Но я на сто процентов уверена - люди не понимают, о чём им говорят.

Звонкий удар, и у Кима ходят желваки, нервно, пугающе. Но я вдруг ничего не боюсь. Вот незадача, и даже не скуплюсь на второй удар. Не приложит же он меня в ответ.

-Да что ты обо мне знаешь! В том казино я на кон поставила все свои деньги! И да, прости, мне не очень жаль, что за одним столом с тобой оказалась я! – да-да, та самая шпионка. Так вот какого они были обо мне невысокого мнения. О, а Чон наверно сразу за проститутку меня и принял. Так, стоп. Юнги, а как распознать признаки агонии? Когда можно раздалбливать всю комнату и убивать брюнета? Уже можно?

А сейчас?

-Так может и поведаешь всё с самого начала?! Составишь другое о себе впечатление?!

На цыпочках от меня убежали слова, не кидая на прощание «пока»; из глаз потопали дорожки в никуда, не хлопая затворами, предпочитая чужие глазницы с радужкой другого цвета, формы. Я слежу за их удалением и вытираю ладонью с губ огорчение. В подтверждении о том, что меня никто не слушается: все ещё любят уходить. А огорчение верно остаётся на месте – как Суншими, как пёс, и неуверенно протягивает ко мне лапу. Убить паука.

-Так вы всё то время на пару с Чонгуком думали, что я специально всё подстроила?

Тэхён в тонкую полосу сжал губы; молчит, ключ выбросил в слив, мол не обещая объясняться.

-Я думаю, вам вообще стоит друг к другу присмотреться повнимательней. Вы отличная пара!

Собирая по поддону раскиданные вещи, я покидаю душевую, кидая всё в раковину, и хватая с крючка белый махровый халат. Предусмотрительно их тут два. Хлопая дверью как истеричка, я спускаюсь до ресепшена, как можно жалостливее прося кого-нибудь из персонала помочь мне, ведь вся моя одежда испорчена! И главный менеджер помогает найти сменные вещи, помогает переодеться и желает хорошего дня, сверкая бейджиком на правой стороне груди. Мужская футболка какого-то охранника и фирменная юбка отеля сидели как надо. Осталось только вернуться в номер и забрать сумку с грёбанным телефоном. С него всё-то и началось.

Когда я заглянула внутрь, то сразу увидела Тэхёна, лежащего на постели в белом одеянии, то же самое я держала в руках. Как только он услышал моё присутствие, то повернулся в мою сторону, и халат бессовестно задрался, открывая загорелую грудь. А сам мужчина не по-доброму сканировал мой новый наряд. Присмотревшись получше, я обнаружила свою сумку возле лежащего Кима. Предлог? Взять самой? Ах да. Я предусмотрительно оставила здесь её. Чтобы конечно же вернуться.

-А почему ты у меня не спрашивала?.. – сиплым голосом задает вопрос Тэхён, распугав всю мою сосредоточенность. – Люблю ли я дождь?

Я хмыкнула. Что за нелепость? Кажется, кроме меня одной, дождь любит только облака. У нас настоящая привязанность. У нас всё серьёзно.

-Начнём всё сначала? – как мальчишка, Тэхён снова улыбается. Опрокидывает голову на подушку, сжимает ремень сумки между пальцев и замирает, слушая мой ответ.

Когда я пошла в казино, то на самом деле думала, что всё проиграю, и умру сразу же на месте, может, конечно, чуть дальше. Но обязательно умру. А сегодня я подарила свою подвеску Тэхёну, думая, что умру. Обязательно. Потому что давно бы пора.

На распахнутой груди красовалась серебряная цепочка, как только я перевела на неё взгляд, Тэхён взял её в руки и приложил к губам. Щемит. Колотится сердце.

Но это всего лишь подарок.

-Хуан, бежать некуда. Свободы нет нигде. А когда ты так плачешь, мне вообще-то становится совестно. – Он облизал губы, скользя острым языком. – Но ты ведь не успела дослушать. Я люблю дождь. И знаешь, что? Ещё? – я нахмурила брови, сжав футболку. Чтобы он сейчас не наплёл, я не стану верить. – Моя младшая сестра просила называть её принцессой. Я больше никому не позволял брать чужие титулы.

Юнги, а сейчас разрушать можно?

-И где сейчас твоя сестра? - спрашиваю без интереса, хотя это довольно любопытно.

-Выходит замуж. А знаешь кто жених?

Холод облизал мои ступни, побежал до колен и подсчитал каждый позвонок.

Не знаю. Не хочу знать.

-Так твои принцессы все спят с Чонгуком? - он с добродушной полуулыбкой пожал плечами.

-В нашем замке много правил... чтобы усидеть на троне.

Комментарий к 24.princess вот и стал шладкий на годик старше. слёзы ребят. а завтра бля на учёбу. нагибатор тока и тащит в этот день.

========== 25.немножко на прощанье ==========

Привет, Магнус. Это Алек. Александр. Видимо, ты просто не хочешь говорить со мной. Могу понять. Но я действительно думаю, что если бы мы были вместе… если бы я мог все тебе объяснить… Мне так сложно выразить то, что я чувствую. Извини, но мне казалось, ты всегда мог понять, что я имею в виду. Я не хочу разрывать эту связь. Я не хочу тебя терять, Магнус. Мне невыносимо хочется поговорить с тобой, но я не могу, и поэтому говорю тебе все это в трубку…

Мне действительно ужасно жаль. Я просто хочу, чтобы ты это знал.

Пояснение к цитате:

Сообщение Алека на автоответчик Магнуса после их расставания

Прием.

Прием.

Хуан?

Мне невыносимо хочется поговорить с тобой. Я не хочу разрывать эту связь. Я не хочу терять тебя...

-Ты говорила, у нас никакой привязанности, - Тэхён тянет неспешно. Видимо, все настолько плохо, что сходит на смех. Его грациозная манера тянут речь и улыбку, сходит ему с рук только на основе красивых глазок. Экранизация на нетипичное продолжение. Но это очень плохо пахнет. Это очень дурно кончится. – Но чьи-то чувства задеты?

Чёртов Тэхён говорит так, будто у него в рукаве спрятан козырь, а у меня за спиной просто воздух, и в диалоге я остаюсь без ответа.

Но проблема быстро испарилась и перекочевала в новую… на перекрёстке больших и неуклюжих (или вовсе даже наоборот?) рук брюнета спрятана моя сумка. Да на кой она мне сдалась? А он приглашает уйти в другое место, говорит какую-то несусветицу, заключает меня в объятия и тащит в неизвестное направление...

-Ты же никогда не была в Сеуле? – ...в место, куда нам пора убегать, пока смерть не словила меня за пятки. Типа, не разлучила нас.

Конечно, ты прав, Тэхён. У нас никакой привязанности, а чувства задеты, и в Сеуле я не была, и ты проницателен, а я безнадёжно влюблена в эту жизнь. Ты только позови, по уговаривай меня дольше на пять минут (это мелочь со всем остальным), чтобы я для виду успела поканючить, завысить планку, побыть принцессой.

Чимин говорил мне, что все мы живем мгновениями среди кипы неразобранных проблем и жизненных обстоятельств. Так вот мне мало.

Я хочу больше.

Я стала жадной на стрелки твоих часов. Задержи их.

Слышишь?

Мне бывает страшно от того, если я представляю себя умершей. Ну в смысле, и правда? Вот так средь бела дня?

Как это будет? Сначала остановившееся сердце, потом… постепенно остывающие конечности, голубизна тела от кончиков волос (хах) до самых пят, если повезет – закрытые глаза, если не – то пусть оставят так. Стану разглядывать всех живых из полуприкрытых обвисших век. Стану наблюдать за их манерными всхлипываниями (…наверно), опять же, если повезёт, за движениями их крутящейся головы, за доктором Мин Юнги с печальным лицом. Или не стану. Скорее не стану, потому что пелена застит глаза, выкроет зрачки и куда-нибудь сгинет. Дыхание меня оставит, как предатель, как враг, прихватит с собой сердцебиение, усталую отдышку, боль в висках и позвоночнике – так легче, правда, очень легко и уже не больно. Где-то на глубине, на донышке еще тлеет – оно отойдёт первым, как слой отмершей кожи, - пять грамм бесформенного. Не подсчитаю в вонах, сколько можно выручить за единицу.

Умные люди не лгут про то, что «там, где-то там, карту дам» намного лучше, чем на Земле, по крайне мере я не вижу смысла опровергать такую вероятность. У меня много плюсов в наружном кармане сумочки, вот только дотянусь…

Или не страшно. Почти.

Не потому что я зазнайка, врушка, лицемерка, беспомощная дура. Не потому, что мне так проще прийти к смирению (хотя оно тут в заповедях). Просто мама точно передаст Дже Хёку полный дом, в ней моя часть, моя комната, фотографии на стене, мой позабытый блеск на тумбе и ещё что-то из вещей, как если бы я вообще не выходила куда-нибудь в Пусан. Я совсем не против. Я рада, если они будут приезжать в деревню и с редким желанием проводить рукой по пыльным полароидам. На них моё лицо, и, если у Хёка с мамой все ещё будут поводы меня забыть, я стану этой комнатой, и стану прошлой памятью. Я стану их проклятием и стану горькой участью.