Ребята снова сменили позицию, и теперь Акаме гордо восседала на коленях юноши, с диким желанием чувствовать партнёра двигаясь навстречу его взаимной ласке. Чувствуя на своей шее горячие губы брюнетки, Тацуми запрокинул голову и закатил от наслаждения глаза. Он самый счастливый человек! Акаме была сравнима для кого угодно, но только не для Тацуми; она одна такая существует и только одна на весь мир прекрасна и желанна. Ни одна другая девушка в этой жизни не сравнится с нею ни в чём и никак. Потому что Акаме была всегда тёплой для товарищей, заботлива по отношению к ним, и только для него казалась при всей своей недоступности сексуальной. Эти алые сверкающие глаза, скрывающиеся под копной чёрных волос, будили в нём незнакомую для него звериную страсть. Он готов был схватить её, затащить к себе в комнату, крепко обнять и никогда не отпускать: ни на минуту, ни на секунду. Она одна такая Акаме! Другой просто не существовало.
— А-а-а-ах-х-х-х… — выгнувшись дугой, девушка вцепилась сильной хваткой парню в плечи, вгоняя короткие ногти в его кожу. Она старалась быть сдержаннее, но в порыве похоти и жаркого совокупления, силы ушли на Тацуми, а не на себя. — Тацуми, я… я… я схожу с… с ума!
Из под полуприкрытых век шатен посмотрел на брюнетку затуманенным взглядом, чувствуя, как его сердце наполняется невообразимо-горячей любовью и нежностью к этой девушке. Акаме закатила глаза и запрокинула голову, прикусывая нижнюю губу, и ресницы полностью промокли в горячих слезах счастья. Этот незнакомый до нынешнего времени жар после первого поцелуя с ней будоражил кровь и заставлял дрожать от сильного удовольствия.
Но когда оставалось ещё пара движений, Тацуми вдруг зажмурился и издал громкий рык, после чего Акаме дёрнулась назад от приятного обжигающего ощущения внутри низа живота. После окончания, Тацуми с шумом рухнул на правый бок, прижавшись плечом к горячему плечу Акаме. Первые две минуты ушли на восстановление дыхания, а третья пошла на пользу успокаивания разбушевавшегося сердца. Они молчали, переживая настоящее мгновение, которое уже нельзя было обратить вспять.
— Ты сказала, что все разойдутся, и «Ночной Рейд» после победы над Империей забудет друг о друге, — после долгих выдохов, заговорил Тацуми.
Акаме с трудом повернула голову в его сторону, желая в данный момент просто наслаждаться пережитым.
— А вот шиш тебе с маслом, а не «разойдутся».
Парень перевёл взгляд на девушку, пристально глядя в её алые глаза.
— Акаме, быть может, так оно и случится, и ребята решат оборвать нить дружбы, отдавшись тому, что их тянет. Это может случиться и наверняка случится…, но только не со мной.
Тацуми приподнялся на локте и теперь смотрел на Акаме сверху.
— Ты — единственная девушка, которая мне нравилась ещё с первых дней нашего сотрудничества. Но тогда я воспринимал всё это как обычную симпатию между напарниками и не обратил внимание на ощущение одиночества в груди, когда меня перевели в команду с Майн…
Акаме слушала молча, но глаза не утаили от Тацуми ярких эмоций и переливчатых, словно калейдоскоп, оттенков рыжих цветов.
— Но я не понимал этого чувства. Когда мы… потеряли Шелли, я закрылся с болью внутри себя и не показывал эмоции. Но ты… — лицо Тацуми исказилось от боли и переживания к девушке, а голос задрожал. — Я никогда… никогда не забуду твоих на мокром месте глаз и упавших на землю слёз. Мой мозг откажется стирать те мгновения, когда на кухне мы, обнимаясь, прижались крепко друг к другу и дали клятвенное обещание, что выживем во что бы то ни стало и преодолеем любые препятствия, какие бы нам их не подкидывала судьба.
Тацуми несколько раз сглотнул мешающий ему в горле ком и закрыл глаза, пытаясь унять накатившее на него внезапно волнение. Но как он мог это сделать, когда понимал, что от ошибки никто не застрахован, и что преграды на их пути действительно серьёзны. Что сказать той, которая уже знает исход будущего?
— Тацуми… — Акаме опустила голову, и по её щекам покатились слёзы. Девушка стиснула зубы, чтобы не издать звука, но бессмысленно было всё таить в себе — всхлипы любимой девушки резали Тацуми без ножа. — Пообещай… Просто… Поклянись. Поклянись, что не оставишь меня одну. Пообещай мне это!
Шатен промолчал, что-то обдумывая у себя в голове. Но он не стал отступать перед содеянным и только взял её двумя пальцами за подбородок и повернул голову девушки к себе, чтобы заглянуть в её мокрые, наполненные слезами, глаза.
— Клянусь тебе, Акаме! — с жаром произнёс Тацуми, решительным взглядом глядя на неё. По мере того, сколько было сказано им слов, выражение лица Акаме менялось: от грустного к наполняющему душу верой в счастливый конец. — Мы ни за что не проиграем. Я никогда не оставлю тебя одну и не умру. Ведь я… люблю тебя, Акаме! А потому и мотивация выжить у меня очень сильная.
Лёгкий поцелуй в губы и прикосновение к её румяной щеке — всё, чего всегда желал Тацуми. Потому что она одна на этом белом свете, и другой такой больше нет.
— Мне никто не нужен в той среде обитания, где нету тебя. И плевать, что это: прошлое, будущее и параллельное. Потому что без тебя, Акаме, оно ненастоящее!
— Тацуми… — слёзы не останавливались, только теперь они шли уже от счастья. — У меня просто… нет слов. Спа… Спасибо, Тацуми!
— Я никогда не оставлю тебя одну. Потому что ты и есть моё настоящее и моё будущее.
Владелец «Инкурсио» обнял черноволосую мечницу за плечи и крепко прижал к своей груди, нежно поцеловав её в макушку. Тацуми чувствовал горячие слёзы надежды и веры в хорошее будущее на своей груди; слышал, как всхлипывала Акаме, уткнувшись лбом в его грудь и прижимаясь, словно беззащитное дитя. И даже если что случится однажды, он никогда не пожалеет о сказанном. Потому что не о чем жалеть.
— Я тоже… тоже тебя люблю, Тацуми! — между тихими всхлипами выдала Акаме, наслаждаясь минутами близости с самым дорогим ей человеком и тем, кто был её личным солнцем. — Спасибо тебе за то, что ты есть!
