- Скажи мне, - сказала она теперь уже с любопытством, - что это было за зло?

Я напряглась.

- Я... я не буду о нем говорить. Вернее, не могу, - торопливо поправилась я. - Пожалуйста, не... заставляйте меня. - Меня внезапно потрясло, насколько непривычно говорить безо всяких жаб и змей.

Она подошла ко мне, наложила на лоб прохладные пальцы и простояла так неподвижно несколько секунд с закрытыми глазами.

- Ты можешь не хотеть об этом говорить, - заметила она, снимая руки, и шагнула в сторону, чтобы налить мне чашку вина. - Но забыть ты его не можешь, чем бы оно ни было.

- Нет. - Я посмотрела на свои руки, которые сжимала и разжимала на коленях. Она коснулась моего плеча чашкой, я взяла ее и жадно выпила вино.

Она села рядом со мной и смотрела, как я пью.

- Ты стараешься загнать его внутрь, но оно всплывает во сне, верно?

Я кивнула и глотнула воздуха. Вино оказалось необыкновенно крепким и немедленно бросилось мне в голову.

- Ну, хорошо, - прошептала она, и мне показалось, что ее голос доносится откуда-то издалека. - Покажи мне свои сны...

Тут я смутно поняла, какой была дурой. В вино было что-то подмешано.

Я откинулась на спинку, и чашка выскользнула у меня из пальцев. Пещера перед моими глазами померкла, и ее смыли волны мрака. Появился лучик света, поколебался и окреп, освещая комнату вокруг меня - и я оказалась дома! Дома! Я сидела в передней, чесала шерсть, рядом на стуле сидела мать и вышивала. Я услышала топот бегущих ног, потом дверь распахнулась. Вбежала задыхающаяся от бега Розалинда, прижимая к груди кувшин для воды. Платье ее спереди было мокрое и измятое.

- Мама! Грета! О, вы не поверите, что со мной случилось!

Мы уставились на нее, раскрыв от изумления рты, потому что после каждого ее слова изо рта у нее падали драгоценные камни. Они соскальзывали с губ и водопадом стекали вниз, радужно сверкая в льющемся из окна свете: рубины, топазы, бриллианты, изумруды, сапфиры и аметисты. Когда они падали на пол, слышался легкий музыкальный звон.

- Я встретила в долине возле колодца старую нищенку, - сказала она, переведя дыхание и бросив на пол кувшин. - Она попросила воды, и когда я согласилась и дала ей напиться, она поцеловала меня в лоб и сказала, что за мою доброту слова мои станут драгоценными камнями, а слезы жемчужинами! И, мама, когда я спросила, о чем это она говорит, я увидела, что стало так, как она мне предсказала!

Потом она исчезла, и я поняла, что это была Недра, Владычица Лесов!

Как можно было такому поверить. Но вот они - камни, и... да, вот и поцелуй, сияющий на лбу, как серебряная звезда.

Мать схватила другой кувшин, сунула его мне в руки и подтолкнула к двери.

- Скорее, Грета, отнеси его к колодцу. А когда придет нищенка, получи и ты от нее благословение!

- Но, мама... - начала я, но она захлопнула дверь у меня перед носом. Как могла я ей объяснить, что слышала разные истории о Недре и что боюсь ее?

Я медленно пошла к колодцу с пересохшим ртом. Добравшись, я наполнила кувшин и стала ждать, усевшись на край колодца.

Я подумала о Розалинде, о падающих к ее ногам драгоценностях. Что, если Владычица не придет снова? Тогда Розалинда останется единственной, получившей благословение, Розалинда, которой всегда везло, любимица, его любимица - и тут я почувствовала, что ветерок внезапно стих, а птицы перестали петь. За спиной послышались шаги, и чей-то голос произнес:

- Набери мне немного воды напиться, девочка.

Как это могло случиться? Была ли тому виной витающая вокруг нее магия, что изменила мои чувства настолько, что вместо пугливой приязни я ощутила ужас? Или то была память слов? Услышав их, я с обессиливающей уверенностью безымянного страха поняла, что обернувшись, я увижу его. "Набери мне немного воды напиться, девочка", - сказал он, лежа в постели той далекой зимой. Я вспомнила, каким одутловатым и бледным было его лицо: накануне вечером он поздно вернулся домой из таверны и был сильно пьян. "Неужели ты такая бессердечная дочь, что дашь мне умереть от жажды?" воскликнул он. Я робко поднесла ему воды, потому что боялась заглянуть в его глаза, но он схватил меня, швырнул на кровать и тут же навалился сверху. Он него несло застарелым потом и пивным перегаром, и когда он раздирал мою одежду, его горячее дыхание обжигало мне щеку. - Ни слова, прошипел он мне в ухо. - Попробуй только пикнуть. - Он царапающих прикосновений его рук я погрузилась в топкую трясину боли, отвращения к себе и слепого ужаса, внутри меня шевелились гадюки, и его змея проникла внутрь. Я ощутила, как брызнул яд, распространяясь по всему телу, отравляя все, к чему прикасался, пока не достиг сердца и не превратил его в ледяной булыжник.

- Нет! - завопила я. И в отличие от Розалинды - в отличие от Розалинды я вырвалась, сопротивляясь и царапая его лицо. - Нет! Я не сделаю это только потому, что ты мне велел!

Мой крик пронзил мрак, когда я отчаянно выбиралась из трясины. Вспыхнули и погасли огни.

Я снова пришла в себя в пещере Недры. И ощутила сильную усталость. Ее руки стерли пот с моего лба и поднесли к губам другую чашку.

- Вот. Выпей это.

Я слабо улыбнулась. Недра дала мне чашку с водой.

Когда я напилась, она поставила чашку и хмуро посмотрела на меня.

- Он умер всего за месяц до того, как Розалинда увидела тебя в долине, - сказала я. Внезапно я поняла, что могу рассказать все. - Я рассказала обо всем матери, но она лишь избила меня, решив, что я лгу. - Я вспомнила обо всем, думая, что испытаю печаль или злость, но почувствовала лишь тупую боль. - Я очень любила Розалинду. Но знала, даже еще до твоего проклятия, что никогда не смогу перенести прикосновение мужчины, никогда не смогу никому поверить настолько, чтобы полюбить.

- А Розалинда?

Я вздохнула.

- Она тоже не избежала этого. И смолчала. - Недра издала негромкий звук, и я горько рассмеялась. - Ты полюбила Розалинду и благословила ее, потому что она была нежной и доброй и сказала то, что тебе хотелось услышать. Наверное, мать тоже не побила бы ее, расскажи она правду, как не избила бы и не выгнала из дома за ползающих по полу змей. Но вот что я скажу тебе: если мое сердце сделано из камня, то сердце Розалинды источено змеями и гадюками.

- Но ведь Розалинда вышла замуж за принца! - с болью произнесла Недра.

- Ты и об этом знаешь? - Я сначала удивилась, потом разгневалась. Неужели ты думаешь, что она от этого должна быть счастлива? Неужели думаешь, что она станет ненавидеть себя меньше, что станет с радостью принимать его ласки? - Я вытащила из мешка мешочек и высыпала его содержимое на ладонь. - Розалинда просила передать тебе послание. Вот слова, что она произнесла, и слезы, которые выплакала. Она дала мне их с собой, чтобы ты знала, что послание действительно от нее. Я не прошу тебя снять с меня проклятие, Леди, но Розалинда просит лишить ее твоего благословения.

- Почему?

Я помедлила с ответом.

- Из-за того, что... случилось с нами, я поняла, что не смогу полюбить. Розалинда пытается, но она вся в сомнениях. Когда муж ласкает ее, то говорит, что ее благословение стало ее приданым. А теперь она гадает, вдруг он просто пользуется ею так же, как оте... как это делал он. - Я стряхнула камни обратно в мешочек и протянула его Недре. Пожалуйста... она молит об этом. Если она может лишь сверкать драгоценностями и всегда скрывать в себе жаб и гадюк, не позволяя им вырваться, она никогда не узнает, действительно ли он ее любит.

Недра взяла мешочек и медленно высыпала камни на ладонь. Она стала перебирать их, и магический свет над нашими головами стал ярче, зажигая в центре каждого камня мерцающий цветной огонек. Шепчущий звук, с которым соприкасались камни в ее руке, прозвучал подобно шороху печальных слов и плачу. Когда Недра перестала перебирать камни, я увидела, что ее руки стали старыми и морщинистыми, какими они были у той нищенки, что встретила Розалинда. Кончики пальцев блеснули, словно стали мокрыми от слез.