Подача получилась, мы снова в игре. Стас больше не рисковал, играли тихо, перебрасывая мяч друг другу. Ударил другой мальчишка. Попал мне по голове. Мяч поднялся, я упал.

Игроки расхохотались, но продолжали играть. Следующий мяч я принял в положении лёжа.

- Да ты виртуоз! - восхитилась Света, отбивая мяч, который перебросила Зина. Я встал, снова в игре!

В общем, выиграли мы. Откуда что взялось! Меня поздравляли, хлопали по мокрым плечам.

Я хотел одеться, но ребята сказали, что сейчас пойдём купаться.

На озере, сняв шорты, и оставшись в одних белых плавочках, побежал в воду, вместе со всеми.

На меня напали девчата, с визгами и воплями. Чуть не утопили, заразы!

Отбившись от них, уплыл подальше, и увидел, как Катя плавает со Стасом, о чём-то весело разговаривая с ним, ласково улыбаясь. Она была без маечки!

Выйдя на берег, я дождался, когда выйдут Катя со Стасом.

У Кати отчётливо были видны припухшие грудки. У меня потемнело в глазах.

Я встретился с ней глазами, она вскинула подбородок, и гордо прошла мимо, улёгшись на покрывале, рядом со Стасом. Стас чмокнул её в щёчку! Я оцепенел. Катя улыбнулась!

С хохотом подбежали девочки, начали меня тормошить.

- Что, засмотрелся на сестру? Завидно стало? Давай мы тоже будем целоваться! Пока я стоял столбом, меня покрыли поцелуями, а Света повалила на покрывало, и впилась мне в губы. Я не сопротивлялся.

Дальнейшее купание прошло для меня, как в тумане. Купались, целовались. На Катю я больше не смотрел.

Потом пошли на ужин. Я не поднимал глаз от своей тарелки с гречневой кашей и котлетой.

После ужина устроили дискотеку. Со мной перетанцевали все девочки, кроме Кати. Катя танцевала со Стасом, изредка с его друзьями. Потом они исчезли во тьме. Моё сердце упало.

Танцы закончились в десять вечера. Мы пришли в свой корпус и легли спать. Стаса не было.

Я почти плакал, представляя себе невероятные вещи.

Наконец пришёл Стас. Включил свет.

- Так. У нас-новенький, - сказал он, - новенького полагается прописывать!

- Не надо! Стас! – подскочил Вася.

- Вставай, Тоня! – с издевкой сказал Стас, сдёргивая с меня одеяло. Я встал. Стоял посреди спальни, голый, в одних плавочках, дрожал.

- Виктор Николаевич не разрешает купаться вечером, - сказал Стас, - разденьте его!

- Стас! Ты не понимаешь!.. - закричал Вася.

- Заткнись! – воскликнул Стас, - Забыл, как сам проходил прописку? Раздевайте.

С меня стащили плавки. Взяли за руки.

- Я видел, ты хорошо плаваешь. Искупаешься, и всё, считай, прописан.

- Стас, они же не наши! Их завтра заберут!

- Не твоё дело. Так его сестра сказала.

Катя? Я поднял глаза на Стаса.

- Что смотришь? – криво улыбнулся Стас, - Катя сказала, что тебя надо как-нибудь проучить, чтобы не целовался с чужими девочками. Пошли купаться.

Меня вывели из корпуса. Было темно, только фонари у административного корпуса и на берегу озера горели. Меня повели к озеру.

Я думал, заставят проплыть метров двести, но мы подошли к ограждению десятиметровой вышки, что была на пирсе, перелезли через него, и стали подниматься по лестнице.

Поднялись на самый верх. Меня поставили на край.

- Ребята, я боюсь… - сказал я, глядя в небо. Чёрное небо, без Луны, полное звёзд. Интересно, где тут Большая Медведица? Найти не успел. Чувствительный пинок послал меня в полёт, в чёрную бездну.

Мне показалось, в небо, полное звёзд. Я потерял ориентировку.

- А-а-а-а! – закричал я против своей воли, от ужаса. Конечно, я упал плашмя. Удар выбил из меня дыхание и сознание. Вокруг меня что-то забулькало и стихло.

…- Тоник! Милый, ну очнись! – услышал я, потом кто-то прижался к моим губам, вдохнул в меня воздух, нажал несколько раз на грудь. Я вдохнул, закашлялся, изо рта побежала вода.

Тоник! – радостно вскрикнула Катя, - Ты живой?

Катя взяла меня, положила животом на колено, стала выдавливать из меня воду. Вода полилась.

- Катя, дай, я помогу.

- Иди вон, не подходи!

- Кать, ты же сама…

- Что сама? Что сама?! Я сказала проучить, а не убивать! Скотина! Тоник! Отзовись!

- Никто его не убивал…

- А что я вытащила из воды? Не труп?

- Мы бы его спасли.

- Я вижу, как ты его спасал! Что же ты одет в сухие джинсы? Какой же ты мерзавец! Тоник, как ты? Можешь идти? – я кивнул. Катя помогла мне подняться.

- Почему ты голый? Плавки потерял? – я отрицательно мотнул головой.

- Его одежда в бараке, - сказал Вася.

- И ты здесь? – прошипела Катя, - Какие вы все… мерзавцы и предатели! Тоник такие сказки про вас рассказывал, а вы… хуже наших! – Катя повела меня в наш корпус.

Возле кровати, при свете электрических лампочек, я увидел, что с Кати вода льёт ручьём.

- Кать, надевай моё бельё. А это повесим, пусть сохнет.

- А ты? Голый будешь ходить?

- Почему ходить? Спать лягу.

- Я тебя здесь, среди убийц, оставлять не собираюсь. Со мной спать будешь!

- Катя! – снова подал голос Стас, - Никто его не собирается убивать, и не собирался!

- Но убили же!

- Мы нечаянно. Да и спасли бы. Ты же видела, ребята прыгнули за ним.

- Кать, возьми мои трусы, пусть наденет, а ты его одежду, а то правда, в чём спать будешь? - протянул Кате чёрные трусы, Вася.

- Что встали? Пялиться на меня собрались? Идите отсюда! Какая я дура! Тоник, ты сильно на меня обиделся? Я же не со зла, мы хотели пошутить, со Светой решили тебя разыграть! Ты тоже с ней целовался! Я видела!

«Пошутить?! Голыми сиськами перед Стасом трясти – пошутить?!» - но вслух ничего не сказал, подставляя ногу под трусы, которые надевала на меня Катя. Катя тоже быстро переоделась в моё, потом мы собрали вещи Зины и пошли в корпус девочек.

По пути выжали и развесили мокрое Катино бельё.

- Пошутите над моим бельём, горько пожалеете! – сказала она молчаливым мальчишкам.

Мы вошли в спальню, Катя за руку провела меня между койками, показала, где её кровать, уложила меня, легла сама, обняв и крепко прижавшись.

- Слышь, Кать, зачем он тебе, ты же ему сестра. Отдай его мне, на одну ночь? – попросила Света.

- А завтра мне!

- И мне!

- И мне! Мы не мальчишки, не обидим!

- Успокойся, Тоник! Я тебя никому не отдам! – громко шептала Катя мне в ухо, целуя при этом.

У меня, против моей воли, капали слёзы.

Утром, когда мы с Катей вышли из девчоночьего корпуса, нас уже ждал Виктор Николаевич.

- Кто вам разрешил с мальчиком у девочек ночевать? – напустился он на нас, - Я укажу в своём рапорте! Вас выгонят из пионеров!

- Пишите, Виктор Николаевич. Всё равно мы здесь больше не останемся.

- Понятно, что не останетесь, за вами уже выслали машину! Но мой рапорт ждите!

Мы с Катей переглянулись: как это? За нами выехали?

- Тоник, пошли, - Катя взяла меня за руку и повела в сторону мальчишеского корпуса. Виктор Николаевич шёл за нами и отчитывал нас:

- Я вас не отпускал! Куда направились?

- Нам надо Тоника переодеть, видите, он в чужом.

- А где его одежда? – удивился начальник лагеря.

- Да вот она, сушится, - Катя потрогала своё бельё, сняла.

- То есть, как, сушится? Вы что, ночью купались? – рассердился Виктор Николаевич, - Станислав, ты не объяснил новенькому правила поведения?

- Объяснял я, Виктор Николаевич, он не послушался…

- Не послушался? – мило улыбнулась Катя, - Однако, я ошиблась, назвав тебя мерзавцем, ты гораздо хуже… - Катя не смогла подобрать выражение, только отвернулась.

- Кать, давай, я твоё надену, всё равно мы сейчас будем переодеваться, - я понял, что мы сейчас уйдём.

- Да, конечно, Тоник, - я взял высохшее бельё, сбегал в спальню, переоделся, и выбежал обратно.

- Пошли? – Катя кивнула, и мы, не спеша, взявшись за руки, пошли к сараю.

Честно говоря, уходить мне совсем не хотелось. Куда? Снова на Станцию? Хорошо, если там никого нет, а если за нами прибыли?