Annotation
Андрей Петрович по просьбе своего учителя, профессора-историка Богданóвича Г.Н., приезжает в его родовое «гнездо», усадьбу в Ленинградской области, где теперь краеведческий музей. Ему предстоит познакомиться с последними научными записками учителя, в которых тот увязывает библейскую легенду об апостоле Павле и змее с тайной крушения Византии. В семье Богданóвичей уже более двухсот лет хранится часть древнего Пергамента с сакральным, мистическим смыслом. Хранится и другой документ, оставленный предком профессора, моряком из флотилии Ушакова времён императора Павла I. С двумя племянницами профессора, Верой и Ириной, Андрей отправляется на Мальту и в Сиракузы, по следам апостола, чтобы поискать в катакомбах другую часть Пергамента. А ещё Укладку Сатаны… Разгадывать тайну открытия учителя Андрею помогает его дар Видеть сокрытое, Верочка же владеет умением расшифровывать знаки, строить невероятные по объёму и глубине информационные и логические матрицы… Великолепие природных ландшафтов и очарование барочной архитектуры делают путешествие героев праздничным, но… это лишь смягчает ту захватывающую динамику опасных, буквально авантюрных приключений и сюжетных поворотов, когда липнущие к сердцу «кляксы страхов» сменяются очищающим эликсиром любви. Но и любви необычной… Другая большая сюжетная линия романа связана с мальтиским периодом в исктории рыцарей-иоаннитов. Великий магистр Ордена Жан Паризо де ля Валетт и его верный секретарь сэр Оливер Старки, благородные и мужественные монахи-воины забирают у Сулеймана Укладку, спасают Орден, оплод христианского мира на тот период. Рыцари одерживают победу в Великой осаде…Андрей, Вера и Ирина нашли ту другую часть Пергамента и весь его возвращают Святому Престолу и Ордену. Заслуги русских исследователей высоко оценены. Однако Андрей одержим поисками еще и Укладки. Богданóвичи хотят выкупить усадьбу, вернуть своему роду и создать на её базе фамильное командорство Мальтийского Ордена. И снова поиски, снова опасные приключения… Цель близка, Укладка совсем рядом, только вот… «если долго вглядываться в бездну, бездна начинает вглядываться в тебя»… Но есть Удача, есть живая вода Любви и Путь открыт, и Андрей Петрович следует за своей новой Судьбой.
Игорь Саврасов
— 1 -
— 2 -
— 3 -
— 4 -
— 5-
— 6 -
— 7 -
— 8 -
— 9 -
— 10 -
— 11 -
— 12 -
— 13 -
— 14 -
— 15 -
— 16 -
— 17 -
— 18 -
— 19 -
— 20 -
— 21-
— 22 -
— 23 -
— 24 -
— 25 -
— 26 -
— 27 -
— 28 -
— 29 -
— 30 -
— 31 -
— 32 -
— 33 -
— 34 -
— 35 -
— 36 -
— 37 -
— 38 -
— 39-
notes
1
Игорь Саврасов
Мальтийское эхо
Да благословен будет твой путь, странник.
— 1 -
«Тьма, накрывшая Средиземное море, ветер и волны, взбесившиеся вдруг, опрокинули корабль, на котором Савл должен был следовать в Рим. Кто-то крикнул (Савлу показалось, что это был Лука): «Мальта близко и, если лечь грудью на осколок мачты, можно продержаться до берега».
Андрей улыбнулся: эта фраза, этот поклон Михаилу Афанасьевичу когда-то, кажется в 94-м, показались ему впечатляющим ходом. Он писал тогда повесть об апостоле Павле, но журнал, сделавший этот заказ, не мог больше поддерживать духовные искания в смутные времена 90-х и потихоньку «сдулся».
Сейчас Андрей решил перечитать несколько мест из своей повести, но мысли как-то растекались, и их направление было почему-то обратным, к истокам. Так бывает, когда неспешно собираешь чемодан в дорогу.
Екатеринбургский университет, где Андрей работал доцентом истории, тоже не мог оплачивать литературно-исторические исследования, и новым занятием, которое приносило какие-то деньги, стало разыскивание по частным заказам родословных, чаще всего туманных.
Тема апостольства и изучение различных апокрифов раннего христианства увлекали Андрея еще со времен учебы в Санкт-Петербургском (тогда еще Ленинградском) университете. Их преподаватель истории Западной Европы, а затем научный руководитель, профессор Георгий Натанович Богданóвич, в те идейно-бездарные 70-е достаточно осторожно, но все же поддерживал увлечение Андрея. На нападки коллег, что он, дескать, поддерживает в среде студентов богоискательство, спокойно и иронично отвечал, что коль уж историческое движение определяется крупными изменениями в сознании народов под влиянием проповедей всякородных демиургов и пассионариев, то почему бы в высокородные демиурги не «записать» апостолов Христовых. Научным же «коньком» самого профессора было исследование глубинных причин падения Византийской империи, и он намеревался покопаться в сложных отношениях римско-католической и греко-православной церквей. В общем, такой вот «троянский» конек-горбунок!
В 1979-м Ученый совет факультета осудил и запретил к открытым публикациям исследования Г.Н., тот впал в депрессию, а в начале 90-х вообще уехал из Питера. Мы, студенты, восхищались эрудицией Богданóвича, его умением отыскивать факты, а главное — глубоко, всесторонне и весьма оригинально осмысливать их. Какое-то время мы называли его Титаныч, а затем он превратился в Г.Н.
Андрей и еще двое учеников Г.Н., Юрий и Ольга (неразлучная троица), еще какое-то время пытались морально поддержать учителя, но в рецензиях на наши работы замелькали фразы»… крайне предосудительно для советского историка…», и пару глав в наших с Юрием диссертациях пришлось серьезно переделать. Ольга же со своей строптивостью вообще поменяла вектор исследований и занялась историей искусств.
Андрей отложил рукопись повести, улыбнулся про себя: «Ах, Оля-Оленька, какие огромные волшебные крылья раскинул Петербург над моей любовью к тебе и над твоей к… моему другу Юрию! Вечный город мистификаций! Наши бесчисленные прогулки втроем белыми ночами…».
Первый Съезд народных депутатов, выступления Сахарова, публикации Рыбакова, Гроссмана и других вызвали смятение в наших душах, но уже через год стало ясно — новая игра…
Ольга и Юрий уехали из страны и, не стремясь к обетованным американским берегам, остались в Вене. Возможно, этому выбору способствовало то обстоятельство, что Ольге удалось удивительным образом быстро сдать в одно из австрийских издательств свою книгу о храмовом искусстве в Европе XII–XVIII веков. Андрей уехал в Екатеринбург. Лет пять Ольга и Юра звонили довольно часто, пару раз Андрей приезжал к ним в Вену, затем звонки стали все реже, и вот, в 2003-м Ольга сообщила, что Юрка полюбил другую, чешку русского происхождения, Татьяну, что живет он теперь в Праге. Что заставило пятидесятилетних людей искать другие берега и причалы? По телефону ни у Ольги, ни у Юрия спрашивать о мотивах таких поисков (или порывов?) было неудобно. Просто кораблекрушение…
Их сын Сергей и Ольга собирались вернуться в Петербург.
Ну, что ж, дорожная сумка собрана, в боковом отделении расположилась толстая тетрадь с повестью о святом Павле. Пора на вокзал.
А собраться в дорогу Андрей был призван вот какой надобностью. Где-то с полгода назад Г.Н. прислал письмо, в котором уже совсем старческим нетвердым почерком сообщал, что с трудом разыскал его, Андрея. Что уже более десятка лет живет в Ленинградской области и работает в небольшом краеведческом музее. Но, главное, он просил приехать, чтобы познакомить Андрея с «увлекательнейшими материалами — историей о том, какую роковую роль в завоевании Византии турками сыграла сброшенная с руки святого Павла змея».
Это письмо навело Андрея на грустную мысль о том, что такая вот склонность к мистике просыпается (чаще с возрастом) у людей глубокого ума и уводит с «ясных полян» здравого смысла. Он ответил на письмо, написал, что очень рад и очень заинтересован поисками профессора и во время летнего отпуска непременно приедет повидаться и поболтать о тайнах истории. Слово «поболтать» было написано умышленно, как обозначившее некую границу отношений. Дело было еще и в том, что Г.Н. просил в письме иметь при себе загранпаспорт с шенгенской визой, например, на Мальту. Да уж, историческое расследование может оказаться не виртуальным.
