контрастным.

— Сакура-чан, я…

— Да…

— Но…

— Можно…

Не нужно было тратить слова — шиноби поняли друг друга с полуслова. Оба ощутили в низу живота щекотливое обжигающее чувство экстаза. Джинчуурики упёрся пальцами ног в белую простынь и скомкал в руках покрывало. Ещё пара движение — и Наруто едва согнулся от самых приятных ощущений, что не удержался и ввёл серебристое семя внутрь девушки…

— А-а-а-а-а-а-ах-х-х-х-х-х-х…

Это был последний стон за сегодня. Обессиленный и опустошенный Наруто ещё раз поцеловал Сакуру, и шиноби ответила жаркой взаимностью, обхватив шею парня руками. Они чувствовали горячее дыхание друг друга, наслаждались этими минутами приятной слабости, а впившиеся губы были влажны от языков партнёров. Лишь при нулевом запасе кислорода пришлось закончить поцелуй и посмотреть на друг друга по-новому. По-другому…

В дверь постучали. Нежные взгляды сменились испуганными и были направлены в сторону, откуда доносился стук.