Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Генрих обнаруживает в себе способности к живописи и решает стать художником. Путь юноши в искусство стал в немецкой литературе традиционной темой романтической школы. Но Келлер показывает нам не художника милостью божьей, а неудачника в искусстве. Искусство играет в романе ту же роль, что и в "Годах учения Вильгельма Мейстера", - это лишь этап в духовном формировании гражданина.

Испытав все невзгоды, на которые осужден бедняк в большом равнодушном городе, Генрих разочаровывается в своих способностях и бросает живопись ради практической деятельности, ради участия в политической борьбе на стороне демократии. Романтики бы сочли этот отход от искусства профанацией, но Келлер считал, что жизнь бесконечно богаче художественного творчества и что в обычной практической деятельности у человека больше возможности определить свое призвание, чем в этой сравнительно узкой сфере. Сам Келлер дважды отступал от избранного им искусства - в сороковых годах, когда он отошел от живописи, и в 1861 году, в Цюрихе, когда он определился на должность первого секретаря цюрихского кантона и с величайшей тщательностью нес свои обязанности государственного чиновника. В этот период на протяжении долгих лет из-под его пера выходили лишь государственные бумаги и протоколы заседаний правительственного совета. И только в семидесятые годы он возвращается к литературной деятельности.

Если сороковые годы были связаны в его творчестве с жанром политической лирики, а пятидесятые - с появлением воспитательного романа и первого сборника новелл, то новый период в творчестве Келлера был связан преимущественно с жанром новеллы. Один за другим выходят его новые сборники: "Семь легенд" (1872); новое издание "Людей из Зельдвилы" (1874), где к пяти новеллам первого тома были добавлены еще пять второго тома; "Цюрихские новеллы" (1878); "Изречение" (1881). В восьмидесятые годы Келлер заново пересматривает свое творчество и как бы подводит ему итоги. Он издает антологию своих стихотворений (1883), вторую, переработанную редакцию "Зеленого Генриха" (1879-1880). В 1886 году выходит десятитомное собрание его сочинений. В 1889 году Швейцария празднует семидесятилетний юбилей писателя.

Смерть писателя наступила 15 июля 1890 года.

Строго говоря, уже в романе "Зеленый Генрих" попадаются вставные новеллы и эпизоды новеллистического характера, но по-настоящему Келлер-новеллист раскрылся в "Людях из Зельдвилы", первом и, пожалуй, лучшем своем сборнике, два тома которого разделяет во времени пауза в восемнадцать лет.

В романе мы видим торжество активного реального мира над иллюзорным, в первом томе "Людей из Зельдвилы" эта линия также нашла свое воплощение. Но только акцент переместился с положительного примера на отрицательный. Иллюзорной, ирреальной жизнью живет целый город - Зельдвила. Некогда, в средние века, зельдвильцы с их раблезианским жизнелюбием противостояли мрачной кровожадности соседнего Рюхенштейна, где фанатики наслаждались пытками и казнями ни в чем не повинных людей (новелла "Дитеген"), но впоследствии жизнелюбие зельдвильцев выродилось в пустое легкомыслие и полное неумение вести свои дела. Община богата, но сами зельдвильцы нищенски бедны, и никто не знает, на что они, собственно, живут. Многие из них делают вид, что трудятся, но все валится у них из рук, все они банкроты и тунеядцы, что, впрочем, никак не влияет на их веселое самочувствие. Кроме того, они завзятые политиканы, но и в политике их интересует лишь суетный спортивный элемент, средства, а не цели. Они с легкостью меняют свои убеждения и, подобно тарасконцам Доде, всегда настроены против "существующего порядка". Такова рамка этих новелл - единое место действия, город, неблагоприятный для реальной практики, как частной, так и общественной, как бы отставший от исторического развития и в своей архаичности являющий превосходную почву для анекдотов. Зельдвильцы вовсе несвободны от пороков своего времени, они такие же стяжатели, как и жители других городов, но они неумелые стяжатели, и поэтому их попытки обогатиться не сопровождаются успехом. Жизнь в этом городе создает особый склад характера, который, при некотором усилии, можно бы и исправить. В новелле "Панкрац Бука" типичный зельдвилец, проводивший свои дни в постоянной праздности, уехав из Зельдвилы, становится на чужбине дельным офицером и возвращается на родину, утратив зельдвильскую непрактичность. В другой новелле, "Фрау Регель Амрайн и ее младший", зельдвильцу-мужу, сбежавшему после банкротства за границу, противопоставлена его жена (Келлер подчеркивает, что она родом не из Зельдвилы), которая храбро принимает на себя руководство обанкротившимся предприятием, выпутывается из долгов и воспитывает сына достойным человеком. Характерно при этом, что мать заставляет сына участвовать в политической жизни города и что он становится не только опытным дельцом, но и образцовым гражданином. Эта новелла, так же как и роман "Зеленый Генрих", - просветительский гимн "правильному воспитанию".

Но среди новелл сборника есть и противоположный пример, когда приезжие, "не-зельдвильцы", оказываются глупыми и непрактичными людьми, и в этом случае коренные жители города животы надрывают от смеха, глядя на их неудачи.

В новелле "Три праведных гребенщика" саксонец Иобст ищет случая стать владельцем гребеночной мастерской в Зельдвиле. В отличие от влюбленных в плотские наслаждения зельдвильцев, он аскет и накопитель. В средние века аскетизм слыл добродетелью, приметой праведной души. В новое время для успеха в жизни требуются иные качества. Даже жалкая гребеночная мастерская может стать объектом ожесточенной борьбы. Келлер как бы спрашивает: "А что будет, если таких мучеников бережливости окажется не один, а больше?" - и тут же иронически "утраивает" своего героя, заставляя его вступить в борьбу с двумя во всем похожими на него конкурентами. Комизм усиливается тем, что приобрести мастерскую можно, только воспользовавшись приданым засидевшейся в девицах Цюз Бюнцлин, и "праведники" должны выступать в не свойственном им амплуа вздыхающего влюбленного. Да к тому же еще им приходится проявить и спортивные таланты, ибо хозяин мастерской решил оставить у себя того из них, кто быстрее других добежит к нему из-за городских ворот. Соревнование праведников в искусстве ухаживать за дамой и в беге на скорость полно комических эффектов, но за этим комизмом стоит серьезная мысль об уродующем человека стяжательстве, об аморальности "праведничества" ради накопления. В жестокой схватке, переходящей в конце новеллы в физическую потасовку, жадность гребенщиков утрачивает свою благопристойную внешность. Правила честного соревнования нарушаются. Победу одерживает наиболее бессовестный, тот, кто лучше других сумел использовать ситуацию. Шваб Дитрих догадался подпоить я соблазнить Цюз Бюнцлин и, завладев ее приданым, получил вожделению гребеночную мастерскую. Справедливости ради Келлер в концовке сообщает, что, став видным человеком в городе, Дитрих не добился полного счастья, ибо злая жена постоянно отравляет ему сладость его победы. Но тем не менее в соревновании трех гребенщиков победил наименее добродетельный и наиболее предприимчивый.

2
{"b":"59662","o":1}