…………………………

Венди отключила все без исключения протоколы безопасности Курта Вимейстера. Она была очень горда собой, хотя у нее возникло такое ощущение, что это были лишь эскизные наброски того, что из себя в конечном итоге будут представлять настоящие программы безопасности. Но даже если и так, все равно ведь она только что преодолела созданное самим Куртом Вимейстером! Это же все равно как если бы совместно музицировать с самим Моцартом.

Она нажала несколько клавиш, и программа разумного самоосознания загрузилась в созданный ею буфер. Теперь нужно было загрузить программу, предотвращающую достижение разумности. Вообще-то она должна была идти первой, но она не пометила дискетки и действительно забыла, что именно на какой из них находится. Венди нажала на кнопку и потянулась к выскочившему дисководу за использованной дискетой.

Чья-то рука схватила ее за кисть, да так крепко, что у нее косточки затрещали. Венди закричала от боли и удивления. Вторая рука сжала ей рот, успев подавить звук до того, как он достиг максимума. Кто-то мертвой хваткой зажал ей рот и лицо очень сильной рукой. Венди показалось, что кости у нее на лице деформируются и хрустят в руках того, кто безжалостно и неумолимо стал вытаскивать ее из кресла и заставил подняться на цыпочки. Венди ударила ее своей свободной рукой, однако абсолютно безрезультатно.

Она обнаружила, что смотрит в глаза приятно улыбающейся красивой девушки. Глаза у Венди вытаращились и начали вылезать из орбит, а по щекам потекли слезы от мучительной боли, когда она узнала ее. Это была женщина с того самого видео «Венера Танцующая», та самая, кого Джон назвал Терминатором. И теперь она поверила ему. Ей казалось, что она и раньше ему верила, но нет, вообще-то это было не так. Но теперь она ему точно верила, абсолютно и полностью.

Женщина выпустила руку Венди, дав ей возможность начать царапать и тянуть вцепившуюся в нее руку. «А я пока займусь этой», сказала женщина, взяв еще не использованный диск. «Нам же не хочется повредить мои файлы, не так ли?» Она сломала крошечную дискетку пополам и положила кусочки себе в карман.

Венди ударила ногой ее в колено, и женщина сильно тряхнула ее. «Не зли меня», сквозь зубы предостерегла ее она. «Я хочу оставить тебя в живых, потому что твои компьютерные способности могут мне пригодиться, но это не значит, что ты не получишь ранений. Может, ты думаешь, что тебе сейчас больно, но на самом деле ты даже себе не представляешь…»

Джон застыл на месте и прислушался. Он готов был поклясться, что услышал женский крик. «Венди!» Он шагнул к двери лаборатории и выглянул в коридор, напрягая слух. Крик не повторился; не было вообще никаких звуков. «Да, это могла быть Венди, или же это могла быть Терминаторша, пытающаяся меня выманить». Но там никого не было. Он тяжело сглотнул. «Надо бы проверить», подумал он.

Он быстро двинулся по коридору, держа пистолет наготове, спиной к стене, постоянно смотря по сторонам, пока не добрался до единственной закрытой двери, которую оставил за собой. Джон с тревогой сжал губы, а затем, остановившись примерно в двух футах от двери и прижавшись спиной к стене, он постучал в дверь стволом своего пистолета.

I-950 подняла Венди, почти оторвав ее от пола, и голосом Венди крикнула: «Да-а-а?» Клея почувствовала, что девушка пытается набрать воздуха, чтобы закричать снова, и тогда она пережала ей трахею другой своей рукой. Ее жертва не на шутку задрыгалась, поэтому I-950 отошла в центр помещения, подальше от стульев, столов и предметов, способных издавать шум.

«У тебя там все в порядке?», спросил Коннор.

«Да, а что?», ответила вопросом на вопрос Клея.

«Мне показалось, я услышал какой-то крик». Не похоже ли, что она как-то не так разговаривает?

«Ой, это я просто вскрикнула от огорчения», ответила Клея голосом Венди.

Девчонка уже начала терять сознание; ее удары уже практически не оказывали никакого на нее воздействия, и I-950 стала внимательно смотреть на нее вблизи, наблюдая за тем, как цвет ее лица меняется, становясь неестественным и внезапным индиго.

«Хотя теперь уже все в порядке», весело сказала Клея.

Джон заколебался. «Что-то тут не так», подумал он. Он точно не понимал что, но что-то было не так… «Открой мне», сказал он.

Клея вздохнула и двинулась к двери. Она опустила девчонку на пол и потащила ее за собой за горло. Взглянув вниз, она увидела, что та была без сознания, и полностью ее отпустила. Она еще была жива; возможно, I-950 позволит ей еще немного пожить –– она может ей предложить что-нибудь еще. Во всяком случае, больше, чем Курт.

Клея прислонилась к двери. «Ты должен сказать мне что-нибудь, то, что знаем только ты и я», напомнила она ему.

Джон облизнул губы; это хороший признак. Он только что сам сказал ей это.

«Окей», сказал он. «Сног тут главный».

Что, к черту, это может означать? «Сног главный?», сказала она вслух. «Да ну!»

Эта последняя фраза была выстрелом наугад, но люди, особенно молодые, как правило, относились серьезно к вопросам иерархии. «Если предположить, что он имел в виду именно это».

I-950 вытянула руки, сжав кулаки, и стала дожидаться его ответа.

Джон фыркнул, с облегчением усмехнувшись, и отошел от стены. «Что ж, мне так показалось. Давай, открывай».

«С удовольствием», сказала I-950.

Джон вновь прижался спиной к стене, подняв пистолет. А вот это не похоже на Венди.

……………………………

Трикер посмотрел вниз на крышу кабины лифта и вздохнул. Затем он взялся за один из тросов и, скорчив недовольную мину от смазки на нем, бросился в шахту. Он обвил жесткий стальной канат локтем и ногой и спустился вниз в контролируемом падении, коснувшись ногами крыши лифта. Опустившись на колени у запасного технического люка, он принялся за работу.

При звуке шагов на крыше кабины Дитер отошел в угол, подальше от люка на потолке. «Жаль, у меня нет ничего кроме ножа», подумал он. Но пистолет был еще одной утратой, ставшей результатом его неудачной ночной прогулки. «Если б я был одним из тех, кого я когда-то обучал, я бы надрал сейчас себе задницу!»

Крышка люка отлетела, в ней показался лишь сплошной мрак. Фон Россбах присел на корточки с ножом наготове и облизнул пересохшие губы.

«Окей, спокойнее… только не надо дергаться», сказал Трикер. «У меня пистолет, у меня преимущество перед тобой, и теперь я контролирую ситуацию, и я могу сделать так, чтобы эта колымага опять сдвинулась с места. Так что, ты подчинишься, или мне придется тебя застрелить?»

Дитер выпрямился, устремив глаза во тьму над собой, и поднял руки.

«Ты, кажется, хотел выбросить этот нож вон туда?», спросил Трикер. Когда нож загремел в угол, он выдвинул новое предложение: «Встань на колени, скрести лодыжки, руки за голову, пальцы сомкни».

Когда фон Россбах подчинился, Трикер легко спрыгнул вниз и подобрал нож. Он осмотрел его.

«Неплохая вещица», сказал он. «Окей, ну, теперь давай выкладывай всё».

«Вот терпеть не могу, когда люди в конце концов задают этот вопрос», подумал Дитер. «Ведь я могу и вовсе не ответить, или я не скажу правды, или я могу сказать правду, но они мне не поверят, а после этого меня начнут бить. Зачем тогда вообще об этом спрашивать?»

«Позволь тогда мне начать за тебя», сказал Трикер. «Ты прибыл сюда, чтобы остановить проект Кибердайна, не так ли?»

Дитер просто смотрел на него, ничего не говоря.

Трикер сел на корточки в дальнем углу лифта, держа огромного австрийца на мушке пистолета. «Тебе любопытно, откуда я это знаю, не правда ли?», спросил он. «Ну, видишь ли, я знаю, кто ты. Однако, чтобы убедиться в этом, нужно было взглянуть на тебя повнимательней и поближе. Ты Дитер фон Россбах».

Дитер по-прежнему молчал, хотя скрыть свое удивление было нелегко.

«Настоящий плейбой», ухмыльнулся Трикер. На мгновение он посмотрел куда-то в сторону. «Большой во всех смыслах и плейбой». Он встретился глазами с фон Россбахом. «Теперь это оптимальная комбинация, не так ли?» Он подождал некоторое время, ожидая возможного замечания, а затем сказал: «Когда Феррис признался, что у него был гость, которого он послал подальше, до того как этот упомянутый гость мог быть допрошен после того, как был взорван Кибердайн, я, естественно, задал ему несколько прощупывающих вопросов насчет тебя. Он взглянул на меня ледяными глазами – ну знаешь, таким взглядом, какой бывает у военных, когда они намерены упираться до конца».