- Интуиция подсказывает мне, что сейчас топливо и деморфин поменялись местами. Не помню, говорил ли я вам, но мой начальник получил предупреждение: если профессор Бенц не будет найден в течение десяти суток, то он может прощаться с местом. Я, кстати, тоже.

Шейла присвистнула.

- А знаете что, - вдруг сказала она, - я могу объяснить, откуда у Верховных столько прыти. Я просто понравилась Моррису. Очень понравилась, понимаете?

Грим внимательно посмотрел на нее, промолчал и подумал, что степень личной заинтересованности Морриса в деле профессора, пожалуй, не соответствует официальному накалу поисков. Но Шейле предпочел не говорить об этом А та вспомнила, как заботливо встретил ее министр экологии, как торжественно обещал сделать все для поиска ее деда, как дал возможность практически стать во главе лаборатории и как, глядя на нее, он долго и нежно целовал на прощание руки. Ее рассказ Гриму не понравился.

***

Вечер оказался испорчен. Грим подвез Шейлу к ее дому, довел до калитки, кивнул и зашагал к своей машине. Она услышала, как он отъехал, подумала: отчего бы ему не задержаться на минуту, чуть продлить прощание? А может быть, встречаясь с ней, он только исполняет свой долг? И их свидания, беседы, прогулки входят в протоколы? Уж лучше бы просто вызывал повесткой в управление! Эх, Грим, Грим...

Шейла огляделась и вздрогнула: возле ее гаража стояла чужая машина.

- Простите, - услышала она голос, - но ждать вас на улице, где мою машину могут узнать, я не решился, поэтому пришлось поставить ее здесь. Э, да вы, кажется, испугались! Я не хотел...

Из темноты к ней шагнул Пэт Моррис.

- Шейла, нам необходимо поговорить. Я пришел сказать вам, что... Словом, садитесь в мою машину, разговор не короткий. Да, переоденьтесь в вечернее платье и еще захватите купальный костюм.

- Тогда пройдите в дом, не стоять вам здесь... - нерешительно прошептала Шейла и повела его в комнаты.

За рулем Моррис сидел уверенно, чуть откинув назад голову.

- Сегодня мне на стол легли документы расследования, выстраивается достаточно основательная версия, что ваш дедушка похищен Клаузеном, спрятан им в Восточных горах.

- Почему же тогда Клаузен на свободе, а дедушка не дома?

- Потому что, милая Шейла, это не просто похищение, а похищение политическое. Вы же наверняка знаете, каких убеждений придерживается этот молодой ученый.

- Слышала, но дед никогда не интересовался политикой.

- Так вот... Мы не можем арестовать Клаузена до тех пор, пока не установим остальных участников преступления, связанных с Клаузеном лиц. Это явно дело рабочих партий, акция, направленная против перелета. Видите ли, вместо того чтобы содействовать правительству, создать возможности для полной мобилизации населения, рабочие партии плодят сознательных саботажников, негодяев. Зная о вашей работе, рекламируемой газетами, они могут и вас... Как вашего дедушку. Так что, мне кажется, вам необходима охрана.

- Я подумаю над вашим предложением, спасибо. Но деморфин - и политика? Не вижу связи. А куда, кстати, вы меня везете?

- Пока это мой секрет. - Моррис сделал еще один поворот, машина въехала под ярко освещенную арку, потом в залитый играющим светом тоннель и остановилась перед небольшой красной дверью. Моррис обрадовался, поняв, что Шейла не смыслит в политической игре, не видит связи между политикой и изобретением деморфина. Трудно сказать, как она могла бы оценить эту очевидную для него связь, как поступит, исходя из своих оценок.

Моррис вышел из машины, помог выйти Шейле. Шейла зажмурилась: в глаза бил яркий калейдоскоп огней. Моррис раскрыл дверь, и Шейла увидела - свет исходит снизу. Перед ней был бассейн с люминесцирующей водой, мерцали огни, повторяя ритм льющейся мелодии.

- Ну как? - спросил горделиво Моррис.

- Красиво...

- Смелее, это всего лишь стеклянный пол, бассейн дальше. - Он подтолкнул ее, и Шейла шагнула в уютную комнату: у стены, меж мягких подушек, стоял низкий стол с изысканной сервировкой. За огромной стеклянной стеной плескалась вода. Там плавали женщины в замысловатых тюрбанах на головах, на острове, посреди усыпанном золотым песком, под сильными ультрафиолетовыми лампами загорало несколько молодых пар, а со стен струился серебряный свет, то замирающий, то вспыхивающий вновь причудливыми звездами.

- Не волнуйтесь, они нас не видят, - Моррис открыто любовался Шейлой. - Со стороны бассейна стекло зеркальное. Садитесь. - Он взял ее руку и, усаживая к столу, подсунул подушку, сел напротив, предложил: - Если неудобно сидеть, то прилягте. И давайте договоримся: вы называете меня просто Пэт. Мы же друзья!

Шейла кивнула. Она пила шипучий напиток, от которого чуть кружилась голова. Ей вдруг захотелось спать. Шейла встряхнулась, взяла свою сумочку и протянула Моррису деморфин:

- Хотите?

- Пожалуй, - согласился он и, глядя, как от таблетки расходятся диффузные струи, сказал: - Если захотите окунуться, переодеться можно вот там.

- Обязательно. - Шейла встала.

"Эта женщина, - подумал Моррис, - будет моей женой и даст мне безупречное потомство. Или власть вообще малого стоит".

Шейлу не смутил его взгляд. Она спросила:

- Ответьте мне прямо, зачем вам деморфин? Что вы хотите выжать из рыженьких таблеток для вашей программы перелета?

- Это интересует вас? Ну что ж, я отвечу. - Шейла заметила что Моррису явно вдруг стало не по себе. - Вы представляете, что ждет первопереселенцев на Беане? Труд, тяжкий труд по воссозданию цивилизации. Мост Беана - Аркос потребует огромных затрат - и трудовых, и временных. После хорошей работы всегда хочется встряхнуться, развлечься. Вот зачем я предлагаю людям деморфин. Заметьте, бесплатно. Молодежь поймет меня. Молодежь всегда любила после хороших трудов потанцевать и построить друг другу глазки. Не так ли?

- Да. - Шейла ушла за ширму, чтобы переодеться.

Объяснение Морриса ее не убедило. В зеленом секторе бассейна Моррис увидел Крюгера.

Сегодня на совещании комитета по переселению Крюгер произнес поистине историческую фразу: "Если мы не смоемся отсюда, то наши дети смешаются с чернью, уж лучше смыться на любых условиях". И тут даже самые умеренные члены комитета проголосовали за. Заслушали принципы построения отборочной сетки. Крюгер, которому, как всегда, неймется высказать свое мнение, и тут оказался верен себе, рисовал самые радужные перспективы. Он был по-своему убедителен. Моррису осталось лишь проиллюстрировать его слова конкретными выкладками, представленными электронным мозгом. Получалось, что при применении деморфина достаточно использовать лишь тринадцать процентов рабочей силы против намеченных ранее сорока. Эти цифры вдохновили комитет не меньше аргументов Крюгера. Отборочная сетка была утверждена.