Затем он вздернул Эмму на ноги.

– Смотри, куда идешь.

Протащив ее через весь лагерь, он грубо втолкнул девочку в большой шатер. Внутри было тихо и приятно пахло – будто шум и вонь лагеря не могли проникнуть сквозь стены шатра. Свисавшие с цепей фонари освещали деревянный стол, на котором были свалены в кучу толстые книги, карты и наполовину развернутые свитки пергамента. У одной из стен приютилась маленькая походная кровать. Больше в шатре ничего не было – только фигура, одетая в черное, стояла посреди пола на коленях.

И была объята пламенем.

Или, возможно, не пламенем, потому что не заметно было, чтобы она горела. Но Эмма все равно ощущала жар на коже: огонь был настоящим.

– Жди, – сказал Рурк, опуская тяжелую ладонь ей на плечо.

Фигура в плаще оставалась неподвижной, голова в капюшоне была склонена, по телу пробегали языки пламени. Эмме казалось, что она видит в огне силуэты, но как она ни старалась разглядеть что-то в языках пламени, не могла выхватить четких образов.

Вдруг огонь погас. Человек поднялся, и, сделав знак рукой, прошел в глубь шатра.

– Иди, – Рурк подтолкнул девочку.

Эмма сделала несколько шагов вперед. На том месте, где секунду назад бушевал огонь, валялись лохмотья, но никаких следов заметно не было. Эмма чувствовала, как колотится в груди сердце, даже кончики пальцев покалывало от напряжения. Человек в плаще стоял перед пустой серебряной чашей, установленной на треноге на высоте груди.

Когда Эмма подошла, он обернулся.

– Здравствуй.

Эмма была к этому готова. Она убеждала себя, что готова, но все равно отшатнулась. На нее смотрел мальчик, хотя это слово не совсем ему подходило. Он был в том возрасте, когда ты уже не ребенок, но еще и не мужчина. Эмма подумала, что он, должно быть, на год старше Кейт и ему около шестнадцати. У него были взлохмаченные темные волосы, широкие скулы и немного курносый нос. А еще он постоянно ухмылялся, будто вокруг творилось что-то веселое. В нем было нечто дикое, а усмешка придавала сходство с волком из сказки.

При этом Эмма никогда не видела таких изумрудных глаз.

– Я Рэйф, – сказал он, протягивая руку.

Девочка пристально взглянула на нее.

– Ты ведь Грозный Магнус?

Он пожал плечами и убрал руку, хотя обиженным не выглядел.

– Да, если тебе так угодно. Но произносить сложновато. «Рэйф» проще. Давно хотел с тобой встретиться.

Эмма продолжала смотреть на него во все глаза, пытаясь понять, что происходит. Она была уверена, что это Грозный Магнус. Это был тот самый мальчик – она не могла перестать его так называть, хоть и понимала, что это неверно, – который вышел из портала в Антарктиде. Но он был ненамного старше нее! Как он может быть Грозным Магнусом? И почему ведет себя так… нормально?

– Иди сюда. Хочу тебе кое-что показать.

Эмма почувствовала, как ноги сами несут ее вперед, к дальней стене шатра. Между ней и Рэйфом оказалась серебряная чаша. Эмма держала руки по бокам, борясь с желанием скрестить их на груди, потому что знала: этот защитный жест выдаст ее страх.

Вдруг она заметила, что он все еще смотрит на нее и ухмыляется.

– Что? – спросила Эмма.

– Ничего, просто забавно.

Она подождала продолжения.

– Вначале я думал, что ты ничуть на нее не похожа, не понимал, как вы можете быть сестрами. Но теперь, когда мы с тобой встретились, я кое-что вижу. Это любопытно.

Он протянул руку, чтобы коснуться лица Эммы, но она отпрянула и напряглась.

– О чем ты?

– А ты сама как думаешь? – он сказал это с легким сарказмом, с каким мог бы говорить любой мальчишка его возраста. – О том, как сильно ты похожа на Кейт. Или не похожа. Это с какой стороны посмотреть.

– Откуда… откуда ты знаешь мою сестру?

Эмма готовилась к угрозам. К тому, что он станет ее запугивать. Она даже воображала, как он ее пытает. Она готовилась ко всему – но не к встрече с обычным, почти приветливым мальчиком. Теперь она была в полной растерянности.

Рэйф откинул капюшон и понимающе улыбнулся. Это разозлило Эмму.

– Длинная история. Расскажу в другой раз.

– Ты лжешь.

– Думай так, если хочешь.

– Я не дура.

– Я этого и не говорил.

– Ты хочешь меня обмануть, чтобы я помогла найти Книгу.

Он серьезно выслушал Эмму и то ли кивнул, то ли покачал головой.

– Возможно. Я действительно хочу, чтобы ты мне помогла. Но я тебя не обманываю. Кейт и я… – Рэйф замолчал и, казалось, перенесся мыслями куда-то далеко. Наконец он снова посмотрел на Эмму. – Как я и говорил, это долгая история. И ей, и мне еще придется с этим разобраться. Но я позвал тебя по другой причине. Смотри.

Он провел рукой над чашей – и Эмма вдруг поняла, что она волшебная, как та, которую использовал Майкл в Антарктиде: в ней можно было видеть, что происходит далеко отсюда. Девочка заметила, как в лужице воды на дне проступает изображение. Эмма придвинулась ближе и вывернула шею, чтобы картинка не была перевернутой. Вдруг она резко втянула воздух, хватаясь за края чаши, и по воде побежала рябь.

– Мисс Крамли! Это же мисс Крамли!

Это и в самом деле была мисс Крамли, директор «Приюта для безнадежных и закоренелых сирот имени Эдгара Алана По», которая больше, чем кто-либо, старалась превратить жизнь Эммы, ее брата и сестры в кошмар. Эгоистичная, жадная, вспыльчивая и мелочная, она действительно ненавидела детей – в особенности семейство Уибберли. От одного только взгляда на эту женщину Эмма почувствовала, как в ней разгораются гнев и негодование, и вцепилась в чашу так сильно, что побелели костяшки пальцев.

– Ты правда этого хочешь?

Эмма резко взглянула на него.

– Чего?

– Чтобы она подавилась. Прости, я не хотел читать твои мысли, но некоторые такие громкие, будто ты кричишь. Так что, сделаем это?

– О чем ты?

Теперь мальчик выглядел раздраженным.

– Ты же сама сказала, что не дура, так не убеждай меня в обратном. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Хочешь, мы заставим ее заплатить за то, что она сделала тебе, твоим брату и сестре – и всем остальным детям, которым не посчастливилось ее повстречать? Она этого заслуживает.

Эмма поняла, что он не шутит, и снова посмотрела на мисс Крамли, которая так энергично уплетала шоколадный торт, что вполне могла подавиться и без посторонней помощи. Эмма и вправду мечтала о мести, когда мисс Крамли заставляла их зимой принимать ледяной душ, хотя в ее собственном кабинете было жарко, как в бане; когда они изо дня в день ели липкие бобы и безвкусное мясо, а в ее личной столовой дети, наказанные за кражу хлебной корочки, подавали изысканные обеды. Если кто-то и заслуживал наказания, так мисс Крамли.

Эмма чувствовала, что Рэйф с нетерпением смотрит на нее. Ее руки дрожали, когда она усилием воли убрала их с чаши.

– Нет.

Мальчик ничего не ответил. Эмма заставила себя посмотреть ему в глаза.

– Я сказала «нет».

Он вздохнул.

– Рурк говорил мне, что ты боец. Но есть битва, в которой тебе никогда не одержать победу.

Эмма напряглась, ожидая слов, что она, Габриэль, Кейт, Майкл и доктор Пим никогда его не победят. Но он снова ее удивил.

– Битва с твоей природой. Поверь, я пытался, и это ни к чему не привело. Тебя сжигает гнев. Выпусти его. Если ты отрицаешь его существование, то отрицаешь существование самой себя, – он посмотрел в чашу. – Правда в том, что есть те, кто заслуживает наказания.

Он дернул рукой, и мисс Крамли уронила вилку и схватилась за горло.

– Что ты делаешь? Я же сказала «нет»!

Мисс Крамли попыталась встать, заваливаясь то в одну, то в другую сторону. Ее лицо на глазах становилось багровым.

– Прекрати! Ты сказал…

– Я ничего не обещал, – его глаза горели ярко-зеленым. – Я дал тебе шанс сделать что-то действительно хорошее. Ты им пренебрегла. Я – нет.

Эмма в ярости смотрела на разворачивающуюся перед ней сцену. Она знала, что должна что-то сделать, но что? Она могла лишь стоять и смотреть, как мисс Крамли упала на стол и замерла, уткнувшись лицом в остатки мятого пирога.