После душа, я шаркая тапочками вошла в кухню. Он уже заварил кофе по своему особенному рецепту. А яичница и бутерброды стали моей обязанностью. Я медленно шевелилась и все еще сонно молчала.

- Дашка, просыпайся уже! – голос его был мягким. Мне очень нравилось, когда он говорил со мной таким тоном. Становилось тепло, где внутри.

- Начался дождь, поэтому я подвезу тебя прямо к центральному входу. И не спорь. – дожевав бутерброд сказал Клим.

- Нет. – быстро ответила я.

- Я сейчас не спрашивал, а сообщил о принятом мной решении. – голос его стал жестче, как впрочем и всегда когда я начинала спорить на пустом месте.

- Нет, дай мне зонт.

- Я не понимаю. Ты меня стыдишься что ли? – впервые я услышала в его голосе обиду.

Это была правда - я стыдилась. Не его, себя. Не хотелось бы чтобы в школе, пошли сплетни обо мне потому как я понимала что мы с ним не пара. Ловить на себе удивленные взгляды коллег, с десятком вопросов, вытекающим из одного « да что он в ней нашел?». Самое обидное что я понимала почему так происходит. Я влюбилась. Я совершенно этого не планировала, и что с этим делать не понимала. Но это произошло. Кажется, именно когда я пожала протянутую мне ладонь. В моем сознании он перестал быть чужим, и стал своим. Как и положено, все симптомы были на лицо, я вспыхивала от его взглядов, с волнением ждала конца уроков, млела, когда он посмеивался надо мной. От образа бандита не осталось и следа, а были только выразительные глаза, пшеничного цвета волосы, руки которые вылепил талантливый скульптор, и совсем несносный характер. На фоне этой совершенно ненужной мне влюбленности из моего сознания повылезло столько всего, о чем я даже не подозревала. Теперь, я подолгу разглядывала себя в зеркале, пытаясь найти хоть что-нибудь привлекательное. Вот знаете как, раньше - живешь себе спокойно, и устраиваешь себя во всех отношениях, а теперь вроде как видишь себя реальными глазами. Безпрекрас . Насколько - я далека от нормальных омег. Заурядная внешность, не умение себя подать, мозги - и те набекрень. Лгать себе, строя нелепые иллюзии я не умела. Максимум на что могла рассчитывать это жалость. Что он провозится со мной, пока интерес не потеряет, или не встретит кого-нибудь себе под стать. А я останусь неудел. Несчастная, некрасивая, подслеповатая училка французкого, в дурацком пальто. По-хорошему следовало бы уйти сейчас. Чтобы не затянуло в омут совсем, чтобы сохранить хотя бы самоуважение. Но мысль о том, что никогда больше я не смогу испытать этих чувств настолько ярко, пугала еще страшнее. Он ведь сказал что отпустит, значит, у меня еще есть время?

Я натянула на плечи пальто, поправила беретку. Надо с ним поговорить. Но что сказать, я не представляла. Так или иначе, все мои доводы приведут к испытываемым мной чувствам, а этого мне было не нужно. Боюсь выглядеть глупо, боюсь рассмеется в лицо и спросит «Дашка, ты окончательно чокнулась?». Обидеть, конечно, не обидит, в этом почему-то сомнений нет. Мне казалось, что его чувства по отношению ко мне ясны. Нескладное недоразумение, которое вроде чемодана без ручки, и выкинуть жалко, и оставить незачем. Опыт отношений с противоположным полом у меня был только теоретический, и совладать с чувствами которые бьют через край становилось все труднее. Не любоваться им открыто, наблюдая за каждым движением, следить что бы рот был закрытым когда слушаешь очередную его интересную историю, да и вообще « не краснеть удушливой волной, слегка соприкоснувшись рукавами..»* . И самое, наверное, дурацкое во всей этой ситуации что и поговорить об этом было не с кем, даже Ленке не расскажешь, стыдно как то в таком возрасте.

Вот он сидит совсем рядом, брови красивые хмурит, молчит. Пальцами длинными, руль удерживает. А я грызу себя изнутри. Потому что не знаю что сказать в таких случаях, наверное, хорошо было бы пошутить как-нибудь, да как назло и в голову ничего не лезет. Он притормозил у центрального входа в школу, и лениво отвернулся к окну. Я почувствовала себя глупо, и быстро вышла из машины. Клим не обернулся, чтобы махнуть на прощание как обычно, развернув машину, он поехал в обратном направлении.

День был отвратительным. Из-за дождя в спортзале протекла крыша, из-за этого расписание уроков сдвинулось. В школе царила неразбериха. В итоге я освободилась на два часа раньше обычного. На душе скребли кошки, и очень хотелось, чтобы приехал Клим и забрал меня, в тепло и уют своего дома. Но приедет ли он за мной после утреннего недопонимания, было не ясно. Из учительской, я позвонила в приемную его офиса. Клима, на рабочем месте не было, и оставив сообщение секретарю, я поехала на автобусе.

Чтобы чем то себя занять я решил приготовить что-нибудь интересное на ужин, подсознательно понимая, что я просто пытаюсь подлизаться к обиженному альфе. Вспоминая не сложные мамины рецепты, я остановилась на рыбе запеченной в фольге. Пока готовила, я постоянно возвращалась мыслями, к Климу, и решила сегодня вечером поговорить и объяснить ему причину своего поведения. Скажу как есть, а там - будь что будет, решила я.

Но не к шести вечера, не к семи и восьми Клим не появился. Рыба остыла, красивые тарелки отправились снова на полку, а скатерть в комод. Я почувствовала, как меня опустошили все эти мысли за сегодняшний день. Мне не читалось, и не спалось. Я подумала, как странно сидеть перед этим телевизором одной. Одиноко. Никто не спихнет с тепло насиженного места, не ухнет филином в ухо в самый страшный момент фильма ужасов, не переключит пультом канал в кульминации длинной саги, с фразой « - я знаю, чем кончится, пошли лучше на кухню, кого-нибудь съедим».

Клим пришел в двенадцатом часу.

- Не спишь? – он прошел в гостиную, и сел в кресло напротив. Он был, каким то другим, немного мятый костюм, и странный блеск в глазах. – Ну, значит поговорим. – он был пьян. До меня только сейчас, долетел запах алкоголя. – Ничего не хочешь мне сказать? – я отрицательно помотала головой. – Ладно, тогда скажу я. Я устал. Ты пришла и все сломала. И я не знаю, как быть дальше. Эта зависимость она меня убивает, я не хочу ее. – предложения были мне совершенно не понятными и короткими. Он не кричал, а говорил скорее, с самим собой. – Даже сейчас, все остались там в клубе, а я как дурак поехал домой. Да я вообще дурак, простоял сегодня у школы два часа, потом к охране подошел, сказали ты ушла четыре часа назад. Четыре! Мне в офис заехать некогда было. Я встречу, важную отменил. Людей подвел. Сидел там и ждал, думал извинюсь. А ты? А ты чокнутая даже не позвонила. Я же для тебя бандит с большой дороги. Да, и откуда ты можешь позвонить? Из душа как фрекен Бокк? С какой же ты Луны свалилась на мою голову. Тебе ведь ненужно ничего этого. С тобой все не так. А я устал.– он медленно встал, и побрел в свою комнату.

Речь его была, долгой, невнятной. А я подумала, что так, наверное, и бывает когда устаешь от человека.

Сон мой был беспокойным. Я решила не мучить себя дальше, и встала. За время моего пребывание в доме, вещей оказалось две сумки. Такси прибыло в половине седьмого. Успею, завести вещи домой, и отправлюсь на работу.

Ленка была удивлена, но молчала. На входе в здание школы, меня остановил охранник и сказал, что вчера меня искали. На уроках я была задумчива и рассеянна. Минут десять смотрела в перевернутый журнал на первом уроке, забыла футляр с очками на парте ученика на втором, на третьем большую часть урока просидела, молча глядя в окно.

Комментарий к

* Стихотворение Марины Цветаевой “Мне нравится что Вы больны не мной”.

========== Часть 9 ==========

Чтобы не тащить с собой лишнюю пачку тетрадей решила проверить ее в школе. Сосредоточится на тексте не получалось, мысли кружили далеко от французских букв написанных корявым детским почерком. Пора было идти домой. Вернутся в свой привычный мир, и делать вид, что ничего не произошло. Я понимала, что ощущение одиночества, со временем притупится. И посмеялась над собой, когда вспомнила, как несколько недель назад воевала за свою свободу. А сейчас она мне не нужна.