Юноша образ оценил. Вряд ли кто-нибудь заподозрил бы в красивом молодом человеке всемогущего Отца Сити. Скорее, Хозяин был похож на модного продюсера, рок-художника, любую альтернативную знаменитость. Веселый блеск янтарных глаз и обаятельная улыбка сменили властное выражение лица, а темно-синие узкие денимы и модная рубашка из мерцающего полупрозрачного материала – классические шелковые одежды и алый плащ с золотой полумаской. Четким движением Таня распылила на золотые кольца в левом ухе радужный спрей, и атрибуты власти моментально превратились в незаметные украшения. Хозяин был похож… на невероятного мужчину, с которым Барсик провел свою первую ночь.

Солнце скрылось за западными небоскребами, и над Сити начали сгущаться сумерки. На фоне темнеющего неба ярко вспыхнули лазеры реклам и шоу.

Хозяин протянул Барсику бокал со сладким соком.

- Заходи, - громко крикнул в сторону двери.

Барсик не сразу узнал ТиКкея, а когда узнал, чуть не подавился напитком. Строгая самурайская прическа преобразилась в длинные, ниже плеч, тщательно расчесанные темно-каштановые волосы, подчеркнутые выбритыми висками и перехваченные вокруг лба широкой лентой со светящимся принтом. Вместо широкой хакама ноги обтянули ярко-зеленые стретчи, мускулистый торс почти не скрывала провокационная майка-сетка. На ногах красовались оранжевые ботинки на высокой платформе, а вечный плащ на плечах заменила шипастая агрессивная куртка из натуральной черной кожи. ТиКкей был не похож сам на себя и излучал сексуальную мужественность. Хитрые карие глаза смеялись.

- Какой мужчина! – насмешливо протянул Хозяин, окидывая взглядом своего Воина, посмотрел на ошеломленного баста. - ТиКкей поедет с нами.

- ТиКкей, - тихо повторил Барсик.

Воин сложил руки на груди и улыбнулся, сразу превращаясь в удивительно симпатичного парня.

- Мы должны обращаться друг к другу на тусовках. В Сити ты можешь называть меня – ТиКкей.

Барсик кивнул и нерешительно взглянул на Хозяина.

- А меня - ДиЭль, - выговорил мужчина.

Баст потряс ушами, словно проверяя, не послышалось ли ему удивительное имя. Хвост сам собой загнулся в знак вопроса.

- Только в Сити, когда мы инкогнито, - добавил Хозяин.

- ДиЭль, - попробовал имя на слух Барсик.

Из комнат Хозяина оказался выход на открытую площадку, где находились припаркованные аэромобили. ТиКкей уверенно подошел к ярко-красному, в золотых молниях, уселся вперед, за управление. Хозяин поднял дверь, приглашающе подмигнул Барсику. Они устроились на удобных задних сидениях. Барсик осторожно погладил пальцами бежевую кожу салона.

- Сшито из кожи впавших в немилость наложников, - заметив жест юноши, серьезно выговорил ТиКкей. Хозяин прижал к себе вздрогнувшего Барсика.

- Он пошутил, - уничтожающий взгляд на невозмутимое лицо переодетого воина. – Глотнул кислотного воздуха Сити и начал веселиться.

Барсик вздохнул, покосился на ТиКкея. Он уже начал подозревать, что черный воин выбрал его объектом для своих выходок. Аэромобиль, управляемый опытной рукой, мягко съехал с площадки и завис в воздухе.

- Покатаемся? – обратился Хозяин к юноше. Барсик кивнул.

Они мчались по воздушным трассам, меняя высоту уровней, ныряя под перекрестные потоки, проходя на опасном расстоянии от ближайших небоскребов. Пару раз ТиКкей ловко направил аэромобиль в гигантские голограммы-рекламы, а один раз – прямо в глаз виртуальной проекции манерного красавца-певца, голос которого вызывал у Барсика мгновенную мигрень. Юноша мстительно рассмеялся. Хозяин прижимал его к себе. Барсик чувствовал тепло ладони сквозь ткань рубашки. Скорость и близость к сильному телу быстро заставили дыхание участиться, а губы – пересохнуть. Вскоре мужская рука переместилась на талию. Барсик еще пытался изобразить незаинтересованность, удерживая в пальцах кончик хвоста и смотря в окно, на мелькающие огни Сити, но властные пальцы развернули его лицо в темноту салона. Карие глаза Хозяина янтарно блестели в полумраке. Ладони огладили высокие скулы, прошлись по густым прядям черных волос, щедро почесали ушки. Барсик зажмурился и потянулся за поцелуем. Хозяин страстно впился в ждущие губы, провел по ним языком, проскользнул в рот, встретил испуганный кошачий язычок. Руки уже притянули разомлевшего юношу на колени в темно-синем дениме, гладили по бедрам, пока опытный язык обучал нехитрому искусству своего пугливого собрата. Барсик замирал от новых впечатлений, пробуя вкус своего Хозяина, неосознанно елозил на твердых коленях, ощущая неудобство в узких брюках. Наконец, мужчина легко прикусил юркий язычок и одновременно провел руками по спине, переходя на шелковый хвостик, почесывая его у основания. Запрещенный прием. У Барсика моментально закружилась голова, в горле родился блаженный стон. Юноша развел колени и прижался к напряженному паху Хозяина. Оторвавшись от поцелуя, баст уткнулся носом в сумасводяще пахнущую цитрусами шею. Краснея, с замиранием сердца ощущал, как сильные пальцы ловко справлялись с задней застежкой, пробираясь в прорезь для хвоста, сквозь тонкую ткань белья («Какая удобная одежда для «хвостатых»! – не вовремя проскочила мысль в затуманенной ушастой голове), как легко входили в уже влажную дырочку, скользили по чувствительным стенкам. Барсик выгнулся, не сдерживая сладкие стоны, подаваясь на пальцы, обнимая дрожащими руками Хозяина за плечи.

Аэромобиль резко прыгнул вниз, заставив юношу отстраниться назад и чуть сжаться. Пальцы внутри надавили на чувствительный бугорок, и Барсик чуть не задохнулся от невероятного наслаждения, непроизвольно выпуская когти. Хозяин зашипел не хуже баста, получив в спину десять острых иголочек. Дернул вниз эластичные, мерцающие серебряными нитями, черные брючки наложника. Быстро освободил одурманенного резким приступом удовольствия Барсика от брюк и обуви. Соприкосновение воздуха с разгоряченным членом привело юношу в чувство. Он вдруг обнаружил себя сидящим с широко разведенными голыми ногами на коленях у дорогого Хозяина. Напряженный член прижимался к животу. Хозяин вернул свои ладони на нежные ягодицы, ласково стиснул.

- Помоги мне, - он выразительно опустил взгляд на свой пах. Барсик закусил губу и с трепетом высвободил из модных денимов твердый член. Большой, горячий, с бархатистой кожей и выпуклыми венами, со скользкой от смазки головкой. Барсик ласкал обеими ладошками ствол, перехватывая у основания, подушечками осторожно изучал головку, оттягивая дальше нежную кожицу. Тихо мурлыкал от удовольствия. Теплые длинные пальцы тискали его попку, все ближе к мышечному колечку, дразнили, ласкали рядом, по кругу.

- Мяу… - наконец, не выдержав сладкого издевательства, жалобно всхлипнул Барсик.

Хозяин тут же подхватил легкого юношу под коленки, поднял над собой и начал бережно опускать на подрагивающий твердый член. Барсик испуганно вцепился пальцами с острыми когтями в обивку сидения, по обе стороны от белокурой головы Хозяина. Спина баста опиралась на силовое поле, которое отгораживало невидимой стеной пассажиров от панели управления и сидящего впереди ТиКкея. Хозяин так развернул послушные бедра, что Барсик видел, как в его блестящую дырочку погружалась крупная головка, распирая тонкие стенки. Хозяин тяжело дышал, смотрел черными от расширившихся зрачков глазами прямо в лицо наложнику. Барсик кусал губы, жмурился от необыкновенной смеси стыда и яркого удовольствия, от такого близкого Хозяина и его прерывистого дыхания и чуть дрожащих сильных рук, давящих на расставленные бедра. Странности прибавляло присутствие ТиКкея - силовое поле не пропускало звуки из салона, но Хозяин пренебрег затемнением и Барсик спиной чувствовал внимательные взгляды воина. Мимо проносились аэромобили. Сити жил своей вечерней активной жизнью.

Член медленно погружался внутрь, Барсик нетерпеливо постанывал, дергая хвостом. Но Хозяин не спешил, медленно вытягивая головку и снова погружая чуть глубже, доводя баста до желания глубоко насадиться самому, пронзить себя до основания этим большим, сильным, невероятно желанным органом.