- Как это? Что ты говоришь? Какая еще Наташка? О чем ты... не понимаю... - беспомощно ответил Борис, и его нижняя губа уже немного подрагивала, - ...я не понимаю тебя...
- Что как? Что о чем? Ты не слышишь?.. Наташка... э-э... Королева...
- Нет... что ты говоришь?.. Какая еще Королева?..
- Я говорю: я расстаюсь с тобой...
- Что?
Лера в нетерпении пощелкала пальцами перед Борисом, чтобы привести его в чувство.
- Я говорю: я рас-ста-юсь с тобой навсегда, слышишь?..
Борис молчал, как чурбан, пристально глядя на нее.
- Ты слышишь?.. меня...
Он отрицательно замотал головой и растерянно произнес:
- Нет.
- Не слышишь?.. Почему тогда отвечаешь?.. Ха-ха...
До Бориса медленно, крайне медленно доходил его нынешний, минуту назад обретенный, статус парии. Он беспомощно бормотал:
- Как это так? Что ты говоришь, я не пойму... Я отработал целый день с утра до вечера, возвращаюсь домой с нетерпением тебя увидеть, обнять, а ты вдруг ... да как это так-то?..
Вот именно что отработал, отработанный материал, подумала Лера, но сказала другое:
- Представь себе, такое бывает, редко, но бывает. У тебя воображение есть?
Борис насупился, все еще не веря, что такое возможно.
- Да как так-то? Ты разыгрываешь меня? Я не могу понять ни слова из твоего разговора...
Лера рассмеялась, немного истерично.
- Нет.
- Но... ты хотя бы объяснишь, что произошло? Мы уже почти четыре года вместе. Ты меня все спрашивала, когда мы распишемся. И так вдруг... внезапно... ты говоришь, что все кончено. Почему? Ну почему?
- Слава богу, не расписались. Значит, он есть-таки. Тем более, заметь, это ты все время откладывал. И вот результат. Теперь... разве непонятно? Я устала... от тебя. Хочу пожить одна. И потом... повторяю, ты же сам не хотел расписываться.
- Пошли в ЗАГС сию минуту.
Борис протянул руку Лере. Та - вспомнив об Аркашиной руке - не могла удержаться от насмешки и спрятала обе свои руки за спину. Не та рука.
- Поздно, я уже приняла другое решение. Надо было вчера.
Борис попытался ее обнять, но Лера отстранилась.
- Нет. Не прикасайся ко мне. Сколько тебе нужно времени на сборы?
- Что, прямо сейчас?
Лера недовольно хмыкнула и развела руками.
- Это моя квартира, нет? Если я хочу, я могу здесь остаться одна, нет?
Борис - а это был мужчина видный собой до такой степени, что девушки обычно на него вешались - неохотно, но, пытаясь сохранить свое брутальное достоинство, начал собирать вещи. Делал он это так медленно, растерянно, все время бурча, находя какие-то новые, занудные вопросы, что через час уже совершенно наскучил Лере даже и без Аркаши. Но момент, когда он зашумел туфлями, наступил.
- Не забудь оставить ключи, ты же не хочешь, чтобы мне пришлось вставлять новый замок? - крикнула из кухни Лера - она делала вид, что готовит себе ужин.
Борис бросил ключи на пол и хотел еще эффектно растоптать их, но мужская гордость удержала его от последнего унижения слабоумием и позволила выйти молча, правда, здесь он уже спсиховал и хлопнул дверью так, что с двери сорвало зеркало, рассыпавшееся осколками чистейшего уральского стекла, но Лера не возмутилась. Ее радости не было границ от того, что она так легко разделалась с этим надоедой.
Лера глотнула вина, теперь уже припасенного на праздник самого благородного советского вина "Киндзмараули", подаренного на 8 марта коллегой по работе, и спросила себя, почему она не догадалась пригласить Аркашу вечером к себе (ах да, оказалось, она знала, как его зовут, правда, не сразу вспомнила, как точно, сначала подумала, что его зовут Мишаня или Петруша). Не надеялась, что уже сегодня сможет разобраться с этим позорным прилипалой? Какой у них номер телефона? Нет, так быстро не найти. Может быть, подняться к нему, наплевав на обеих теть и на их мнение, на ублюдочные пересуды подъездных клуш? Условностей больше не было для нее. Сегодня первый раз в жизни она испытала то безусловное состояние, когда наслаждение и свобода не отличаются друг от друга. И той, бывшей, Леры больше не было. Женщина в чистом виде - вот кто она теперь. Отнюдь не советская женщина и не современная женщина. Просто женщина.
Дойдя до этой мысли своим умом, Лера почему-то - больше не задумываясь - легко и свободно скинула с себя всю одежду и продолжала быть в натуральном виде, любуясь собой в шкафном уцелевшем зеркале. Жаль, что ее не видит сейчас Аркаша.
- Аркаша, ах, Аркаша, - сказала Лера вслух и вздохнула.
Лера допила бокал, налила еще и направилась к нему, да прямо так - голая - другие для нее в тот момент больше не существовали, но вдруг невыразимая усталость сморила ее, и она не помнила, как добрела до постели, где мгновенно отключилась.
Аркаша же весь вечер провел в своей комнатушке, что-то бурча в ответ на вопросы теток, все время находясь в необычном даже для него остолбенении. Одно было ясно - жизнь прекрасна. Еще утром он даже не мог себе представить, что жизнь может быть настолько прекрасна. Самая красивая женщина в подъезде, в доме, а может быть, в квартале делает самые безумные вещи ради него.
Ночью Аркаша метался в полусне-забытье - ему снилось трио каких-то диковинных русалок, которые, выйдя на берег водили бесконечный хоровод вокруг Леры, предварительно раздев ее до нижнего белья, коим оказались те самые для него мифические частично прозрачные трусики и лифчик. Странно, но у русалок была та же самая - теперь спортивная - униформа. Потом вдруг они оказались в воде и, как заправские синхронистки, начали выделывать какие-то мудреные фигуры вместе с Лерой, которая тоже вовсю старалась ради него, потому что он был единственным зрителем этого действа и чистой магии красоты... а утром, в том числе на уроках, на его лице застыла блаженная улыбка - он снова и снова прокручивал все то же самое, ночное и дневное. Его еще не видели таким и все время подходили к нему - особенно вечные насмешницы Ириша с Маришей - и спрашивали:
- Что с тобой случилось такое? Неземное?
В данный момент и они казались ему прелестью. Он так и прошептал сначала Ирише, а затем Марише по секрету: то ли "какая прелесть", то ли "какая ты прелесть" - точно ни та ни другая не расслышали. А Аркаша и вовсе не мог припомнить, что именно он прошептал, хотя от каких-то двух букв в корне менялся весь смысл, и не только фразы. К концу учебного дня, естественно, с подачи Ириши над ним начали хихикать (как над блаженным), но он даже не заметил этого. Все пять плюс кандидаток внутри класса теперь значили для него меньше, чем одна вне.
Возвращался домой Аркаша вприпрыжку, продолжая вызывать смех окружающих. Может быть, сегодня удастся продвинуться дальше и ему. Лера высмотрела возвращение Аркаши в окне и очутилась у его двери еще раньше него. Она проскользнула, минуя коридор, в его комнату и тотчас схватила его за руку.
- Знаешь, Аркаша, я выгнала сожителя, - сообщила она после первого "пробуждения" заговорщицким тоном. - Это моя квартира, наследство от родителей. А как мы будем встречаться? Я хочу быть с тобой всегда! Как бы уладить вопрос с твоими тетями?
Аркаша засветился от счастья - она первый раз назвала его по имени. Он же ее по имени еще не называл из-за дурацкого стеснения.
- Я тоже, как-нибудь уладим, они будут только рады со мной расстаться, - прошептал Аркаша, сам взял ее руку, пытаясь успокоиться.
Она была не против контакта, и волны неизвестного происхождения, исходящие от него, быстро ее убаюкали лучшим из эротических снов, происходящим не только в воображении, но и частично - насколько это возможно - в реальном мире, правда, всем остальным этот мир трансцендентен.
К вечеру того дня ее затяжные сны в его присутствии уже больше нравились юноше - Лера догадалась раздеться до нижнего белья, чтобы партнеру не было так скучно, пока она не способна двигаться - и Аркаше хотелось, чтобы ее сон продлился подольше.
