Через месяц Юхимович, чтобы немного насолить председателю, и окончательно закрыть этот вопрос, подошел к Тарасу Харитоновичу и потребовал два ящика коньяка.

- Погодь маненько, - сказал председатель, - я тут съезжу в Киев на сессию Верховного совета, а когда возвернусь - побалакаем. Кажись, твоя взяла. Я морально готовлюсь к тому, чтобы признать тебя победителем.

- Вот так, дорогой! Нечего было этот спор затевать с Андреем Юхимовичем. Не такие дела мы с тобой вытворяли, и то удалось замазюкать. Помнишь, как ты пятнадцатилетнюю дочку доярки Маруси насиловал и отделался мешком пшеницы? А Соломию Архиповну, девушку лет двадцати ты поганил прямо у себя в кабинете?

- Но она сама согласилась, она пришла на прием позже всех, когда здесь уже никого не было. Специально так подстроила, чтоб потом тянуть из меня жилы, - зло пробурчал Тарас Харитонович.

- Это я так, к слову. Мы много бедокурили, и об этом не следует распространяться, что было, то прошло, как говорится. А Марьянка...- это пустяковый вопрос, сам знаешь. Так что коньяк можешь прямо из Киева везти, ценнее будет.

- Посмотрим, возможно, так и получится.

14

Председатель уехал в Киев и там задержался. Похоже, он не больно торопился возвращаться. Видать, зазноба и там появилась. Депутат все же! Андрей Юхимович сосредоточил в своих руках всю полноту власти в колхозе. Председатель, уезжая в Киев, отдал ему ключи от сейфа, где лежала печать, и пожелал ему мужества и терпения при исполнении двух должностей одновременно.

Юхимович провел одно собрание колхозников, каждый понедельник проводил планерку с руководящим составом колхоза, чаще, чем обычно заявлялся на ферму к дояркам, чтоб поглядеть, как краснеет Марьянка при его виде и виновато опускает глаза, когда он заводит с ней разговор.

- Я доберусь еще до тебя, Марьянка, ты не думай, от меня не ускользнешь, у меня сугубо хохлацкий характер, я упрямый как бык, - сказал он ей однажды.

- Как бычок, - поправила она его. - Испугали вы меня тогда, Юхимович. А нас пугать нельзя. Мы на ласку больше падки, чем на испуг. Харитонович так бы не поступил.

- Тебе нравится Харитонович? ну, скажи: нравится или нет?

- Хи-хи! - засмеялась Марьянка и побежала кормить свою любимую корову, называя ее про себя Надеждой Константиновной.

- Надо ее заманить, загнать в угол, отчебучить, раздеть, а потом приласкать, как мать любимое дитё. Она растает, сама целовать бросится, я все же мужчина не то, что этот старик Харитонович, - вслух сказал себе Юхимович и побежал в контору.

Тут секретарь ему подала номер телефона и фамилию, куда следовало позвонить.

- Роскишница Тамара Ивановна из обкома партии, - радостно бормотал себе под нос Андрей Юхимович. - В новой должности хотят меня утверждать, или просто я на собеседование вызывают.

Юхимович с нетерпением набирал номер телефона Роскишницы, но он все время был занятым. Наконец пошел вызов.

- Тамара Ивановна слушает вас, - раздалось в трубке.

- Это Губанов Андрей Юхимович из колхоза имени Ленина, - с радостью произнес парторг.

- Товарищ Губанов! вас приглашают на бюро обкома партии в четверг к восемнадцати часам, не забудьте партийный билет, - отчеканила Тамара Ивановна и повесила трубку.

- Ну, слава Богу, вернее, слава Ленину! наконец-то, в новой должности утверждать будут. А может, сразу в обком. Что секретарь райкома, разве Ильич с секретаря райкома начинал? Его сразу в обком взяли. Я согласен и на заведующего отделом агитации и пропаганды, или сельского хозяйства на худой конец. Надо новый костюм покупать. Не поеду же я в этом, в котором я уже показывался Ильичу, когда мы обымались и целовались.

Андрей Юхимович побежал в бухгалтерию, взял ордер на оплату ценных подарков для приема венгерской делегации, побежал в кассу, набил полный карман денег, сел на машину и укатил в Днепропетровск покупать костюм. Он объехал все магазины, пока не остановился в самом крупном универсаме на улице Короленко, где ему не только выбрали костюм, но и помогли примерить перед трехстворчатым зеркалом, подобрали галстук, рубашку и даже новые туфли с модными пряжками. Все это, разумеется, было строго и как будто скромно в партийном стиле, но Андрей Юхимович выложил все денежки.

Ему сказали, что работники обкома партии пользуются услугами закрытого ателье, где шьют на заказ и что есть отдельное ателье только для секретарей обкома.

- Я скоро стану одним из них, - заявил он директору универсама.

- Ну, тогда вы к нам даже и не заглянете, а жаль, вы хороший покупатель, - с ноткой сожаления сказал директор универсама.

- Два дня осталось, - сказал Юхимович.

- До чего, позвольте узнать?

- До бюро, на котором меня будут утверждать.

- Что ж, в таком костюме сразу утвердят, без проволочки, вы в нем так похожи на партийного лидера. Мы будем гордиться, что вы у нас этот костюм покупали.

Покупку ему упаковали и даже - не бывалый случай - открытку вложили с надписью : благодарим за покупку, и Андрей Юхимович, счастливый, вернулся в Николаевку.

На следующий день приехал председатель из Киева, радостный такой, всем жал руку, а в кабинет к Андрею Юхимовичу даже не зашел. Юхимович стал чесать затылок и размышлять. "Может, его в Киев переводят, отчего бы ему так высоко задирать голову? Но шалишь, два ящика коньяка я с тебя все равно сдеру. Как пить дать сдеру, ты у меня не вывернешься. Вот так-то, голубок, если ты не свинья, конечно".

К вечеру Юхимович сделался более великодушным, и сам зашел в кабинет председателя. Председатель улыбнулся, протянул руку и предложил сесть.

- Ну, как съездил в Киев?

- Хорошо, - равнодушно ответил Тарас Харитонович.

- Меня завтра на бюро обкома приглашают, ты не знаешь, по какому вопросу?

- Догадываюсь, - загадочно сказал председатель. - Только знаешь, давай об этом потом. Вернешься, расскажешь, и мы тут пир устроим по этому поводу.

- С парилкой?

- Вполне возможно.

- Девушки будут?

- А то как же?

"Гм, чувствует, каналья, что мы расстаемся, - подумал Юхимович, направляясь к себе в кабинет. - Погоди, такого второго парторга, как я, тебе не сыскать, а я оттуда, с Олимпа, посмотрю, как ты править один, без меня станешь".

15

На другой день Юхимович, одетый во все новенькое, был в обкоме партии за час до назначенного времени. При входе у него попросили партийный билет. "Вот для чего нужен партийный билет, - подумал он, - тут без партийного билета делать нечего, сюда для рядовых граждан путь закрыт. Сюда, эту пустышку Марьянку, ни за что не пропустили бы. Это уж точно. Я же могу пройти в любое время. Вот что значит: народ и партия - едины".

Бюро заседало в специальном небольшом зале на четвертом этаже. В приемной толпился народ. Их было так много, не повернуться. Довольно симпатичная женщина лет тридцати все время заходила и выходила из зала, где проходило заседание. Все говорили шепотом и то, как бы по очереди. Соблюдалась некая торжественная тишина, которую никто не решался нарушить. Андрей Юхимович бойко преградил путь молодой женщине и несколько громче, чем положено, спросил:

- Какой вопрос сейчас рассматривается на заседании бюро?

- Сейчас идет утверждение товарища Выпендренко директором завода имени Ильича. Кадровый вопрос решается, а потом пойдут персональные дела.

- Так я должен там находиться, я что- опоздал? Может, мне сейчас зайти? - Андрей Юхимович уцепился за рукав дамы и не отпускал ее.

- Уберите руки, это неприлично, - сказала она, нахмурив брови. - Впрочем, как ваша фамилия?

- Губанов Андрей Юхимович.

- Губанов, Губанов...ах, вспомнила. Так у вас персональное дело. Вас будут исключать из партии. Впрочем, как решит бюро.

- Да это какая-то ошибка! - закричал Юхимович, да так, что все повернули головы в его сторону.- Этого никак не может быть! Леонид Ильич здесь? Он сам и ведет бюро? Зайдите еще раз уточните, прошу вас! вы наверняка перепутали.