Оглянувшись, чтобы убедиться, что вокруг никого, она сняла сандалии и надела носки и брюки для верховой езды. Они туго обтянули бедра, но в талии пришлись впору, и Бекки было приятно, что после нескольких лет и рождения ребенка тесная одежда все еще была впору, – настроение ее значительно поднялось.

Сняв платье через голову и положив его на заднее сиденье машины, она взяла светло-серую футболку от Перл Джем – когда-то любимую и надеваемую каждый день. Нашла в бардачке резинку для волос и заплела косу, а потом взяла шлем с перчатками и закрыла дверь машины.

Ну, вот и все. Пути назад нет.

Бен появился из-за конюшни верхом на лошади каштановой масти, ведя в поводу Вилли. Бекки набрала в легкие воздуха и пошла к нему, стараясь улыбаться.

– Хорошо выглядишь.

Слова эти вызвали у Ребекки улыбку, хотя она не поверила им ни на секунду.

– Врушка, – по-детски отозвалась Бекки. – Но все равно спасибо.

– Помочь сесть? – спросил он.

– Не-а, сама справлюсь.

Конечно, это тоже нельзя было назвать правдой, но уж лучше она поднапряжется и залезет на коня сама – позволить Бену к себе прикоснуться сейчас не самая лучшая идея.

Взяв поводья, Бекки подняла левую ногу и подпрыгнула, стараясь попасть в высокое стремя.

– Гибкость немножко подводит, верно?

Бен со смехом спрыгнул с лошади и подошел к ней, чтобы ей помочь, мягко прикоснулся к ее плечу – и щеки Бекки вспыхнули. Он продолжал:

– Если тебя это утешит, кое-кто из парней, с которыми я играл в Аргентине, полжизни провели на лошади, но сесть на нее могли, лишь стоя на заборе.

Она состроила гримаску – вот уж не предполагала, что проблемы начнутся сразу при попытке оседлать коня.

– Вот, Бекки. – Бен, сложив ладони лодочкой, сделал ей жест поднять колено. Она послушалась, и его сильные руки обхватили ее ногу – тут же тепло струями потекло по телу.

– Спасибо, – ответила она. – Давай на счет три.

Досчитав до трех, Бен поднял ее прямо на спину Вилли. Она мягко села и тут же ощутила, как желудок сделал сальто. Память о падении была такой яркой, точно это было вчера.

Бекки уже готова была спрыгнуть на землю, но Бен положил руку ей на бедро, и она едва не слетела с другого бока коня от неожиданности. Надо же – раньше они постоянно были вместе, прикасались друг к другу, бок о бок спали в спальных мешках и ездили на лошадях, но никогда от его прикосновений она не испытывала ничего подобного. Его рука казалась огненной, даже сквозь ткань брюк.

– Все будет в порядке, – успокаивающе сказал он, не сводя с нее глаз.

Она сглотнула огромный и твердый ком в горле и кивнула.

– Все будет хорошо, – сказал Бен.

И Бекки поняла, что он прав.

Напряжение постепенно начало отступать. До этого спина Бекки была напряжена до предела, ноги вспотели, а шея затекла. Ей показалось, что от страха упасть она даже перестала дышать. Она произнесла:

– Кажется, я понимаю, почему рекомендуют садиться в седло сразу после падения.

Бен, двигающийся немного впереди нее, натянул поводья, чтобы сравняться с Вилли.

– Говорить всегда легко, но вот сделать это далеко не всегда получается, – ответил он.

– Я кое-что скрывала от тебя все это время, Бен, – призналась Бекки, чувствуя, что не в силах рассказать ему правду о своем огромном секрете. Что ж, она пойдет маленькими шажками.

Он повернулся к ней, вопросительно приподняв брови.

– Я солгала тебе, – просто сказала она. – Мне не предлагали место в женской команде, но я не хотела, чтобы ты из-за меня остался, а потом, после того падения я толком не знала, хочу ли играть или нет.

Ответа не последовало, и лишь стук копыт нарушал молчание. Тогда Бекки отважилась взглянуть на Бена. В профиль его лицо казалось высеченным из камня, челюсть была напряжена.

– Тебе не следовало так поступать, – глухо и угрюмо ответил он. – Я бы не оставил тебя, если бы…

– Вот именно поэтому, – оборвала его Ребекка. – Я не хотела заставлять тебя сомневаться в своих желаниях. Мы же были только друзьями, так? Я не была твоей девушкой, потому нельзя сказать, что ты меня бросил.

– Так ты соврала мне, когда сказала, что не можешь бросить семью и хочешь остаться? Что наши мечты больше не совпадают?

– Я просто хотела, чтобы ты знал правду, Бен. Это было давно, но все же.

Он застонал, плечи его напряглись.

– Все равно тебе не нужно было мне лгать.

– Я была потрясена после всего, что произошло, – сказала она. – Я, конечно, по-прежнему хотела войти в команду, но меня до смерти пугали мысли о том, что нужно будет садиться на лошадь и играть. А потом ты… – Бекки замялась, не желая открывать Бену свои подлинные чувства. – Я потеряла все, включая уверенность в себе, поэтому была не в форме.

– Я бы постарался помочь тебе, Бек. Я бы ни за что не уехал, зная правду.

Вот поэтому Бекки ничего ему не сказала – не хотела связывать ему крылья, никогда бы не стала для него обузой. Но еще тогда в сознании ее возник назойливый голосок, шепчущий, что после того, что случилось, она вряд ли привлечет его внимание.

Они ехали молча. Ребекка смотрела прямо перед собой, и ее страх постепенно улетучивался. Странно было бояться того, что некогда было ее жизнью.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Бен.

Бекки ослабила поводья и поудобнее уселась в седле, начиная наслаждаться давно забытыми ощущениями. Улыбка робко расцвела на ее лице – может, он решил отпустить прошлое?

– Знаешь что? – Она широко улыбнулась ему, решив позабыть о былом хотя бы на один день. – Теперь, когда я не вцепляюсь лихорадочно в коня, ощущения чудесные.

– Как насчет прогулки к оврагу?

Бен сидел в седле прямо и уверенно, расправив широкие плечи. Его белая футболка, джинсы и кепка словно вернули Бекки на несколько лет назад.

Она набралась храбрости и натянула поводья.

– Хорошо, но помни, что я не такой наездник, каким была когда-то.

Она пустила Вилли сначала рысью, а затем галопом, покачиваясь в седле и чувствуя, как мышцы икр растягиваются в езде. Снова сесть на лошадь было нелегко, но это как с велосипедом – однажды научившись, больше не забудешь.

– Хорошо, ковбой, хорошо! – крикнул Бен, растягивая слова на манер западных загонщиков.

Ребекка сконцентрировалась на дороге, по-прежнему ожидая, что Вилли выкинет что-нибудь необычное, но он вел себя по-джентльменски.

Бен снова пустил коня шагом, и Ребекка последовала его примеру, тяжело дыша, грудь ее вздымалась.

– Вот и овраг, – указал Бен.

– Ага, – выдохнула Бекки, чувствуя, как легкие отчаянно требуют воздуха, она не могла говорить.

Всю обратную дорогу они ехали молча, и Ребекка чувствовала, что в животе, как говорят, порхают бабочки. Бен был таким прекрасным, обаятельным, и с ним было легко. Даже на ее признание он отреагировал спокойно. Он заслуживал того, чтобы знать о Лекси, вот только надо подумать, как ему лучше о ней рассказать. Нужно убедиться, что он хочет остаться дома, а не собирается пожертвовать своими мечтами из чувства долга по отношению к дочери. Или к ней самой.

– Ты едешь?

Голос Бена вернул ее к действительности. Она пустила Вилли рысцой и потрясла головой, чтобы избавиться от тревог.

Бен бросил взгляд через плечо. Ребекка элегантно сидела на лошади, казалось не испытывая дискомфорта, но он знал, как тяжело ей было набраться мужества и вновь сесть в седло, как и открыть ему свою душу. Странно было снова очутиться здесь с Бекки. Непонятно, что делать, как вести себя и что говорить.

Он остановился на краю обрыва, чувствуя себя капелькой, вот-вот готовой соскользнуть со склона, под самые корни нависающих над ним деревьев. Это было их место, сюда они всегда приходили поболтать наедине. Проблемы с родителями, друзьями, все, что касалось лошадей, – здесь, на краю оврага, обсуждалась вся жизнь.

Здесь почти ничего не изменилось. Спешившись, Бен привязал коня к голубому эвкалипту и повернулся к Ребекке. Она вытащила ступни из стремян и растягивала лодыжки с гримаской на лице.