Эта фраза прозвучала двусмысленно, но Шоббат не попросил Вапу пояснить. Их кони поднялись на длинную высокую дюну, которой ветер придал форму большой закручивающейся волны, и порыв юго-западного ветра метнул им в лицо песок. Принц закашлялся и начал отплевываться, но его слюна не долетела до земли. Сухой воздух поглотил ее.

Вапа предупредил его не тратить драгоценную воду. Кочевник пнул бока своего коротконогого пони и начал спускаться по наветренной стороне дюны. Шоббат пристально посмотрел ему вслед. Он потянулся назад и похлопал бурдюки с водой, притороченные к седлу под его тонким плащом. Старый кочевник просто пытался запугать его. Если они к обещанному сроку доберутся до пункта назначения, у них будет много воды.

Ветер быстро стирал следы Вапы на мягком песке. Шоббат пришпорил своего скакуна. Если он потеряет проводника, то обречен. Пустыня поглотит его целиком, как до этого его слюну.

Они въехали в область, где в песчаные дюны здесь и там вторгалась древняя скала. Скала простиралась горизонтально и имела желто-коричневый оттенок. Шоббат состроил гримасу. Что за суровая неприятная земля. Он скучал по переполненным улицам Кхури-Хана, с густыми ароматами корицы и кардамона, сандалового дерева и, да, немытых тел. Вакуум пустыни заставлял его ощущать себя маленьким и незначительным. Шоббату были непривычны подобные мысли, и они пугали принца. Страх злил его.

Вапа свободно натянул поперек лица кусок ткани, чтобы уберечься от летящего песка. Он вернулся к своей ранней теме, поясняя, как четкие границы пустыни научили его народ правде и сделали их духовно выше чужаков. Было неясно, имеет ли он в виду только тех, кто не из Кхура, или и городских жителей, вроде принца, тоже.

«Мы не испугались, когда наступило Исчезновение», — заявил кочевник. — «Наши боги не были точками света на небе, а остаются бессмертными и неизменными сущностями. Они никогда не покидали нас. Они продолжают оберегать нас».

Летящий песок тысячей стеклянных осколков жалил неприкрытую плоть щек Шоббата. Он отвернул лицо. «А все остальные ошибались, когда думали, что боги ушли?» — раздраженно спросил он.

Вапа пожал плечом. «Кто знает, о чем думают нечестивые варвары?»

Они продолжали путь, кочевник рассказывал, Кхурский принц ехал в неловком молчании. Назло болтовне Вапы о четких границах пустыни, местность начала казаться Шоббату мягкой и расплавленной. Сам воздух пах ужасной жарой, размывая и колыша все вокруг. Обе лошади хрипели глубоко в груди, возмущаясь возложенной на них задачей. Каждые две сотни шагов дуэт делал водяную паузу. По два глотка каждому животному, и по одному каждому из людей, как велел Вапа.

Когда солнце взобралось в зенит, даже кочевник умолк. Воздух был слишком сух, чтобы говорить. Узкие темные губы Шоббата, так похожие на губы его матери, потрескались. Пятна крови окрасили газовый шарф, прикрывавший его рот и нос.

Сразу после полудня они добрались до первого ориентира на карте Вапы, каменного возвышения, вздымавшегося из песка на высоту всадника. Заостренный с одного конца и закругленный с другого, этот выступ был известен как Слеза Элир-Саны, по имени божественной целительницы.

В отличие от однообразного песка и неизменного оттенка других камней, Слеза Элир-Саны являла собой сочное красочное зрелище. Она была образована разноцветными слоями камня; некоторые были оранжевыми, как закат, другие пепельно-серыми, черно-синими или кремово-желтыми. Восточная сторона была глубоко изъедена поколениями порожденного ветром песка. От кончика до закругленного конца безупречная слеза была десяти метров в длину. Из трещины на западной стороне Слезы пузырился родник. Согласно легенде, этот родник родился из слез богини Элир-Саны, когда она упала здесь, полумертвая от истощения.

Вапа объявил, что им следует наполнить здесь бурдюки. Говорилось, что эта вода обладает исцеляющей способностью. Хотя она несомненно утолила жажду Шоббата, он не нашел в ее вкусе ничего необычного.

Наполнив два пустых бурдюка, принц с трудом побрел обратно к своему коню по мелкому движущемуся песку. Он зацепился носком ботинка за что-то, скрытое под поверхностью, и рухнул вперед. Перекинутые через шею полные бурдюки потянули его вниз. Чертыхаясь, он сел и посмотрел на предмет, о который споткнулся. Это был череп. Чистый, сухой и желтый, он принадлежал не человеку.

«Что это за дьявольское создание?»

Вапа склонился с седла, чтобы рассмотреть находку. «Человек-дракон».

Череп драконида? Раздражение Шоббата исчезло, когда он более пристально изучил предмет. Череп был широким и треугольным. Из верхней челюсти торчали клыки, длиной с большой палец Шоббата, и присутствовал роговой клюв, словно у громадной птицы. Череп был в полтора раза больше человеческой головы, и имел сзади несколько параллельных отметин — скорее всего, порезы от клинка.

«Воин», — произнес принц, вставая и отряхивая песок со своего длинного плаща.

«Искавший воду разведчик. Он нашел ее, но не ушел. Пустыня не берет пленных». Шоббат не стал обращать внимание на то, что, по-видимому, этот драконид погиб от меча, а не природного воздействия.

Снова оседлав коня, Шоббат заметил какое-то вкрапление в слое Слезы. Он вытащил из-за пояса кинжал и принялся ковырять в камне. К копытам его коня каскадом посыпались обломки.

Вапа нахмурился, глядя на это варварское разрушение, но хранил молчание.

Принц обнаружил желтый камень, выделявшийся в слое монотонного песчаника. «Это ракушка?» — воскликнул он. Предмет выглядел очень похожим на верхнюю половину раковины моллюска.

Вапа покачал головой. «Всего лишь камень, случайно похожий. Шутка богов».

Принц не согласился. Он предположил, что когда-то эту часть Кхура покрывало море. Вапа немедленно отверг эту идею.

«В Песне сказано: земля Кхура старейшая в мире, первая твердь, сотворенная богами», — решительно произнес кочевник. — «Она никогда не была под водой».

Для кочевников Песнь была священной. Собрание легенд из далекого прошлого, она содержала тысячи стихов, слишком много, чтобы кто-то смог запомнить полностью, так что она была разделена на восемь песен, каждая из которых была названа в честь одного из великих богов кочевников: Каргат Воин, Ракарис Охотница, Торган Мститель, Элир-Сана Целительница, Антор Отшельник, Хаб'рар Посланник, Соро Творец Огня и Айян Плутовка. Вапа был певцом Песни Антора.

Двое всадников продолжили путь. Двигаться дальше стало еще труднее, коням приходилось пробиваться по живот в песке. Коротконогое серое животное Вапы, более привычное к такой местности, сохраняло ровный шаг. Элегантный гнедой Шоббата, чьи длинные ноги были созданы для скорости, спотыкался. В результате, к тому времени, когда они достигли пункта назначения, наступил и прошел закат.

Как и Слеза Элир-Саны, цель Шоббата была каменным островком в океане движущихся песков. Скорее не единая формация, она состояла из толстой колонны серого камня двенадцати метров высотой, тесно окруженной четырьмя черными гранитными башнями вполовину ее высоты. Эта четверка была наклонена внутрь, их верхушки касались центральной колонны. Бледный свет звезд придавал этой формации жуткий вид древнего забытого замка.

Найденная в руинах Кхури ил Нора табличка сообщала об этой странной формации, как о древнем оракуле. Говорилось, что в центральном шпиле были проходы и пещера. Эта пещера и являлась целью принца.

С закатом ветер стих. Воздух быстро потерял дневной жар, и стало холодать, но прокаленный песок по-прежнему излучал тепло. Шоббат спешился и порылся в своих седельных сумках. Зная, что здесь не будет дерева для факелов, он привез маленькую медную лампу. Он стал на колени и поставил лампу на песок, затем ударил кремнем по огниву, чтобы зажечь фитиль.

Вапа спросил, что он собирается делать. Когда Шоббат ответил, что планирует войти в эту формацию, кочевник пришпорил бока коня и быстро двинулся в сторону склоненного принца.

«Ничего не было сказано о том, чтобы входить!» — произнес он. — «Ты не должен! Не тревожь духов этого места!»