Филипп помотал головой и фыркнул.

- Ерунда. Один из азиатов сякеном задел.

- Потрясающая реакция, - отрешенно подтвердил ТиКкей, глядя в толпу. – Будь на его месте кто-то другой – остался бы без головы.

Барсик нервно сглотнул. В сознании пронеслись картинки острозаточенных небольших звезд и дисков - смертельного бейдзинского оружия. В ушах подозрительно зашумело. Юноша всхлипнул и уже не видел, как Отец Сити сердито выговаривал воину и Филиппу за несдержанность, и как ТиКкей, смущенно улыбаясь, осторожно стирал с щеки кентавра алую дорожку.

Лицо приятно холодила мягкая влажная ткань. Запах свежескошенной травы дразнил обоняние. Барсик глубоко вздохнул и открыл глаза. Любимое лицо. Сияющие карие глаза. Улыбка. Ласковые руки так знакомо погладили острые скулы. Чуть сжали. Губы потянулись к губам. Нежно, едва касаясь. Поцелуй был, как признание. Барсик с трудом оторвался от Хозяина, осмотрелся. Не сдержал счастливого возгласа. Они находились в «Пирамиде», в апартаментах Отца Сити, под прозрачным куполом, под расцвеченным лиловыми всполохами электрической грозы небом. Барсик приподнялся на хозяйской круглой постели. Отец Сити взял в свои руки узкие ладони. Глаза в глаза.

- Меня зовут Даррен Лекс. Я вручаю тебе свое имя и самого себя.

Он не глядя снял с мизинца широкое золотое кольцо в изысканной гравировке, надел на безымянный тонкий пальчик. Барсик моргнул. От украшения по пальцу тут же понеслась щекотная волна, отозвалась легкой вибрацией золотого чипа в ухе, а мужчина осторожно прикоснулся губами к дрогнувшему запястью.

- Я не думал, что найду в тебе такую безграничную преданность, силу духа и любовь. Сегодня я соединяю себя с тобой. Я люблю тебя, мой ласковый котенок. Отныне - мой супруг.

В мгновенно заблестевших слезами зеленых глазах мужчина увидел ответ, самый прекрасный ответ на свете. Но Барсик сдержался и не позволил эмоциям взять верх в такой ответственный момент. Он прикусил губу, собираясь с мыслями.

- Даррен, - прислушался к произнесенному вслух имени. Улыбнулся – открыто и чуть лукаво. – Жаль, что ты уже знаешь, как меня зовут, мой любимый супруг. Но я тоже подарю тебе имя - право выбора имени для нашей будущей дочери.

* Один из характерных признаков лошадей арабской породы – «петушиный» хвост, который скакуны поднимают вверх во время быстрого бега или эмоционального напряжения.

========== Часть 11 ==========

В пустом пространстве большой комнаты оживленно размахивали руками темнокожие близнецы. Барсик смотрел в окно на дневной деловой Центр, не особенно прислушиваясь к перебранке твинсов. Кора и Кевин обсуждали дизайн будущей детской и ожесточенно спорили, перебивая друг друга. Казалось, один человек никак не может прийти к окончательному решению, сам постоянно спрашивая себя и отвечая самому себе. Барсик уже перестал идентифицировать голоса, просто воспринимая поток общих мыслей. Юные дизайнеры взялись за благоустройство пространства для еще не рожденного младенца, до слез умилившись желанию Барсика и Отца Сити взять малышку в дом и воспитывать самим. Хозяин с недоумением слушал восхищенные отзывы на такое решение и даже начал подумывать над поддержкой небольшой группы в Совете, ратующей за возвращение казалось бы, безнадежно устаревшего института семьи. Положительный резонанс в обществе удачно отвлекал от громких разборок в Совете, который Второй из Отцов Сити устроил после своего успешного возвращения из плена «маскарада». Тот факт, что бдительная служба пропустила отравление азиатским наркотиком, а члены большого Совета не могли справиться с одним неадекватным руководителем, чуть не продвинувшим на территорию мегаполиса невероятно опасный импорт, вызвал бурю негодования не только самого потерпевшего, но и Первого из Отцов.

Барсик оставил Кору и Кевина обсуждать варианты граффити на стенах, вышел из комнаты в личную спальню, и дальше, через существующую лишь для двоих дверь – в помещение Хозяина. Не Хозяина, супруга. Барсик в очередной раз удивился этой мысли и трепетно потрогал золотое колечко с россыпью зеленых самоцветов, украшающее левое ухо. Он больше не был наложником, возвысившись до Элиты. Имел право присутствовать на Совете Сити и даже голосовать при решении общих вопросов. Политика пока мало интересовала Барсика, хотя один раз он принял участие в заседании Совета по просьбе Отца Сити. Супруг желал получить впечатление независимого человека, тонко чувствующего эмоции присутствующих.

Барсик слушал знакомый голос, выговаривающий помощнику по поводу нерасторопности его агентов. Отголоски того скандала еще отзывались на подчиненных. Высокий мужчина, широкими шагами расхаживающий у окна, заметил Барсика и легко взмахнул кистью. За время общения баст привык к выразительному точному языку жестов - отец Сити показывал, что заканчивает разговор и освободится через пару минут. Чтобы не бросаться в глаза виртуальному собеседнику, юноша расположился в «мертвой зоне» обзора и оттуда любовался своим супругом.

Мужчина попрощался с помощником, вытащил из уха маленькую спираль правительственной связи. Барсик моментально подскочил к Отцу Сити, обнял, подставил губы для поцелуя. Невозможно привыкнуть. Никогда не будет достаточно. Сильные руки огладили плечи, узкую спину. Барсик машинально прижал ладошки к своему плоскому животу.

- Скучаешь, - улыбнулся Хозяин, поглаживая изящные запястья.

За четыре месяца Барсик почти привык к ощущению заполненности, он физически чувствовал растущего ребенка, хотя это и доставляло все больше дискомфорта и даже боли. И все-таки врач-андроид не смог уговорить упрямого баста доверить заботу об эмбриончике чуткому инкубатору раньше двадцатой недели беременности. Только после наступления нужного срока Барсику провели несложную операцию по извлечению малышки вместе с маткой. Баст желал, чтобы ребенок развивался в собственном естественном микромире, к тому же, хотел быть уверенным, что беременность ему больше не грозит. Здоровый эмбрион поместили в специальную капсулу для прохождения последнего этапа развития, до тридцати четырех недель. Неожиданно Барсик ощутил грусть от того, что уже не мог погладить малышку через свой животик, прочувствовать шевеление и копошение внутри себя. Зато теперь молодые родители почти каждый день приезжали в лабораторию-инкубатор, подолгу следили через видеопанель за уже похожей на младенчика и реагирующей на звуки родных голосов дочкой, умилялись и мечтали.

- Поехали к малышке, - улыбнувшись, прошептал на ухо Барсику Отец Сити, моментально угадав желание супруга.

- Ты читаешь мои мысли, Даррен.

- Хочу взять ее на руки, - вздохнул Барсик, наблюдая, как только что играющая крошечными ножками дочка успокоилась, зевнула и засунула в рот сразу оба кулачка. - Сейчас заснет.

Они знали милые повадки и привычки еще не родившейся дочери.

- Осталось всего пять недель, и мы получим свое сокровище, - Даррен ласково обнял погрустневшего Барсика. – Я постараюсь скрасить ожидание.

К удивлению баста, место у инкубатора заняла взволнованная Эва.

- Когда-то давно наш Дом отказался делать своим детям вакцину «общественности», - со смущением объяснила она внезапный интерес к ребенку. – Наверное, поэтому я забрала тебя, не смогла расстаться с родным существом. Всегда чувствовала свою привязанность к тебе, кис. А сейчас стала сентиментальной.

Эва позволила себе прослезиться, а Барсик счастливо обнял маму, ощущая гордость за ее и свою исключительность. Отец Сити в очередной раз вспомнил про группу поддержки семейных истоков в Совете.

Мужчина ласково прикоснулся к видеопанели, очертив пальцем крошечный кулачок.