Все закончилось, к моему стыду, в тот самый момент, когда я милую Беллу чуть не съел. И смешно, и стыдно. Хотя, это сейчас, оборачиваясь назад, становится весело, а тогда было не до смеха. Мало того, что я и сам себя возненавидел, так еще и в чувствах Эдварда ловилось что-то такое, что становилось вдвойне неприятно, словно брат осуждал меня за то, что я лишаю его возможности быть с Беллой. И вновь встал вопрос: обратим, наконец, девочку, или нет? И если все на семейном совете высказались «за», то сам Эдвард и Розали были категорически против. Ну, с блондинкой все понятно, ее и зависть душила, и торжество и злорадство - дикий набор. Я тогда так и не понял: ей что, спокойнее на душе стало оттого, что бедная девчонка страдает?

Однако, мелочно…

А вот от брата я не ожидал. Спрашивается, ну, почему нет? Как мы его не уговаривали, все было тщетно. Эдвард психанул и объявил: «Мы уезжаем, и не спорьте». Куда деваться? Собрались и уехали.

Мне же было погано: уж я-то знал, что испытывала Белла в тот момент. И даже когда я чуть не напал на нее (я потом тщательно проанализировал ситуацию) страха или ненависти у нее не было. Она была уверена, что Эдвард ее все равно защитит, она была уверенна в остальных Калленах, да и вообще, если бы мы не сдержались, и убили ее, думаю, она бы все равно умирала с душевным спокойствием и всепрощением. Странно и глупо, как по мне (я привык бороться за жизнь до последнего), но это же Белла.

А после нашего официального отъезда, я, не сказав никому, вернулся, хотел просто попросить прощения, так погано было на душе, словно чью-то жизнь испортил, а ведь так оно и было. Но на глаза я ей так и не показался, достаточно было постоять рядом, и я чуть не согнулся пополам от того букета отчаянья, безнадежности, боли и любви, что горел в ней. Я понял: от этой встречи ей будет только больнее. Чтоб не мучить девчонку еще больше прежнего, я развернулся и уехал домой. Элис, конечно, обо всем узнала, но я убедил ее не распространяться, а Эдварда тогда с нами не было, он решил пожить отдельно.

Это было ужасно. Но еще хуже, что брат побежал к Вольтури. Он не подумал ни о ком. Как будет чувствовать себя Эсме, что испытает отец, ничто его не волновало. Даже Розали была удивлена таким его решением, хотя и сама наворотила дел.

И ведь спасать его побежала Элис, моя маленькая Элис, которую так жаждал Аро! Элис, которую могли схватить и не отпускать, или вообще убить! И ведь сейчас так и есть.

Эдвард вновь наплевал на то, что подставляет всю семью, и Элис уже не отпустили, а все потому, что еще тогда Элис не нужно было «светиться» перед Аро, «маня его своим талантом»! Он же увидел ее, и она подействовала на него, как красная тряпка на быка. Это раньше девочка-провидица была «где-то там, вроде есть, но не у нас, может когда-нибудь, да ладно», у Аро находились и другие дела (ведь более пятидесяти лет он знал, что у Карлайла в клане есть такой дар, но не провоцировал нас на столкновение), но как только он увидел ее лично, взял за руку – все, по сути, приговор Элис был подписан. Как стратег, я это отлично понимаю: трудно отказаться от того, до чего, кажется, руку протяни – и оно твое. Это неудачники делают ошибки под самый конец, а Вольтури обладают властью и ошибок не делают, но, если бы не Эдвард, кто знает…

И я вновь был поражен. Честно, если бы об меня так вытерли ноги, как Эдвард об Беллу, то я бы и не подумал даже лететь в Италию и пытаться кого-то там спасти. Но печальный факт был в том, что Белла без Эдварда не могла, чем мы и воспользовались. Да, это отвратительно, как я сейчас осознаю, ужасно по отношению к ней. Мы оставили ее, и проблему с тем, что Эдвард у Вольтури, мы тоже должны были решать сами, не возлагая эту непосильную ношу на хрупкого человека. Это было лицемерно.

Но, на тот момент мы были просто рады, что все закончилось благополучно, не понимая, что сами себе вырыли могилу.

И вот тут, да, пожалуй, тут стоит искать корень всех проблем. Белла любила Эдварда, а он ее бросил, растоптал ее чувства, ее душу, во имя чего бы там он это не сделал. Эфемерное благо Эдварда не принесло никому счастья. И, я уверен, на тот момент, Белла была счастлива, что он просто вернулся и находится рядом. А потом – битва с Викторией и ее большим кланом новообращенных не дала времени подумать как следует. Однако именно тогда Эдвард дал повод обвинить его в нечестности, он дал Белле пишу для размышлений в будущем.

Уже потом, будучи вампиром и узнав о запечатлении оборотня, уверен, она невольно сравнивала их и, скорее всего, пришла к выводу, что поведение Эдварда всегда было очень странным по отношению к ней. А ведь так оно и было! Оказывается, не в чем Беллу-то винить!

Это сознание ударило меня как обухом по голове!

А ведь правда, что бы там не случилось, изменила Белла Эдварду или нет – ее дело, но Эдвард был тем, кто первым поступил «плохо», это он не оправдал ее доверия, что называется, «открыл счет». А потом она просто поняла это, поняла чуть позже, чем было нужно.

Мы сидели в гостиной, отходя от шока, в который нас ввергла Белла. Мне приходилось тяжелее всех, хотя, тяжелее все Эдварду. Кто бы мог подумать, что Белла выберет свободу и уйдет от нас?

Розали не стеснялась в выражениях:

- Она предала Эдварда, нас. Давайте будем делать вид, что она святая, - закричала она, поднимаясь на ноги, - конечно! Она получила от нас бессмертие и свалила. Это – все, что ей было нужно, откройте глаза.

- Это не так, Розали, объясняю тебе в который раз! – не выдержал я, - она любила Эдварда! В тот день, когда она ушла, в ней была любовь к нам, чувства ко всем нам, и Эдварда она любила, просто не как мужа, а как его любишь ты…

- Все равно, она переспала с оборотнем. Так поступают только шлюхи! – возмутилась блондинка.

Эмметт чуть одернул ее за руку, призывая к спокойствию.

- Розали!

- Дочка!

Это были Карлайл и Эсме. Конечно, они до сих пор продолжали считать Беллу частью нашей семьи.

Розали фыркнула и замолчала, уставившись в потолок. По эмоциям сестры я понял, что не слишком убедил ее.

- Ну, вообще-то, в чем-то Розали прав: поступок Беллы действительно подрывает ее репутацию, - на удивление деликатно поддержал свою жену Эмметт.

Карлайл понимающе покачал головой.

Эсме печально вздохнула:

- Я понимаю, но, может, девочка запуталась, и не шипи, Розали, тебе не идет. Согласитесь, мы тоже вели себя не совсем правильно, таились от нее с этим запечатлением, недоговаривали. Может, если нам удастся ее найти, мы уговорим ее вернуться к Эдварду.

- Эсме! Это переходит все границы! – закричала блондинка.

- По крайней мере, тогда Эдвард перестанет походить на статую, - парировал Эмметт, - они поскандалят, а потом он ее простит, но, в любом случае, он оживет…

- Я сомневаюсь, что нам удастся найти Беллу и вернуть. Это не похоже на сиюминутную прихоть, - вставил отец.

- Эта дрянь испортила нам всю жизнь! – не выдержала Розали.

Моя Элис вдруг понимающе погладила ее по руке, и я понял, что за весь вечер жена ни разу не вступилась за Беллу, хотя раньше они были лучшими подругами. Но и обвинять она не спешила, Элис предпочла отмолчаться. Это было странно.

- Я понял кое-что, - начал я, - мы все с вами забыли, что Белла не взрослая столетняя вампирша. Да, да, Роуз, - я кивком попросил ее помолчать, видя зарождающийся в ней протест, - ей всего восемнадцать. Она – подросток. Вспомни, Розали, какой ты была в восемнадцать? Разве можно сравнивать ту тебя и эту? Мы не знаем точно, что случилось, но ясно одно: если Белла ушла, значит, у нее не было к Эдварду вечного чувства. Но она любила его, будучи человеком! Это я точно знаю. Вывод один: для Беллы-вампирши Эдвард – не есть та самая идеальная пара, какими являемся мы друг для друга. И как бы больно не было, но это так. А значит, рано или поздно, они бы это поняли, и разошлись. Запуталась она, или нет, получилось так, как получилось. Она не обманывала нас, но сейчас Эдвард не нужен ей в качестве мужа. По крайней мере, она это признала и ушла, может, так лучше. Ведь ей всего восемнадцать, она не дальновидная вампирша, она вообще импульсивная новорожденная, кто знает, к чему это приведет?