Я брела к дому, изредка прислушиваясь к звуку своих шагов. Чтобы занять голову чем-то кроме дурацких мыслей я про себя читала стихи.

* Я много лет пальто ношу.

Давно потерлось и не ново.

И я всю жизнь о нем пишу,

к нему лишь подбираю слово.

Я столько лет ношу, что ты,

мой пристальный, в совместном торсе

не разглядишь, где чьи черты:

мои, пальто… – наш образ стёрся.

Наш образ слился. Столько лет,

ношу, что я про то лишь помню:

что пуговиц вот здесь двух нет,

что пуст карман, что ворот – поднят.

Пальто, прихожая, повтор.

Его надену я на плечи.

И в зеркалах – одно пальто.

Мне отразиться больше нечем… *

Напрягая память я, видимо, сильно увлеклась, и больно стукнулась коленкой о черную машину, припаркованную прямо у подъезда. Ловя равновесие, я взмахнула руками и снесла с носа очки. Они с характерным звуком упали сначала на капот машины и скатились на асфальт. Подумалось, что с моим везением я прямо сейчас на них наступлю в темноте. Я села на корточки и стала шарить рукой вокруг, пытаясь на них наткнуться. Но пальцы мои нащупали сначала гладкую кожу носов туфель, потом и брюки, а под ними точны были ноги. Хм… Ноги. Явно мужские. Стояли от меня совсем близко. Примерно догадываясь кому они принадлежат, я малодушно подумала о побеге. Потом представила, как на корячках пытаюсь отползти от хозяина ног в кусты, горько усмехнулась.

- Думаю, будет вполне достаточно, если ты просто объяснишь мне, почему ушла. И если повод покажется мне не столь веским, уверяю тебя, ползание на коленях не спасет. – я услышала его голос, и кажется у меня участился пульс.

- Стой на месте и не двигайся. – ответила я, продолжая свои поиски. – Глянь, какие мы нервные…Голова болит? Корона передавила сосуды, и кровь в головной мозг поступает хуже чем обычно. – не громко прокомментировала я его слова, так не поднимаясь.

- Давай, я посвечу. – мягко сказал он, и по интонации было понятно что он пытается сдержать улыбку. В его руке загорелся экран телефона. Чтобы увеличить зону поисков он, сделал несколько шагов назад, не оборачиваясь. Хруст моих очков под его ботинками, показался мне жалостливым.

- Оо, Пардонте. – брякнул он растерянно, резко сдвинувшись с места. Извинения мои очки принять уже не смогли. А я пожалела, что не могу разглядеть выражение его лица.

Ситуация была настолько комичной что я уже не сдерживаясь рассмеялась. И он тоже. Так мы и стояли у подъезда, глядя друг на друга в темноте, и смеясь.

Нервное напряжение целого дня отпустило меня. Может быть, потому что мне показалась смешной печальная участь собственных очков, а может, потому что рядом был он. И стоял он достаточно близко, чтобы я почувствовала, как приятно смешан запах его тела с дорогим парфюмом.

- У тебя ужасный французский. – сказала я, когда смеяться уже не было сил, и волшебный момент рассеялся сам собой. – Мне пора.

Глаза, привыкшие к темноте, уже различали черты его фигуры. Но лица было по-прежнему не видно.

- Я приехал не просто так. Нам надо поговорить. Почему ты ушла? Я так сильно обидел тебя вчера? - его тон снова стал жестким и требовательным.

- Нет. – теперь уже я растерялась не зная что ответить.

- Тогда почему? Мы прожили вместе под одной крышей две недели. И я заслуживаю объяснений. – напирал он на меня.

- Да. – согласилась я. Потому что это действительно показалось мне логичным. Думая целый день обо всем этом, оказывается, я не могу сформулировать ему свой ответ.

- Я жду! – голос его стал ледяным. Как в тот день когда я впервые его увидела на бетонном заводе. Я даже зажмурилась, ожидая, что он снова ударит меня.

- Т..Ты..Ты… сказал что устал. Что я все сломала. Что со мной все не так. Я подумала, и решила, что если уйду, так будет лучше. – со страху я снова начала заикаться.

- Нет! То есть - да! Черт, как с тобой трудно. – он нервничал, но уже не кричал. – Я напугал тебя да? Снова напугал? Прости! Я не обижу! Идем в машину. – не дожидаясь моего ответа, он схватил меня за руку. И посадил на пассажирское сиденье. Зная, что я могу удрать, он тут же заблокировал машину с пульта, и обежав капот открыл и сел сам на водительское сиденье. Повисла пауза. Мы смотрели друг на друга внимательно и долго.

- Я, я не так все сказал, понимаешь. И я не знаю, как это все объяснить, потому что со мной такое впервые. Ты действительно все сломала. В моей голове. Раньше, там все было гораздо проще, и понятней; работа – деньги – отдых – секс – омеги - деньги - работа. Я так жил с 16 лет, и этот круговорот меня вполне устраивал. Отношения с омегами тоже были просты и понятны обеим сторонам. Все было ясно по жестам, взглядам, запахам. Они флиртовали, я оценивал и выбирал. Знаешь, как в магазине вещь покупаешь, для конкретного использования. …

Я слушала его, и поняла что разревусь прямо сейчас. Мне захотелось остановить его и уйти, чтобы не услышать, то что я и так знала. Чтобы он не озвучил то, что я непривлекательная и чокнутая. Кто угодно: однокурсники, коллеги, соседи - только не он.

Он продолжал.

- Когда Катька попросила долг стрясти, я и не собирался. Давно с этим завязал, по молодости было, каюсь. Опыт есть. Начинал коллектором. Там и ребят собрал своих. Сейчас уже восемь лет в официальном бизнесе. Не жалуюсь. За нелегалку берусь редко. Тебя на заводе увидел, и честно признаться, удивился. Подумал, что шлюхи вышли на новый уровень, наверное, с театральным образованием на панель, ролевые стали реалистичными. Ты была так натурально напугана. По лицу ударил - так, для острастки. А вот когда ты в кабинет ко мне зашла, тряслась как лист осиновый, и пахла так что у меня ноги подкашивались. Я даже не поверил сразу, ну знаешь – как галлюцинация. Только через час отошел, и дошло – моя пара шлюха. Хоть стреляйся. Подумал - наказание мне за все. Ребят поднял. Найти тебя не смогли. Я запил. Пока Катька не позвонила и не сказала, что Дарья Кузнецова ей долг вернула. А я понять не могу, какие деньги, если они у меня в сейфе лежат. Я их в этой суматохе с тобой Катьке не передал. Велел ей эту Дарью Кузнецову ко мне везти. Привезла. Да не ту. Стали разбираться и оказалось что ребята в темноте дом перепутали. Так что Дарья Сергеевна Кузнецова, шлюха из борделя «Мадам Жули», живет в доме напротив твоего.

А мне снова хоть стреляйся, получается, я до смерти напугал свою пару, ударил ее, деньги вымогал, и вообще вел себя как скот. В тот же день деньги тебе повез. А ты смотрела на меня как на опасное дикое животное. Может и правильно, но в тот момент я еще этого не понимал. Про Истинность даже не услышала. Ребята на тебя информацию принесли, я даже не поверил сначала. Так ведь не бывает? Тебе двадцать пять, а твоя жизнь как чистый лист. Подумал что это слишком подозрительно, скорее всего, обычная омега, как все, только скрывает всю грязь лучше остальных. Велел следить. И ты не заставила себя ждать. В тот же день с каким то альфой в кафе кофейничала. Пока приехал, ты уже одна за столиком была. Хорошо, что ты в тот день удрала, я ведь за себя не отвечал от ревности и злости. Домой приехал, подумал обо всем, и решил что будешь жить со мной хочешь ты этого или нет.

А ты оказалось и в правду такой. Сначала Ленка твоя мне о тебе рассказала. Потом и сам увидел. Почувствовал. Понял.

Только это все хуже сделало. Я не знаю к тебе подхода. Ты не смотришь на меня томно, в штаны мне не лезешь, не кокетничаешь двусмысленными фразами. Не напяливаешь на себя дурацкие шмотки, не красишь лицо, не пытаешься, как то приукрасить свой фасад. Думаю, для тебя важнее содержание. А мое содержание оставляет желать лучшего. Мне постоянно приходится думать, прежде чем что-то сказать, чтобы это получалось как у тебя, прямо без намеков. Мне приходится примерно предугадывать твою реакцию, но это мне удается очень редко. Твоя ирония и сарказм задевают меня больнее ножа, но мне кажется, что так - ты просто защищаешься от меня, того который оскорблял и ударил в самом начале. Я стал зависим от тебя. Твое присутствие где-то рядом, как будто дает мне жизненных сил.